На прошлой неделе стало известно, что в архиве британского археолога Джеймса Мелларта (James Mellaart, 1925 – 2012) обнаружились свидетельства, что он неоднократно подделывал древние надписи и рисунки. Следует заметить, что новость вряд ли удивила других археологов. Репутация среди коллег Мелларта еще при его жизни была скандальной.
Родившийся в Лондоне Джеймс Мелларт был сыном голландца шотландского происхождения. Когда ему было шесть лет, семья переехала в Нидерланды. С детства он увлекался древней историей, еще школьником выучил латынь, древнегреческий и древнеегипетский языки. В годы войны, чтобы избежать отправки на принудительные работы в Германию, он устроился в Музей древностей в Лейдене. После войны Мелларт окончил Университетский колледж Лондона, специализируясь по древней истории и археологии.
Часто казалось, что какое-то шестое чувство подсказывает Мелларту, где найти древние памятники. В казалось бы пустой крепости в горах Херефортшира он находит брошь железного века, во время поездки на Кипр – клад микенской бронзы. Когда он отправился в экспедицию в Иерихон, его начальница Кэтлин Кеньон поручила ему поиски захоронение, он вернулся к обеду, сообщив, что нашел одно нетронутое. С 1957 года Мелларт стал помощником начальника Британского археологического института в Анкаре и стал серьезно заниматься исследованиями древностей Анатолии. Он вскоре обнаружил древнее поселение в Хаджиларе (7000 – 5000 годы до н. э.) и руководил его раскопками в 1957 – 1960 годах.
В 1958 году Мелларт вместе с Дэвидом Френчем и Аланом Холлом сделал открытие, которое принесло ему всемирную славу. В трех километрах от деревни Кючюккёй двадцатиметровый холм, который местные жители называли Чатал-Хююк скрывал неолитическое поселение огромных размеров, настоящий город, возникший, когда люди только переходили от собирательства к земледелию и скотоводству. Книга Мелларта «Чатал-Хююк, неолитический городв Анатолии» (1967), стала классикой.
Чатал-Хююк после первых раскопок под руководством Мелларта
Джеймс Мелларт в Чатал-Хююке
Первая скандальная история с участием Джеймса Мелларта случилась уже в конце 1950-х годов. 29 ноября 1959 года журнал The Illustrated London News вышел с сенсационным заголовком «Первый и эксклюзивный репортаж о тайных раскопках, которые привели к наиболее важному открытию со времен царских гробниц Ура». В публикации Джеймс Мелларт демонстрировал рисунки древностей, которые, как утверждалось, были найдены в захоронениях около турецкой деревни Дорак у озера Улуабат, недалеко от азиатского побережья Мраморного моря. Там были золотые и серебряные статуэтки женщин (по определению Мелларта, богини и ее прислужниц), серебряные мечи и кинжалы, золотые листы, которыми когда-то был обшит царский трон, гребень из слоновой кости, браслеты, церемониальные топоры и жезлы, а также характерная керамика археологической культуры Йортан. Возраст находок, по словам Мелларта, составлял около 4500 лет. На золотой панели имелись египетские иероглифы с именем и титулами фараона Сахуры(2487-2473 годы до н.э.) – Мелларт полагал, что золотой трон был даром от царя Египта правителям народа, жившего в Анатолии. А гравировка на одном из мечей была «безусловно самым ранним детальным изображением океанских кораблей за пределами Египта… действительно, именно в таких судах мы можем представить легендарных аргонавтов, проплывающих через Марморское море, мимо Дорака, на пути в Колхиду»». Мелларт обещал вскоре издать книгу о находках, которая перевернет археологический мир.
Сокровища Дорака нарисованные Меллартом
Фотографий в журнальной статье не было, только рисунки. Причиной этого Мелларт называл необычные обстоятельства его знакомства с артефактами из Дорака. По его словам, он ехал в поезде из Стамбула в Измир. Напротив него сидела молодая женщина, «очень привлекательная и немного застенчивая». Внимание археолога привлек ее необычный браслет, в котором он увидел сходство с украшениями археологической культуры Йортан (бронзовый век Западной Анатолии, около 2700-2500 до нашей эры, синхронна Трое II). Мелларт решил расспросить соседку, которая, как оказалось, говорила по-английски с американским акцентом. Она ответила, что зовут ее Анна Папастрати, она живет в Измире, а браслет – всего лишь часть коллекции, хранящейся в ее доме.
Анна любезно пригласила Мелларта осмотреть коллекцию, на что он согласился. Жила она по адресу улица Казима Дирика, дом 217. Мелларт провел в доме Анны несколько дней, изучая и зарисовывая предметы, которые, по словам хозяйки, были найдены членами ее семьи в начале 1920-х годов во время греческо-турецкой войны. Она показывала Мелларту старые фотографии с раскопок, где были видны «скелеты в гробницах». Фотографировать древние предметы она Мелларту не разрешила, но обещала прислать фотографии позже.
Мелларт долго ждал обещанных фотографий, но они так и не приходили. В конце концов, он получил отпечатанное на машинке письмо такого содержания: «Дорогой Джеймс, вот, которого вы так ждали. Как владелец, я разрешаю вам публиковать рисунки объектов Дорака, которые вы сделали в нашем доме. Вы всегда больше интересовались этими старыми вещами, чем мной. Что ж, вот они. Удачи и прощайте. С любовью, Анна Паппастрати. I8/ I0/ I958, улица Казима Дирека, 2I7, Каршияка, Измир». Британский археологический институт в Анкаре, где работал Мелларт, отказался поддерживать публикацию находок, не подтвержденных фотографиями, в научном журнале. Поэтому Мелларт и обратился в еженедельник The Illustrated London News.
Статья действительно привлекла всеобщее внимание. Особенно пристальным (и недоброжелательным) было внимание турецких властей. Они заподозрили Мелларта в пособничестве нелегальной торговле древностями. Тем более, когда выяснилось, что по указанному адресу в Измире нет жилых домов. Анна Паппастрати, не смотря на все усилия турецких журналистов и полицейских, тоже не обнаружилась. В результате Мелларту запретили вести раскопки в Турции. Спустя некоторое время запрет был отменен при условии, что Мелларт не будет руководителем археологических работ.
Сокровищ из Дорака так никто и не увидел. До сих пор неясно, что стоит за всей этой историей с доракскими находками. Было ли это попыткой Мелларта создать сенсацию, сфабриковав древние артефакты, подлинность которых нельзя проверить из-за их отсутствия? Или, как предположили некоторые комментаторы, Меллартом воспользовались контрабандисты, чтобы получить его авторитетное заключение о ценности находок, а потом продать их подпольно какому-нибудь миллионеру? Красивая гречанка, “случайно” встреченная в поезде, выступала в данном случае в роли приманки. В конце концов, с этой версией стал соглашаться и Мелларт, поскольку предстать наивной жертвой злоумышленников все-таки лучше, чем прослыть мистификатором.
Мы не можем с уверенностью сказать, существовали ли когда-то сокровища Дорака или они были вымыслом. Но вот таинственной Анны Паппастрати, видимо, действительно не существовало. Причем выдумал ее Мелларт. Обнаружилось сходство отпечатанного письма Анны с письмами, которые печатала в тот же период жена Мелларта Арлетт, работавшая секретарем в Британском археологическом институте в Анкаре. В частности, там во множестве встречается использование буквы I вместо цифра 1, как и в письме. В 2000-е годы некоторые коллеги Мелларта рассказывали в интервью, что выдумкой была не только Анна Паппастрати, но и сокровища Дорака.
В 1962 году против Мелларта были выдвинуты обвинения в незаконном вывозе, которые были сняты из-за общей амнистии в 1965 году. Но Департамент древности Турции отказал Мелларту в разрешении на раскопки в стране. С тех пор Мелларт в Турции не работал, а раскопки в Чатал-Хююке было на долгое времени прекращены. Их возобновления добился в 1993 году Иэн Ходдер, который возглавляет археологические исследования памятника по сей день.
В 1980-е годы вокруг Мелларта вновь поднялся шум. Его упрекали в том, что он публикует свои зарисовки древних изображений со стен домов из Чатал-Хююка, но (за небольшим исключением) какие-либо фотографии или хотя бы независимые свидетельства о них недоступны. Согласно объяснениям Мелларта, подлинные фрески были столь сильно повреждены, что их не успели даже сфотографировать, прежде, чем они рассыпались в пыль. Проверить точность набросков Мелларта или даже факт существования этих фресок было невозможно. Согласно интерпретациям Мелларта, они изображали извергающиеся вулканы, сцены посева и ухода за скотом, фигурки животных, птиц и людей.
При этом приводимые Меллартом изображения часто свидетельствовали о сенсационных археологических открытиях. Рисунки со сценами ухода за скотом были древнейшим свидетельством одомашнивания животых, а изображение, которое Мелларт поначалу посчитал шкурой леопарда и геометрическим орнаментом, позднее он начал интерпретировать как древнейшую в истории географическую карту, изображающую вид сверху на поселение в Чатал-Хююке и стоящий рядом вулкан Хасан-Даг. Сначала это преподносилось как гипотеза, но позднее Мелларт называл найденную фреску картой уже без всяких сомнений (в 2006 году Стефани Мис (Stephanie Meece) опубликовала в журнале Anatolian Studies статью, где доказывается, что первоначальная интерпретация со шкурой леопарда более вероятна).
Нынешнему разоблачению предшествовала история с лувийской надписью, происходившая в 2017 году. Еще в 1995 году Мелларт связался со швейцарским геоархеологом Эберхардом Цанггером (Eberhard Zangger), председателем Фонда лувийских исследований, сообщив, что в его распоряжении есть прорисовка надписи на лувийском языке, найденная в турецкой деревне Бейкёй. По словам Мелларта, копию надписи сделал в 1878 году французский археолог Жорж Перро. Затем надпись погибла, так как местные крестьяне использовали камень с надписью для строительства мечети. Мелларт нуждался в помощи в исследовании надписи, ссылаясь на свое незнание лувийского языка, также он просил опубликовать надпись, если он не успеет сделать это до своей смерти. В 2017 году Цанггер и нидерландский ученый Фред Вудхузен (Fred Woudhuizen) подготовили перевод надписи. Статья с ним вышла в журнале Proceedings of the Dutch Archaeological and Historical Society. В тексте надписи упоминался известный из хеттских источников царь Муксус и перечислялись покоренные царства. Многие специалисты по лувийскому языку и истории Древней Анатолии скептически отнеслись к надписи, сочтя ее подделкой работы Мелларта.
В феврале этого года Эберхард Цанггер и сын Мелларта Алан провели несколько дней в квартире покойного археолога в Лондоне, разбирая его записи. Они обнаружили, что Мелларт вводил коллег в заблуждение, утверждая, что не знаком с лувийским языком. В его бумагах оказалось множество записей лувийских иероглифов, которые Мелларт изучал еще в студенческие годы. Его интерес к лувийским памятникам не прекращался в течение десятилетий. Цанггер не уверен, что сама надпись была сфабрикована Меллартом, но ряд доказательств, подтверждающих ее подлинность, Мелларт явно подделал.
Цанггер и Алан Мелларт обнаружили черновые “прототипы” целого ряда надписей и рисунков, которые Мелларт стремился выдать за подлинные. Среди них есть даже куски черного сланца с нанесенными Меллартом изображениями, аналоги которых он представлял как рисунки жителей Чатал-Хююка. «Он использовал такой подход более 50 лет, – говорит Цанггер в интервью Live Science. – Сначала он приобретал чрезвычайно обширные и глубокие знания [об интересующей области]. Затем он пытается использовать эти знания для разработки согласованной исторической концепции». Но доказательства в пользу своих концепций Мелларт был не прочь изготовить самостоятельно. «Он производил зарисовки артефактов и переводы текстов, чтобы подкрепить свои теории», – говорит Цанггер. При этом Цанггер и Алан Мелларт обнаружили в переписке Мелларта-старшего, что тот пытался привлечь к публикации созданных им надписей других ученых.
Цанггер признает, что сейчас трудно определить, например, какие из настенных изображений Чатал-Хююка поддельны, а какие нет. Наследие Мелларта представляет собой смесь опубликованных и неопубликованных, вымышленных и подлинных фактов, в которой почти невозможно разобраться. Мелларт достаточно искуссно скрывал свое знание лувийского языка, сообщая коллегам, что какие-то части надписи были уже прочитаны другими исследователями, причем выбирая на эту роль уже умерших к тому моменту ученых. В надписи, описанной Цанггером и Вудзузеном, содержится 260 имен и топонимов. «Это похоже на мир Гарри Поттера. Названия согласованы и, по-видимому, имеют смысл, – говорит Цанггер, - Мелларт явно был гениален, но неправильно использовал свои таланты, нанося этим огромный вред исследования».
Цанггер предположил, что стремление Джеймса Мелларта к мистификациям возникло в результате того, что в 1960-х он был отлучен от практической археологии. «Он прожил еще полвека. За это время он, кажется, все больше входил в воображаемый мир. Возможно, он хотел как-то отыграться, вводя в заблуждение своих коллег», – считает Цанггер.
Отмечается, что нет свидетельств, что Мелларт фальсифицировал древние предметы, только надписи и рисунки. Также следует помнить, что к раскопкам в Чатал-Хююке последних десятилетий Мелларт вообще не имел отношения.
