Еще одна новость прошлого года, которая кажется не очень существенной, но на самом деле довольно важна. Исследование показало, что у птиц, теряющих во время линьки маховые перья не последовательно, а одновременно, заметно больше шансов отказаться от полётов и перейти к пешему образу жизни или к полуводному.
Одновременная потеря махового оперения означает, что птицы долгое время вынуждены проводить на земле, а значит, худо-бедно должны быть приспособлены выживать в этот период, не поднимаясь в воздух (то есть искать пропитание, спасаться от хищников и т. д.). Такой «нерациональный» подход к смене оперения служит для придерживающихся его птиц преадаптацией (экзаптацией), делающей отказ от полетов не таким уж сложным: если пребывание на земле и так некритично для выживания, то при снижении лётных характеристик, скорее всего, мало что изменится.
Исследование говорит о птицах, но оно проливает свет и на других разнообразных летающих позвоночных. В отличие от птиц, и рукокрылые, и птерозавры больших способностей к переходу к наземному образу жизни не показывали. Даже обитающие сегодня на островах Новой Зеландии летучие мыши хотя и проводят на земле (вообще на субстрате) гораздо больше времени, чем их дальние континентальные сородичи, однако от полётов всё же не отказываются. Длившаяся миллионы лет эволюция птерозавров также свидетельствует, что они не были склонны жить на земле (хотя некоторых из них всё-таки подозревают в утрате способности к полету).
Новозеландская летучая мышь (лат. Mystacina tuberculata). Фото: Colin O'Donnell/New Zealand Department of Conservation
Птицы вообще уникальны среди летающих позвоночных. Даже если бы они не были вынуждены избавляться от махового оперения единовременно, они всё равно бы значительно превзошли других летунов в способности адаптироваться к наземным условиям.
Начнем с того, что птицы двуноги — их передние и задние конечности действуют совершенно независимо, тогда как и рукокрылые и птерозавры квадропедальны (то есть используют при перемещении по субстрату все четыре конечности). Более того, эти конечности у рукокрылых и, скорее всего, у всех птерозавров представляют (представляли) собой единую систему: используемая для полетов перепонка соединяет передние и задние конечности.
Изменение этой единой системы провести гораздо сложнее, чем приспособить независимые задние конечности для пеших прогулок или гребли, никак не затрагивая до времени конечности передние. Но, конечно, то, что крылья всех летающих позвоночных, кроме птиц и их ближайших динозавровых родичей, были именно кожистыми, делало и делает этих позвоночных ещё менее предрасположенными к отказу от полета: как бы они ни линяли — это не сильно сказывалось на их лётных характеристиках.
Всё сказанное очень логично, но на самом деле может иметь место и прямо противоположная связь. Птицы, теряющие маховое оперение одновременно, оказываются лучше приспособленными к жизни на земле или в воде и способными отказаться от полёта, но и наоборот: птицы, уже более приспособленные к жизни на земле, могут «позволить себе» сохранение кажущегося столь обременительным способа линьки, не подвергаясь особенному риску.
В этом случае линька становится важным, но не основным фактором сохранения связи с землей. Мне было бы интересно взглянуть, как одновременная линька махового оперения коррелирует со стратегиями размножения птиц. Интуитивно мне кажется, что к одновременной потере маховых перьев в целом будут более склонны выводковые (рождающие более развитых птенцов, уже способных к относительно независимому существованию), но, как обычно, это лишь мои предположения.
