Суррогатное материнство. Технология
Технологически суррогатное материнство мало чем отличается от популярной сейчас технологии экстракорпорального оплодотворения. Точно также у матери забирают яйцеклетку (ооцит), эта манипуляция производится под наркозом. В лабораторных условиях производится оплодотворение сперматозидами отца (или донора), в течение нескольких дней эмбрионы находятся в инкубаторе, а затем пересаживаются в матку. Эта операция значительно проще, чем забор ооцитов, она производится через катетер и не требует обезболивания. Для оплодотворения можно использовать яйцеклетку, взятую давно и хранившуюся в криобанке. Разница между простой процедурой ЭКО и использованием суррогатной матери лишь в том, что оплодотворенные яйцеклетки помещаются не в организм генетической матери, а в организм другой женщины, которая выносит эмбрионы и, когда придет срок, родит.
Участие в вынашивании второй женщины требует дополнительной процедуры, которая предшествует забору ооцита и оплодотворению. Так как оплодотворенный эмбрион способен прикрепиться к стенке матки только в определенный момент, требуется синхронизировать менструальные циклы двух женщин. Для этого они обе принимают в течение некоторого времени гормональные препараты.
Суррогатное материнство дает возможность завести ребенка женщинам, которые сами не могли бы его выносить и родить. К таким случаям чаще всего относятся отсутствие матки или какие-либо серьезные патологии в ее строении. К помощи суррогатной матери прибегают и тогда, когда ряд попыток экстракорпорального оплодотворения так и не привели к наступлению беременности. Если у женщины отсутствуют яичники и, следовательно, нет своих яйцеклеток, можно использовать донорские. Но в данном случае следует помнить, что в России одна и та же женщина не может выступать одновременно и в качестве донора яйцеклеток, и в качестве суррогатной матери (согласно дополнению к закону «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», вступившему в силу с 1 января 2012 года).
Первая в новой истории суррогатная мать известна под псевдонимом Элизабет Кейн. В 1980 году в США она выносила и родила ребенка для женщины, которая из-за патологии фаллопиевых труб не могла родить. Элизабет получила по контракту вознаграждение в 10 тысяч долларов. В данном случае было произведено оплодотворение (in vivo) яйцеклеток Элизабет Кейн сперматозоидами мужа женщины. Такой метод получил название traditional surrogacy. Фактически он ничем не отличается от обычая древности, известного в античном мире и у иудеев, когда в случае бесплодия жены муж зачинал ребенка от другой женщины, но матерью считалась законная жена. Элизабет Кейн фактически выступила в той же роли, что и библейская Агарь для Авраама и Сары.
Двумя годами раньше наступил первый успех в технологии экстракорпорального оплодотворения, когда родилась знаменитая Луиза Браун. Медики научились извлекать пригодные для дальнейшего развития ооциты и оплодотворять их invitro. Но «дети из пробирки» проходили дальнейшее внутриутробное развитие в организме своих генетический матерей, так что к суррогатному материнству эти случаи отнести нельзя.
Но если яйцеклетку можно достать из организма одной женщины, почему нельзя пересадить ее после оплодотворения в организм другой женщины. Первая успешная беременность с использованием донорских ооцитов случилась уже в 1983 году. Произошло это в клинике Университета Монаша (Monash University) в австралийском Мельбурне. Женщина, у которой не вырабатывались собственные яйцеклетки, смогла забеременеть и родить ребенка. Но это опять-таки не было случаем суррогатного материнства.
Теперь все уже было готово к появлению истинного суррогатного материнства (gestational surrogacy), что и произошло в 1985 году в США. С тех пор в мире с помощью суррогатных матерей родились тысячи детей. Известно несколько случаев, когда возраст суррогатной матери превышает 50 лет (рекорд на данный момент – 61 год, установлен в Японии в 2008 году). Конечно же, эти женщины шли на суррогатное материнство в таком возрасте не ради рекорда. Они вынашивали и рожали детей своих дочерей, которые из-за патологий матки или других медицинских проблем не могли сделать это сами. Таким образом, родившемуся ребенку они приходятся суррогатной матерью и генетической бабушкой. Кстати, в первом случае суррогатного материнства в бывшем СССР (1995 год, Харьков) также мать пришла на помощь дочери.
Этические аспекты суррогатного материнства
Начать надо бы с того факта, что во многих западных странах гестационное (т. н. суррогатное, от sub-rogare - передоверять) материнство прямо запрещено законом. Причиной является тот факт, что в процессе вынашивания донорского эмбриона до состояния новорожденного ребенка происходит такое тесное взаимодействие материнского и детского организма на многих уровнях, что юридически сложно разграничить «мать» и «не-мать». И прогнозировать юридические коллизии, могущие возникнуть в результате такого взаимодействия, становится сложно. Достаточно представить, что даже приемные родители считают себя «сросшимися» с приемными детьми. Чего уж говорить о внутриутробном развитии. Существует даже несколько фильмов про страдания суррогатных матерей. Несколько юридических прецедентов, казалось бы, расставили все точки над i, однако остается несколько нерешенных (и, возможно, нерешаемых) этических проблем.
Первая проблема – право гестационной матери. Тот факт, что она вынуждена подписывать заранее отказ от претензий, ставит ее в положение отказа от прав. Нередко такие матери вынуждены к гестационному материнству тяжелым материальным положением. Мы уже вспоминали библейских Авраама и Сару, а также можно вспомнить Дейотара и Стратонику из Плутарха. Но там имело место использование наложницы или пленницы – заранее пораженного в правах человека. Иначе говоря, используя суррогатную мать, заказчики заранее ставят ее в неравноправное положение, покупая ее биологический капитал за деньги. Это разновидность экономического рабства, ибо представить, что кто-то может добровольно и с удовольствием заниматься этим делом, довольно сложно. В человеческом организма и особенно в психике заложены важные естественные закономерности, которые нарушаются в ходе договора о продаже тела-инкубатора.
Вторая проблема – ребенок становится товаром, который покупают и продают. Экономическая объективация нерожденного ребенка сразу выносит за скобки его психологическую и биологическую субъективность. Иначе говоря, такой эмбрион считается предметом без всяких прав, без психической жизни и вообще без души. То же самое происходит при разрешении абортирования не по медицинским показаниям. При совершении медицинских манипуляций по прекращению жизни эмбриона из-за внешнего решения эмбрион априори считается объектом, он десубъективируется. Проще говоря, в ситуации гестационного материнства права ребенка-эмбриона игнорируются так же, как в случае абортивного прекращения его жизни.
И наконец, последняя проблема относится, скорее, к философско-религиозному порядку. Возможность (биологическая) иметь детей в определенном возрасте и при наличии определенных предпосылок – часть тысячелетнего миропорядка. Тут много аспектов – от того, что называется «естественным ходом» или естественным отбором, до того, что называется судьбой. Технологический прогресс все время отодвигает границу между естественным и противоестественным, делая область жизни все более неестественной. Эту тенденцию можно отнести к базовым тенденциям постмодерна. Беда ее – в том, что она игнорирует полностью метафизику, считает духовные основы жизни человека своего рода формальной финтифлюшкой, которая имеет неограниченный запас адаптации к затеям человека, получившего в руки разные технические штучки. И в этом есть очень большое сомнение, ибо закон сохранения энергии неизменен: исчезновение в одном месте, скорее всего, приводит к появлению в другом.
