Urban commons. Городские сообщества за пределами государства и рынка

В издательстве «Новое литературное обозрение» вышла книга «Urban commons. Городские сообщества за пределами государства и рынка» (под редакцией М. Делленбо, М. Кипа, М. Бьеньек, А. К. Мюллер, М. Швегмана, аеревод с английского Дмитрия Безуглова).

Недоверие к устоявшимся политическим и социальным институтам всё чаще вынуждает людей обращаться к альтернативным моделям общественной организации, позволяющим уменьшить зависимость от рынка и государства. В центре внимания этого сборника — исследование различных вариантов взаимоотношений внутри городских сообществ, которые стремятся к политической и социальной автономии, отказываются от государственного покровительства и по-новому форматируют публичное пространство. Речь идет о специфической «городской совместности» — понятии, которое охватывает множество жизненных практик и низовых форм общественной организации, реализованных по всему миру и позволяющих по-новому взглянуть на опыт городской повседневности.

Предлагаем ознакомиться с фрагментом вошедшей в книгу статьи Тобиаса Кутлера и Анжелы Йэн «Как защитить место в условиях переменчивого городского ландшафта: исследование городских совместностей в Хайдарабаде, Индия».

Локальное пространство в глобализирующемся (globalizing) Хайдарабаде

Городской ландшафт Хайдарабада (как и многих других городов Южной Азии) подвергся значительным переменам. Правительство штата Андхра-Прадеш избрало стратегию экономического роста, обеспечивающую высокий приоритет секторам глобального роста (global growth sectors) — информационным технологиям и развитию инфраструктуры. Реструктуризация города создала два полюса городской реальности, близких физически, но значительно удаленных друг от друга в социальном и экономическом планах: с одной стороны, высотные жилые здания и торговые центры Киберабада — и Старый город Хайдарабада, с другой. Всё более заметная вовлеченность частного сектора в финансирование, строительство и поддержание городской инфраструктуры значительно повлияла на воплощение административной утопии Хайдарабада как «города мирового уровня». Это развитие сопровождалось реформами городского управления; вместе с тем усиливалась и вовлеченность частного сектора в сферу бывших государственных услуг — городского управления, образования и здравоохранения. В заключение следует отметить, что региональные политика и планирование «были перенаправлены на то, чтобы разместить новые, глобально мобильные группы населения, и правительство перестало принимать во внимание потребности существующих сообществ Хайдарабада».

В частности, реструктуризация транспортной инфраструктуры стала одним из ключевых компонентов стратегии экономического развития Хайдарабада. Недавние перемены в транспортной инфраструктуре, происходившие во многих индийских городах, отвечали запросам владельцев индивидуального моторизованного транспорта. Высокоскоростные шоссе, эстакады и машины как таковые стали визитными карточками всех городов Индии. Катарина Мандершайд, обращаясь к опыту послевоенной Германии, назвала автомобилизацию «главенствующим диспозитивом пространственного устройства (spatial constitution)». Это наблюдение мы можем адресовать и современной городской Индии.

Частные авто не соотносятся с пространственными измерениями узких базарных улочек, поэтому водителям приходится туго: их машины еле ползут по базару Бегам

Доминирование моторизованного индивидуального транспорта значительно влияет на городские общества: на значительных отрезках городского пространства приоритетными становятся скоростные перемещения, а из некоторых и вовсе исключаются немоторизованные формы мобильности. Так, исчезают пространства медленной мобильности и пространства с иным функционалом; к ним ограничивают доступ, что ставит под угрозу благосостояние жителей, социально и экономически зависевших от использования уличных пространств. Это наблюдение ясно показывает, что «дороги не только соединяют, но и разъединяют народы (populations), граждан и субъектов». Тем не менее во многих частях города уличное пространство всё же остается общим: это ограничивает свободное передвижение автомобилей и более габаритного транспорта.

Базар Бегам, исторический рынок в центре Хайдарабада, относится именно к таким местам. Его основали купцы, перебравшиеся в Хайдарабад из северной Индии в XVII веке. С тех пор и по сей день Бегам привлекает мигрантов со всей Индии. Как показывают исторические карты, разбивка уличной сети (street layout) не сильно изменилась за последнее столетие, однако многие исторические здания высотностью от двух до трех этажей сменились новыми, высотностью до шести этажей включительно. Первые этажи обычно заняты предприятиями оптовой и розничной торговли, а к улице обращены входы в магазинчики. Верхние этажи заняты складами с товарами и жилыми помещениями. А в узких улочках бойко идет торговля вразнос (vending activities) и предлагают ремонтные услуги.

Уличные торговцы и продавцы услуг формируют основу для локальной поддержки жильцов, торговцев, занятых оптом и розницей, владельцев магазинчиков и их сотрудников. Уличное пространство вмещает не только экономические активности: здесь протекают многие общественные, культурные и политические процессы. Чаще всего по рынку перемещаются пешком, во вторую очередь — на скутерах и велосипедах. Товар чаще всего перевозят на немоторизованном транспорте или пользуются услугами рикш на скутерах; автомобили здесь редкость.

Концептуализируя совместности

Как концептуализировать совместность в городском пространстве, обращаясь к конкретному месту в индийском городе? И как сделать совместность эффективным способом сопротивления подключению к схемам (circuits) неолиберального капитализма?

Совместность городского пространства не априорна, ее создают конкретные отношения группы людей со средой, в которой они пребывают. Таким образом, мы не беремся анализировать продукт (совместность) — наш анализ посвящен тому, как эти конкретные отношения основываются на «социальной практике производства совместностей (commoning)». Опираясь на Лефевра и его теорию производства пространства, мы беремся доказать, что при этом задействованы три способа пространственного производства:

1) практика повседневной жизни как «пространственная компетенцая и перформация»[1], основывающаяся на восприятии и апроприации физического пространства;

2) абстрагирование и концептуализация пространства, а также выбор из разных концепций пространства;

3) проживаемое пространство, которое предполагает производство значений и вписывает последние в физическое пространство, «используя его объекты в качестве символов»[2].

Далее мы рассмотрим физическое пространство улиц базара Бегам — оно станет отправной точкой для нашего анализа, призванного показать, что городские совместности исторически формируются тремя типами практик: апроприацией пространства, выбором между различными концептуализациями пространства и, наконец, созданием его смыслов. В данном конкретном случае уличное пространство мы оцениваем как экономический ресурс, гарант социальной безопасности и укорененности (embeddedness), который противостоит множественным формам капиталистического огораживания и становится защитной совместностью (defensive common).

Тем не менее мы беремся доказать, что защитная совместность не является совместностью, ведущей к общественным переменам, то есть она не создает условия, в которых бедных наделяют властью (empower). Это «совместность без сообщества», которая вовсе не обязательно создает справедливый город; в этом она подобна другим практикам сопротивления, осуществляемым при участии бедных или созданным ими, — к таковым можно отнести «мятежное гражданство» (insurgent citizenship)[3].

Пространственные практики: апроприация физического пространства

Уличное пространство — дефицитный и потому весьма ценный ресурс на базаре Бегам. От доступности уличного пространства зависят все экономические активности базара. Зависимость проявляется и прямо, и косвенно: уличные торговцы, перевозчики товара, погонщики скота, сборщики мусора и люди, занятые другими делами, физически размещены на улице, и потому они постоянно договариваются о том, как и кто использует пространство.

Если доступ к уличному пространству ограничивают, жителям приходится тратить больше усилий, чтобы заработать. Другим жителям Хайдарабада, в особенности владельцам бизнесов, не приходится участвовать в прениях о пространстве. Тем не менее их бизнес (например, доставка товаров) весьма зависим от услуг, которые оказывают в этом пространстве.

Уличное пространство как таковое доступно каждому, и потому улицы базара Бегам — ресурс общего пользования. Тем, кто хочет апроприировать пространство, приходится улаживать дела со всеми и каждым. Далее мы подробно анализируем четыре механизма апроприации:

1) перенос и наследование права на использование пространства;

2) переговоры и переуступка;

3) вмешательство государства (state complicity) и [гражданское] непослушание;

4) религиозные практики и политическая репрезентация.