Второй день крыницкого Форума вполне подержал тему, обозначившуюся в первый день: тут Центральная Европа в основном занимается осознанием самой себя. Делается это в разной форме, но все, кажется, действительно имеют в виду что-то одно и то же. Притом, что они, например, не готовы определить границы этого понятия.
Там и про Балканы, и про политику соседства, в том числе – Средиземноморского, и т.п. Даже такая тема: "Место Центральной Европы в европейской политике. Мнения насчет германской точки зрения". То есть, тема уже чрезвычайно разветвилась. Написать про это сейчас нет никакой возможности, это не обзорный формат, так что – потом, уже после Форума. Зато на второй день появилась и Россия. Да, в понятном контексте: "Новая холодная война? Россия – это угроза Западу или его шанс?" По ходу дела так и не удалось понять, что тут за "шанс" имелся в виду. Мало того, эту панель еще и засунули в раздел "Регионы". Даже почему-то не в "Международную политику и безопасность".
Сейчас будут приведены некоторые мнения, из которых станет понятно, что особой паники там нет, к России относятся вполне спокойно, однако как-то явно предпочли бы не говорить о ней. То есть, вот в чем пойнт: они не негодуют и не обличают. Они отстранились.
Кристофер Бизлей, из Комиссии по иностранным делам Европарламента говорил о том, что темы холодной войн обще нет. Потому что нет идеологического конфликта. Нет ядерной угрозы. И вообще, речь идет не о россиянах и, в общем, даже не столько о России, сколько о ее администрации. Тут да, имеется движение по части вернуться к предыдущему типу действий. Биллей имел в виду не только грузинскую историю, но как-то вообще – утверждал, скажем, что Эстония в прошлом году стала объектом электронной атаки. Друге дело, что есть проблемы общего плана: российские признания Абхазии и Южной Осетии волнуют его с той стороны, что непонятно – что будет на Кавказе дальше. А что до российской администрации, то с ней будет понятнее после того, как из Грузии выведут войска. Или не выведут.
Мистер Джексон из университета Джона Хопкинса (США) был вовсе несобранным, занимался какими-то обтекаемыми рассказами о том, как различные группы интеллектуалов в Вашингтоне занимались обдумыванием этой проблемы и как у них не возникло общей точки зрения. Большинство считает, что все это (Грузия) было ужасно недемократично, но было и меньшинство, которое считало, что все это (Грузия) было недемократично, но Россия все-таки имеет право обеспечивать безопасность. От себя он произносил банальности типа "Грузия все же демократическая страна, какой бы она ни была… Россия нарушает баланс на Кавказе, ставя под угрозу возможность передачи топлива". А ведь накануне российского признания ЮО и Абхазия одна из таких групп встречалась в Вашингтоне с Киссинджером, и они постановили так: "В России, конечно, не демократические люди, но мы все же можем с ними сотрудничать". Что теперь – не уточнил, приступив рассуждать о том, кому будет интереснее заниматься этой проблемой: Обаме или Маккейну. В общем, как быть с Россией они не знают, но продолжают думать, что продвигая туда Фонды можно многого добиться.
Польский человек, Чеслав Белецкий продемонстрировал полное незнание первоисточников, в частности – Доктрины внешней политики, которую недавно обнародовал Д.Медведев. Он все ее пункты приписал министру Лаврову – поскольку в "Газете Выборочей" было опубликовано то ли интервью с ним, то ли статья министра, где Лавров доктрину и пересказал. Белецкого заинтересовали два пункта: " защита жизни и чести наших граждан за рубежом" и то, что Россия хочет иметь привилегированные отношения в некоторых регионах". По второму пункту он отметил, что вот и мы (Польша) уже были таким привилегированным регионом, и кому это понравилось? По второму пункту он уточнил, что Россия в этой логике может заняться защитой русских граждан и в Латвии. Претензия у него простая: "Мы хотим понимать, что за игра. Мы знаем, что в России всегда были отличные шахматные игроки. Вопрос не в том, какой следующий ход. Вопрс в том, какие два-три следующих хода". В общем, прав: говорили бы конкретно, чего хотят, так и в самом деле всем было бы спокойнее. А еще у него возникла лингвистическая тема: российское "принуждение к миру" они воспринимают как мистификацию, подлог термина. Слово, вроде, тоже, но наполнено другим смыслом. Откуда и тема: как бы вот найти такую новую латынь, чтобы говорить друг с другом без подобных подстав.
Теперь была очередь российской стороны. Марина Красильникова из Центра Левады отметила, что проблема не в том, что разошлись оценки конфликта, разошлись представления о выходе. Россия считает, что выход - к многополярному миру, оппоненты, что к холодной войне. "Мы не увидим многополярный мир, ни холодную войну" - сказала она и процитировала Андерса Ослунда, написавшего о том, что "Не надо наказывать Россию за войну, она себе наказала – вышла из войны в ослабленном экономическом состоянии. Мы должны найти такие правила, которые ввели бы для госмонополий такие нормы, когда война станет невыгодной". Красильникова добавила, что происходит простая вещь: есть вертикаль власти, которой постоянно требуется удерживать иерархию. Отсюда и все остальное: сворачивание рынков, переход от инновационного развития – объявленного всего-то пять месяцев назад – к мобилизационному обеспечению роста и централизованному управлению. Не удалось, короче, из этой модели выскочить. Красильникова в какой-то мере европейцев успокоила, пояснив им, что на самом-то деле речь идет о противостоянии России вовсе не со всем Западом, а только с США. "Война в Грузии – явное проявление комплекса неполноценности в отношении к США. Осуждая их, Россия следует в фарватере той же политики, российская внешняя политика - чисто рефлексия того, что делает Вашингтон". А мораль вот: время изменилось, надо искать другую логику поведения. "Игры с нулевой суммой уходят в прошлое". Надо искать игры, в которых достигается выигрыш всех участников.
Еще от России был Денис Улин. Тут сложный момент. О чем может сказать человек, который начинает выступление с заявления о том, что организаторы неверно написали его должность в программке (по-русски, причем, говорит, хотя ведь из МГИМО). Объяснил, наконец, что он не замдиректора МГИМО, а кто-то там еще. Ну, может в зале его коллеги сидели. В общем, дальше слушать его было бессмысленно, но пришлось – из соображений научной достоверности. Он сообщил о том, что холодной войны нет, поскольку нет противоборства систем, "но, так или иначе, формы холодной войны сохранились". Далее: "Что касается вопроса о том, является ли Россия шансом для Запада или врагом, то я думаю, что это шанс и неправильно ставить вопрос односторонне. Это шанс для обеих сторон. И я бы не хотел бы отделять Россию от Запада. То есть – противопоставлять". Конкретно про Грузию так: "По Грузии у нас (у российских и европейцев - А.Л.) разная информация, и мы не можем выработать общее мнение. На мой взгляд, Хельсинкские соглашения показали, что государства способны договориться и Европа приложила большие усилия, чтобы найти выход из холодной войны. К сожалению, достижения, которых удалось добиться, не были использованы. Сегодня надо вернуться к этому вопросу и попробовать договориться". Тут он сказал, что не является политологом, а больше по бизнесу, это ему понятней. Вот, например, нельзя говорить, что Запад может попасть в зависимость от российских углеводородов, потому что Россия, в свою очередь, находится в зависимости от денег за оные ("Важно помнить, что для России это один из основных источников финансирования"). Короче – за кооперацию. И тут начались уже конкретные космические корабли, которые бороздят просторы Большого театра: "Или пример вчерашнего дня, когда был запущен коллайдер, который работает и стоит на пороге открытия тысячелетия о том, с чего начался мир. Это проект, в котором участвовали люди из многих стран, в том числе из России, поэтому мне бы хотелось считать, что и Россия – шанс для Запада". И, быстренько резюмируя: "А вот на Кавказе Россия доказала, что способна отстоять свои интересы и защитить своих граждан". Надо сказать и о том, что вот он закончил и - повисла пауза. А модератор эту вполне такую мертвую паузу еще и держал.
И Наталья Смородинская ("Руководитель Центра анализа полюсов роста, Институт Экономики"). Она, собственно, привела цифры опросов – как российские респонденты относятся к Южной Осетии и всем этим событиям. Поддерживают ли правительство и т.п. Ну да, там очень приятные для правительства цифры. Но в этом же и дело: опрос-то потом был сделан. А сделали бы его до того – так этими бы цифрами вполне объяснили бы европейцам, что за ситуация. И не надо было бы потом многочисленных объяснений, которые выглядят как оправдания.
