Итоги года для «Полит.ру» подводит ведущий эксперт Центра политических технологий Алексей Владимирович Макаркин.
Год был богат на события, и я бы считал, что многие из них являются местными проявлениями одной глобальной тенденции. Которая связана с тем, что наружу прорывается недовольство людей, не получающих выгоды от идущего процесса глобализации. Людей, которые живут в глобальном мире, ездят в другие страны, интересуют такие темы, как четыре свободы Евросоюза (свобода движения товаров, лиц, услуг и капитала) или экология. Но продвижение этих тем встречает сопротивление тех, кто от процесса глобализации проигрывает.
Во Франции таким событием стали выступления «желтых жилетов». Для многих жителей небольших французских городов очень важен личный автомобиль. Потому что они работают или владеют мелким бизнесом в соседнем городке, расположенном в 40-50 километрах, а общественного транспорта или нет, или у него неудобное расписание. И к ним приходят молодые ребята из Парижа, которые встроены в глобальный мир и беспокоятся об экологии. И говорят, что их машина не соответствует новым экологическим стандартам, поэтому им придется или сменить машину, или платить дополнительные налоги. А эти люди, возможно, еще помнят, как их дедушка в 1936 году голосовал за Народный фронт (правда, в последнее время многие из них голосовали за другой фронт с противоположной идеологией – Национальный – но это тоже форма протеста). Поэтому они надевают желтые жилеты и выходят на улицу.
В США проявления этой тенденции связаны прежде всего с президентом Трампом. База его поддержки как раз, в основном, состоит из людей, которые чувствуют себя проигравшими от процесса глобализации. Это могут быть экономические причины, например, перенос производств в страны с более дешевой рабочей силой. Хотя в целом многих из этих людей нельзя считать бедными или связанными (сейчас или ранее) с материальным производством, они могут быть владельцами ресторанчика или автозаправки. Недовольство этой части общества во многом связано с морально-нравственными, религиозными причинами, ощущением, что в обществе быстро разрушаются привычные консервативные ценности. В этом плане показательно, насколько громко проходило назначение Бретта Кавано судьей Верховного суда США. Верховный суд играет важнейшую роль в определении того, с какой скоростью идут подобные изменения, поэтому – а не только из-за конкретных обвинений в адрес Кавано – это событие вызвало столько эмоций.
Какие бы конкретные причины поддерживать Трампа ни были у его избирателей, большую роль играет ощущение, что они в результате процесса глобализации остались на обочине, остались чужими на этом празднике жизни. Что раньше они были большинством и влияли на принятие решений. А глобализация позволила различным меньшинствам объединиться и стать большинством, состоящим из меньшинств. В Германии Ангеле Меркель удалось несколько снизить напряженность, объявив о том, что она не будет баллотироваться на новых выборах председателя своей партии, что означает ее вероятный уход в 2021 году. Это несколько примирило с ней ее политических противников. Однако «Альтернатива для Германии», которая является самым ярким проявлением общей тенденции недовольства проигравших от глобализации в политической жизни страны, сохраняет достаточно сильные позиции – и в парламенте, и в обществе.
Говорить о Китае сложнее, так как его политическая система гораздо более закрыта. Таких громких процессов, как мы видели не так давно, когда тот или иной высокопоставленный чиновник попадает под арест и из аппарата власти выводится его клиентела, в этом году не было. Но, несмотря на непрозрачность системы, можно говорить, что невидные стороннему наблюдателю, подковерные процессы все же идут. И связаны они с попытками выстроить баланс между усилением личной власти Си Цзиньпина и олигархической системой, существующей уже несколько десятилетий.
В России связанным с этой глобальной тенденцией событием стала пенсионная реформа. У нас не было таких громких протестов, как «желтые жилеты» во Франции. Но во многом это связано с тем, что пенсионная реформа особенно сильно бьет как раз по тем жителям России, которые слабо встроены в глобальный мир, проигрывают от идущего процесса глобализации, но при этом обладают слабым социальным капиталом.
Активные, ресурсные люди, которые ездят по миру, которые делают международные проекты, редко настолько зависят от пенсии. Они нередко продолжают работать и после наступления пенсионного возраста, нередко имеют накопления. И воспринимают пенсию как приятную добавку к своим доходам или накоплениям, не более того. Эти люди, выходившие на Болотную и Сахарова в 2011 году, имеют с протестами против пенсионной реформы стилистические разногласия. Им не очень хочется выходить под красными флагами, поддерживать популистскую стилистику идеологически чуждых им левых сил. Если бы у власти было либеральное правительство, многих из них поддержали бы реформу – как поддерживали непопулярные меры кабинета Егора Гайдара.
Те же, по кому реформа ударила куда сильнее, гораздо более уязвимы и боятся активно протестовать. Таких традиций протеста, как во Франции, у нас нет, и они боятся, что сегодня они выйдут на митинг, а завтра им начальник на единственной доступной работе скажет: «Молодец, что сходил на митинг, на работу завтра можешь не выходить». По этой причине протесты получились не слишком громкими. Да и единства у протестующих не было, они шли разными колоннами, что снижало кумулятивный эффект.
Таким образом, общая тенденция обострения противостояния выигравших и проигравших от глобализации видна во всем мире и, думаю, сохранится и в 2019. Но конкретные ее проявления в разных странах зависят от местной ситуации, местных традиций и местных структур общества и власти.
