Мы продолжаем раскрывать подробности нашего совместного с НИУ ВШЭ проекта «Трансформация картины мира в глобальном онлайн-пространстве под влиянием эпидемии COVID-19».
Представляем вашему вниманию третью часть беседы с Андреем Быстрицким, деканом факультета коммуникаций, медиа и дизайна НИУ ВШЭ, председателем Совета Фонда развития и поддержки Международного дискуссионного клуба «Валдай».
Юрий Воскресенский: Андрей Георгиевич, что вы имеете в виду, когда говорите, что информационная среда может быть не менее токсична, чем COVID-19?
Андрей Быстрицкий: Обилие информации, многообразие механизмов ее получения и сложность проверки достоверности приводит к массовой фрустрации. На примере нынешней пандемии хорошо видно, как люди запутываются и отчаиваются, пытаясь разобраться, что происходит. Надо понимать, что культурный код формируется медленно, методом проб и ошибок. В свое время, когда активно развивались отношения СССР и Индии, мы отправляли в Индию инженеров и строителей, а к нам ехало много молодежи учиться. Было замечено, что советские люди в таких командировках часто становились жертвами наркомании, а индусы в России массово спивались. Наши люди знали как выпивать; бывали, конечно, и алкоголики, но в целом знали — по выходным, вечером, под закуску. В Индии же по-своему регламентирована культура употребления наркотиков растительного происхождения. Погружение в современную информационную среду опьяняет и временами пробуждает худшие черты человеческой натуры. Очевидно, что виртуальный мир куда более агрессивен, чем реальный. Идеи Конрада Лоренца, изложенные в его блистательной книге «Агрессия», актуальны, как никогда прежде. Агрессивность — родовая черта человека, агрессия необходима для выживания и развития популяции, это важный элемент жизни. Без агрессии человек не мог бы проявлять и милосердия.
В привычном нам мире культурные коды помогают контролировать агрессию разными способами: моральным осуждением, воспитанием, принуждением. В виртуальном мире этих культурных кодов нет. Они не описаны. Интернет переполнен хамством и руганью. Агрессия ничем не измеряется и никак не регламентируется.
Воскресенский: Не может ли слишком частое использование обсценной лексики и агрессивных оборотов речи привести, наоборот, к девальвации агрессии?
Быстрицкий: Может, да, а может, нет. Точно приведет к трансформации языка, и это один из интереснейших аспектов нашего исследования.
Воскресенский: Итак, новый непонятный мир предоставляет небывалые возможности и грозит множеством опасностей, и нам необходимо заново научиться договариваться. Возможно, именно медиа станут основным инструментом общественного договора?
Быстрицкий: Я надеюсь, что да, но это большой вызов. Очень сложная, большая работа — перенести в виртуальный мир информационные иерархии, которые необходимы для выживания культуры. Примерно 100 лет назад была сходная ситуация — общественные СМИ (BBC, например) играли роль своего рода маяков, так как не зависели ни от каких политических сил. В современной информационной среде эта задача неизмеримо сложнее, потому что сама среда мультиплицируется, и могут существовать разнообразные сообщества, о которых мы даже не подозреваем. Например, люди, которые прекрасно обходятся друг с другом и при этом верят, что их захватят какие-нибудь пси-террористы.
Очевидно, что новые договоренности должны учитывать все многообразие культур, иначе их общечеловеческая ценность сомнительна. К тому же, картина мира постоянно меняется.
Мы должны обрести знание о множестве предметов. Нужна многомерная система управления информационными потоками, верификации, кластеризации, навигации. Своего рода конституция, сформированная конкурентными силами.
Воскресенский: Проект называется «Трансформация картины мира в глобальном онлайн-пространстве под влиянием эпидемии COVID-19», при этом мы говорим о трендах, которые сформировались задолго до пандемии.
Быстрицкий: Пандемия и связанный с ней медиашторм позволяют более конкретно представить многие вещи, о которых прежде мы рассуждали только гипотетически.
Многие исследователи вспоминают Великую чуму XIV века. Как известно, в те времена кардинально изменилось отношение к человеческому труду, его ценности и т.п. Интересно поговорить про COVID-19 в подобном контексте.
Пандемия порождает множество вопросов: повлиял ли COVID-19 на картину мира и наше восприятие окружающей среды? Если повлиял, то как? Как изменились основные конструкты? В каком ключе люди будут вспоминать пандемию — как флуктуацию, как «божье наказание» или как поворотный этап в истории человечества? Она нас сплотила или, наоборот, разъединила? Приведет ли пандемия к консолидации общества и на каких основах? Усилит или ослабит роль государства?
Разные люди ориентируются на разные, заметно различающиеся между собой медиагруппы. В информационно-коммуникационной среде обострилась конкуренция за умы элит.
Воскресенский: Как проект соотносится с регулярной деятельностью вашего факультета?
Быстрицкий: Проект для нас органичен — и для факультета, и для Высшей Школы Экономики в целом. Приоритетной задачей является сбор информации, которая будет полезна при обучении студентов — будущих медиаменеджеров и журналистов, ведь им предстоит работать в этой новой медиа-среде.
Кроме того, мы планируем привлечь самих студентов к исследовательской работе. «Вышка» не случайно называется «Национальный исследовательский университет».
На нашем факультете есть и другие аналогичные проекты. Например, одна из исследовательских групп наблюдает, как изменилось слушание радио. Известно, что люди слушают радио преимущественно в автомобиле, но в 2020 году горожане меньше передвигались по городу. Отразилось ли это на слушании FM-радиостанций? И так далее.
Воскресенский: Андрей Георгиевич, в завершение беседы — несколько слов о том, почему этот проект интересен вам лично?
Быстрицкий: Знаете, я в свое время написал кандидатскую диссертацию «Развитие самодеятельности учащихся-комсомольцев единой трудовой школы (1918—1931 гг.)». О том, что такое творческое отношение к труду, что мотивирует людей к деятельности, и как это понимают педагоги и психологи. Я много думал о том, чем отличается такая деятельность от какой-либо другой.
Есть некие шаблоны: писатель творит, а сборщик на конвейере работает, чтобы прокормить семью. На самом деле, в реальной жизни мы легко можем найти воодушевленного рабочего, который вкладывает в труд всю душу, а писатель часто работает из-под палки ради гонораров и пишет, глядя с отвращением на белый лист.
Я думаю, что в основе мотивации к творческой созидательной деятельности лежит коммуникация. Человек живет и развивается в коммуникационной среде. Человеческая деятельность в принципе может рассматриваться только в связи с коммуникационной природой человека. Вне коммуникации не существует культуры: объектом культуры может считаться только объект коммуникации.
Можно сказать, что развитая способность обмениваться информацией с себе подобными есть основа цивилизации. Именно природа коммуникаций — наиболее интересный и волнующий меня предмет.
Воскресенский: Андрей Георгиевич, спасибо!
