Прошедший в воскресенье демократический конгресс “Россия против диктатуры” еще раз продемонстрировал, что главная сила власти - в бессилии и беспомощности оппозиции. Сам конгресс был крайне скучным мероприятием, главными персонажами на котором стали ньюсмейкеры прошедшей политической эпохи: Григорий Явлинский, Борис Немцов, Сергей Ковалев, Евгений Киселев, Владимир Рыжков, Ирина Хакамада. Было много ставшей уже привычной “либеральной” риторики.
Каждый говорил о своем, особенно не прислушиваясь к мнению коллег. Григорий Явлинский скромно предложил сформировать новую мощную демпартию на базе “Яблока”, Сергей Ковалев призвал демократов признать, что и они виноваты в том, что происходит в стране. Большинство ораторов выступали в жанре, который еще довольно давно мой университетский преподаватель политологии окрестил “плачем Ярославны”. Пожалуй, единственным оратором, не попадавшим в общую тональность, стал Леонид Гозман, который рассказал о том, что на 8 из 9 прошедших за последние месяцы выборах в региональные ЗакСы СПС удалось провести своих кандидатов, перешагнув 5-процентный барьер, что в нескольких субъектах федерации кандидаты СПС вышли во второй тур на губернаторских выборах.
В общем непонятно, зачем нужно было собирать 1200 делегатов практически из всех регионов России, чтобы в очередной раз доказать собственное политическое бессилие, вместо объединения вокруг демократических ценностей была продемонстрирована полная неспособность и нежелание консолидации, вместо системы конструктивных мер по ключевым проблемам страны – набор тривиальных штампов и демагогия.
Самым интересным во всем этом был не сам конгресс, а его предыстория и реакция власти на происходящее. Еще в октябре на сайте “Компромат.ру” появилась расшифровка телефонного разговора между персонажами, обозначенными буквами Б. и Н. По предположению “Компромата.ру”, под этими литерами скрывались опальный олигарх Борис Березовский и его тезка Борис Немцов. Речь в разговоре якобы шла о подготовке как раз гражданского конгресса. В частности, упоминался некий “блестящий организатор”, которого именовали “бородатым” и за которым “Компромат.ру” угадывает экс-главу президентской администрации, человека , безусловно близкого ельцинской “Семье” Александра Волошина.
Кроме того, Б. и Н. обсуждали возможность договориться с лидером чеченских сепаратистов Асланом Масхадовым о прекращении на месяц огня на территории Чеченской республики, прекращении терактов и о предъявлении ультиматума власти: дескать, вы не можете остановить войну, а мы можем.
Вскоре текст был перепечатан газетой “Комсомольская правда”, которая принадлежит крайне лояльному власти олигарху Владимиру Потанину. Стоит вспомнить, что именно “КП” главный кремлевский пиарщик Владислав Сурков дал программное интервью после бесланских событий. Просто так подобные публикации в “Комсомолке” появиться не могут.
После, правда, выяснилось, что за литерой Н. скрывался не Борис Немцов, а главный редактор “Новой газеты” и один из организаторов демконгресса Дмитрий Муратов, который в авторской колонке “Новой” подтвердил факт подлинности разговора.
Вполне очевидно, что власть нанесла превентивный информационный удар. Возможно, с целью пресечь возвращение в большую политику “Семьи”, у которой, безусловно, остался политический, организационный и финансовый ресурс и которая при определенном стечении обстоятельств может представлять реальную угрозу для правящей группировки. Например, именно вокруг “Семьи” (на декларативном уровне - вокруг ельцинской конституции и для ее защиты) могут консолидироваться политические оппоненты Путина.
Возможно, публикация была направлена лично против Александра Волошина. Ведь сейчас так легко из свидетеля по уголовному делу превратиться в обвиняемого: прокуратура хорошо работает.
В среду один из организаторов конгресса депутат Государственной думы Владимир Рыжков рассказал о заказанной Кремлем кампании по его дискредитации: “Приезжали люди из Москвы, приглашали ряд алтайских журналистов, предлагали деньги за организацию кампании по моей дискредитации, большинство людей отказалось принимать деньги и участвовать в этом, тогда им стали угрожать”. В прессе появились компрометирующие его публикации, в Барнауле устраиваются пикеты, при этом Рыжков изображался вместе с Масхадовым и Басаевым.
Вернемся к 12 декабря, Дню Конституции. В то время, пока либералы решали, как защитить Конституцию от Путина, в районе Красной Пресни юные путинцы в лице, прежде всего, движения “Идущие вместе”, защищали ту же Конституцию от демократов. Многотысячная демонстрация, организованная сторонниками президента, завершилась символическим швырянием в грязь плакатов с портретами Глазьева, Хакамады, Явлинского, Рыжкова, Березовского и Масхадова. На черно-белых плакатах с их изображением стояли ярко-красные штампы “Предатель”. Такая вот “пятиминутка ненависти”.
Во всем этом непонятно одно: чего боится Кремль? Отношения между властью и оппозицией уже давно описываются через модель взаимодействия собаки и каравана, который, как известно, продолжает державное движение, игнорируя оппонентов. Или в Администрации Президента РФ у кого-то остались иллюзии по поводу политической потенции российских демократов?
Тут уместно сделать небольшое отступление. Еще в бытность ведущим программы “Итоги” Евгений Киселев как-то сравнил Путина с Александром Первым, процитировав Пушкина: “Плешивый щеголь…” и далее по тексту. Последние события на постсоветском пространстве наполнили это сравнение новым содержанием. Как известно, Александр Первый боролся с революцией не только в России, но и по всей Европе. Делал он это, безусловно, успешно, чего нельзя сказать о Владимире Путине. Поражения следуют одно за другим – Грузия, отчасти Абхазия, Украина.
Между тем политическая практика СНГ показывает, что приход к власти оппозиции почти невозможен через победу на выборах. Правящие группы либо стремятся сохранить свое доминирование, либо готовят приемников (как это было в России, и примерно то же пытался сделать Кучма на Украине). Оппозиция может победить через революцию, предварительно объединившись против общего врага.
Эту точку зрения разделяют и российские демократы, которые не скрывают своего восхищения происходящим на Украине, признают, что подобный способ воздействия на власть в сложившейся ситуации был бы наиболее эффективным, и сетуют, что пока не способны вывести людей на улицы.
Безусловно, на текущий момент в России нет революционной ситуации, и едва ли она появится в ближайшее время. Тем не менее, почва для развития событий по подобному сценарию явно есть. Рассмотрим упрощенную модель, по которой происходили революции в Грузии и на Украине. В наличии: криминальный, коррумпированный, по сути, авторитарный режим, которому противостоят “силы добра” в лице местных демократов; результаты выборов априори ставятся под сомнение, так как правящая группа контролирует избирательные комиссии и активно использует административный ресурс. Чего из вышеперечисленного нет в России?
Кроме того, серьезным фактором может стать ситуация в Чечне и война с терроризмом, которую Путин безнадежно проигрывает. Недаром в разговоре Березовского и Муратова как козырная карта упоминался именно чеченский вопрос. А если помножить все это на ухудшение благосостояния населения, которое станет неизбежным следствием вялой экономической политики, преследования крупного бизнеса и неизбежного в связи с этим снижения деловой активности, то падение популярности Путина и шансы оппозиции уже не выглядят такими призрачными, как на первый взгляд.
И тогда все становится на свои места. Власть наносит превентивные удары по всем направлениям, по всем оппозиционерам, стремясь максимально ослабить любые неподконтрольные политические течения. Мы начали с того, что сила российской власти обусловлена, прежде всего, слабостью оппозиции, но работает и обратная закономерность: слабость Кремля будет усиливать оппонентов Путина, поэтому факт существования любой неподконтрольной (либо инициированной, либо одобренной Кремлем) политической активности сам по себе будет рассматриваться как угроза существованию режима со всеми вытекающими из этого последствиями.