Борьба с коррупцией должна вестись в тишине — по крайней мере, так следует из заметки «Известий». Согласно информации газеты, недавно в Кремль на разговор вызвали представителей силовых ведомств и объяснили, что пиариться на громких делах не надо.
Опасения следующие — силовики привлекают внимание общественности к еще не расследованным толком делам, а тем самым дискредитируют «власть вообще». В том смысле, что каждый день рассказывают, что коррупционеры вот-вот получат сроки, хотя сами коррупционеры могут никаких еще сроков не получить.
«Пока громкие коррупционные дела не будут доведены до суда, их не стоит так ретиво освещать в СМИ. Еще никто не наказан, идут следственные действия, а у простого человека уже складывается впечатление о безнаказанности преступников и бессилии правоохранительных органов. Надо менять курс, отойти от либерализации и политизации уголовных дел. Нарушил закон - отвечай, а силовые ведомства должны работать, а не пиариться», - заявил собеседник «Известий» в Кремле.
Речь, по данным издания, идет, прежде всего, о громких делах последней пары лет - «Оборонсервиса», «Росагролизинга», делах Алексея Навального по «Кировлесу» и «ИвРоше» и делах в отношении мэра Ярославля Евгения Урлашова и экс-главы «Курортов Северного Кавказа» Ахмеда Билалова.
На деле, конечно, это абсурд, когда администрация президента, пусть и устами одного непоименованного чиновника, обвиняет силовиков в «политизации» и тем более «либерализации» каких-то дел. Сами силовики ничего точно не политизируют. Или уж точно не должны. Да и просят от них не прекращения политизации, а прекращения «подсветки» дел на постоянной основе. Ведь и впрямь любое завершенное следственное действие против условного Алексея Навального становится достоянием общественности.
Пресс-секретарь Следственного комитета Владимир Маркин, как раз вовремя попавший на онлайн-интервью в «Газету.ру», попытался ответить на претензии, которые как раз в его адрес в АП высказывали. Ответствовал в том духе, что СКР ничего не политизируют и ни на чем не пиарится, он информацию дает. А если кто и раздувает шумиху — так это СМИ. А комментируя дело «Оборонсервиса», призвал дождаться суда, подчеркнув, что «суд обязательно будет, в этом я могу вас заверить».
Идеологически, кстати, вроде бы правильна как раз не рекомендованная абстрактным Кремлем через «Известия» стратегия, а вовсе наоборот. Сообщения о том, что дело расследуется, есть подвижки — это сообщение, что никто не уйдет от ответственности, не взирая на высокие посты и звания. Нет неприкасаемых и все на контроле — никто не забыт и ничего не забыто. Повышение прозрачности силовых органов, в числе прочего, позволяет общественности контролировать или, по меньшей мере, наблюдать за тем, как работает государство в плане защиты своих, а стало быть и общественных, денег. И работает ли вообще, а не позволяет доверенным лицам за общественный счет кормиться.
Однако побеждает в глазах власть предержащих иная логика. Если говорить, что власть коррумпирована — пусть и в лице отдельных ее представителей — то будет усиливаться у граждан ощущение, что коррупция повсеместна и власть продажна и воровата. Что чревато политическими рисками для власти. Стабильность элитного консенсуса тут важнее, чем любая борьба со злоупотреблениями.
Так уже было, когда провозгласивший борьбу с коррупцией экс-президент Дмитрий Медведев пытался прекратить конфликт между Генпрокуратурой и Следственным комитетом, дошедший в начале 2011 года до откровенной войны. Тогда СК вместе с ФСБ разоблачили сеть подпольных казино в Подмосковье, которые крышевали работники прокуратуры, включая руководство подмосковной прокуратуры. Федеральные каналы две недели обсуждали новости о задержаниях и уголовных делах, после чего бывший президент внезапно высказался в духе «все прекратить»: «нельзя нарушать Конституцию и делать выводы о виновности или невиновности лиц без объявлений приговора суда. Тем более недопустимо давить на следствие, привлекая СМИ. Те, кто будет в этом замечен, будет уволен».
Виновным оказался глава Центра общественных связей ФСБ, он и впрямь был уволен и на сегодняшний день он оказывается едва ли не единственным пострадавшим по делу. А вот дела собственно обвиняемых, как кажется на сторонний взгляд, с тех пор всячески пытаются спустить на тормозах — вплоть до того, что подследственных тихо и без шума отпустили из-под ареста под подписку о невыезде, дело главного подозреваемого, бывшего зампрокурора Подмосковья Игнатенко, вернули на доследование — в общем дело, конечно, не закрыто, но идет очень тяжело. Так бывает, когда с высоких трибун требуют не накалять общественные страсти.
То же может произойти и сейчас. Не без участия верховной власти и конкретного Кремля в 2012 году была объявлена очередная уже «бескомпромиссная» борьба с коррупцией. Дела завели, о ходе дел отчитываются, но теперь вдруг полупублично призывают силовиков не подогревать общественные настроения. Может, уже неактуально, может считают, что перегнули палку, но явно пытаются отыграть шумиху назад.
И вот тут возникает вопрос: а что вообще лучше для образа власти: власть вороватая, но делающая это тихо, или власть, изо всей мочи кричащая, что чиновники воруют? Что точно плохо — так это указать по всем центральным телеканалам на безумное воровство в нескольких министерствах, а потом признавать, что не надо шума. Ленивый только не иронизировал над фразой нынешнего главы администрации президента Сергея Иванова, что он де знал о хищениях при разработке системы ГЛОНАСС, но молчал несколько лет, чтобы не спугнуть злоумышленников. Может, такая позиция и помогает делу, но точно выглядит как минимум лицемерной. А власть вороватая, но скрытная и лицемерная — это похуже честной, хоть и коррумпированной.
