Никто не поручится, не торговала ли осужденная на 8 лет Таисия Осипова и в самом деле наркотиками. Но она все равно превратилась в политзаключенную. Доверие к суду и правоохранителям настолько невелико, что политику усматривают даже там, где ее может и не быть.
Общественная движуха вокруг некоторых процессов зачастую поражает своей иррациональностью. Власти допускают промах за промахом в попытке дать очередной отпор «враждебным силам», а «прогрессивная общественность», в свою очередь, обличает преступления режима и дела до того, что же реально стряслось, уже никому нет. Не отгремели еще страсти по невинно посаженным Pussy Riot (там кассация и все дела), как опять натуральная пощечина общественному вкусу - приговор Таисии Осиповой. Дали ей 8 лет, а опять-таки и девушка, и мать, и возмущение наступлением властей на свободу.
Дмитрий Медведев на встрече со студентами факультета журналистики МГУ (он тогда еще был президентом) назвал приговор «чрезмерно жестким». Суд мгновенно отправил дело на дорасследование. И Осипова была единственной из списка «политзаключенных», что передали оппозиционеры Медведеву, в чьем деле прокуратура нашла нарушения. В деле Ходорковского вот не нашла, а у Осиповой — нашла. В итоге не слишком гуманно: вместо десяти лет вышло восемь, хотя прокурор просил четыре. Правда, и Медведев уже не президент. Ну очевидно же «произвол», «закручивание гаек» и «давление на суд».
Есть тут, впрочем, нюанс — суд, конечно, негуманный, но в данном случае в своем праве, ведь инкриминировалась третья часть статьи 228-я (сбыт наркотических веществ), а это от восьми до 20 лет тюрьмы. И даже первая часть той же статьи — это от четырех до опять же восьми.
Другое дело, что трактовка защиты и самой подсудимой кардинально иная. Они настаивают, что наркотики были подброшены, а дело — политическое, и на Осипову пытались надавить, чтобы получить показания на ее мужа, активиста «Другой России». Муж, правда, вроде бы не очень действующий, с Осиповой давно не живет и даже вообще в Смоленске не живет. Но у правоохранителей бывает своя особая логика. Наркотики могли и впрямь подкинуть. Дело ясное, что дело темное.
И тут уже прямо вопрос веры возникает. Те, кто полагает, что во всем виноват «кровавый путинский режим», не сомневаются: дело Осиповой - политическое и сфабрикованное. Те, кто твердо уверен, что «нельзя раскачивать лодку», ровно таким же образом уверенны, что виновата и должна сидеть.
Проблема в том, что никакие рациональные аргументы ничего не добавят ни той, ни другой стороне. Доверие к суду и правоохрантельной системе и у сторонников, и де-факто у противников Осиповой (аргументируют-то они ровно судом и следствием, но по факту...) нулевое. Оно у всех почти в стране нулевое. Не совсем нулевое, но на крайне низком уровне. По мнению всего пятой части россиян (данные прошлогоднего опроса «Левада-центра»), полиция «вполне заслуживает» доверия. Суды — по мнению 19 процентов. Полностью отказывает им в доверии даже большее число граждан — 29 и 22 процента опрошенных соответственно.
При таком низком авторитете понятно, что за абсолютно любым судебным процессом можно усматривать «ложно наведенную галлюцинацию» и обосновывать обвинительный или оправдательный приговор «политическим заказом или интересами конкурентов по бизнесу. Кто может определенно сказать, что там было у Алексея Навального с «Кировлесом»? Да никто из сторонних людей наверно не может. Но мало кто сегодня поверит, что в «деле Кировлеса» основная составляющая — уголовная, а не политическая. То же в общем виде касается и Таисии Осиповой. И даже Михаил Ходорковский, чье дело с большой вероятностью имело право на жизнь (ну какой крупный бизнес тогда жил целиком по закону?), выходит натуральным политическим заключенным и чуть ли не узником совести.
Та же посадка Ходорковского очевидно не прибавила доверия к суду. Да и личная практика общения граждан с правоохранительной и судебной системой вряд ли вдохновляет их восхвалять «самый гуманный суд» и говорить «моя полиция меня бережет».
А без независимого суда и нормальных силовых органов вряд ли можно создать в стране не имитационную демократию и добиться несырьевого экономического роста за счет каких-нибудь сколковских стартапов. Да и риски того, что из-за какого-нибудь очевидно сфабрикованного или даже реального уголовного дела поднимется волна общественного недовольства (про Pussy Riot вспомните), всерьез возрастают.
