Сегодня, 12 мая, исполняется тридцать лет с момента создания Московской Хельсинкской группы – Группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений в СССР.
Точнее – с момента объявления о создании МХГ. Ведь консультации о формировании этой, как сказали бы теперь, неправительственной организации её создатель Юрий Орлов вёл уже задолго до этой даты. А первый документ Группы – “О преследовании Мустафы Джемилева” (лидера крымско-татарского движения) – был выпущен почти через неделю, 18 мая. Но и в этой путанице с датами есть своя причина и свой сюжет, вполне детективный.
А пока вернёмся к юбилею.
*****
Весна вообще – время торжеств и дат, смысл и значение которых порою бывают фатально утрачены.
Это и 9 мая – День победы над фашизмом, день освобождения Европы. День, почти два десятилетия не отмечавшийся официально и потому ставший истинно народным праздником, и лишь затем, с 1965 года, присвоенный государством, теперь, пожалуй, – последнее его прибежище.
Это и Первомай, когда-то главный официальный весенний праздник, сначала – день борьбы за освобождение труда, превратившийся в официозный символ этого “освобождения”, долго противостоявший Дню Победы и лишь недавно с ним объединившийся в весенний земледельческий праздник всеобщей посадки картошки. Истоки этого “красного дня календаря” никогда слишком не афишировались. Ни расстрел демонстрации 1886 года в Чикаго – ведь там манифестировали не коммунисты, а анархисты. Ни то неслучайное обстоятельство, что под весенние рабочие выступления-гуляния использовали Пасху – отчасти чтобы протестовать, отчасти чтобы мимикрировать… Неудобно как-то было признавать такое родство, ведь мы боролись с идейными врагами – что с верующими в Бога, что с верующими в неправильную мировую революцию…
Да и сама христианская Пасха произошла из Пасхи иудейской, а та – из ещё более древних языческих праздников. Вначале туда был привнесён смысл освобождения из рабства избранного народа. Потом – новый смысл, освобождения всего человечества. Но даже тут помимо всеобщего единения в любви есть повод для разделения: одни делают акцент на светлом Воскресении, другие – на крестных муках…
Но как бы ни менялись даты и их названия, сохранялся главный смысл – Освобождение, и сегодняшний юбилей вполне укладывается в эту традицию.
*****
Хотя и здесь нас подстерегают сюрпризы – с датами всегда так.
Ведь, строго говоря, Московская Хельсинкская группа не была первой неофициальной ассоциацией – годами этак семью ранее была создана Инициативная группа защиты прав человека в СССР, первый документ которой – обращение в Комиссию по правам человека Организации Объединённых Наций – был обнародован 20 мая 1969 года. Но тут нет особых оснований для противопоставления. Многие члены ИГ стали потом членами МХГ. И вообще, поводом к тому первому “Обращению…” стал арест генерала Петра Григорьевича Григоренко, в 1976 г. вошедшего в Хельсинкскую группу. Арестован же он был тогда, прежде всего, за поддержку крымско-татарского движения…
Да, пусть Хельсинкская группа не была первой, но тут уместно вспомнить: “идущий за мной идёт впереди меня”. МХГ отличалась от ИГ – это было не “объединение потому, что иначе невозможно”, а, говоря современным языком, экспертный и аналитический центр.
В своём профессионализме Хельсинкская группа во многом походила на “Хронику текущих событий” – самиздатский бюллетень, первый номер которого вышел, кстати, тоже весною, 30 апреля 1968 года…
*****
Помнится, не так давно с помпой отмечали другой юбилей – столетие российского парламентаризма. При этом “юбиляры”, как правило, деликатно обходили стороной то обстоятельство, что российские Думы "отсидели" из этого круглого срока только четверть. О тридцатилетии Московской Хельсинкской группы дикторы центральных каналов вряд ли будут говорить с тем же пафосом. Хотя там, наоборот, "недосижена" была лишь четверть срока – деятельность Группы была приостановлена в 1982 г. и возобновлена в 1989 г.
Вообще-то, как и в случае с Думами, правопреемство надлежит доказывать. Потому что, хотя в возобновлённой МХГ было и остаётся немало людей из Группы прежней и вообще “старых” диссидентов, но это, строго говоря, другая организация в другой стране. Хотя бы потому, что теперь можно спокойно заниматься тем, за что тогда сажали (больше всего из членов МХГ досталось Анатолию Щаранскому, которого “наградили” статьёй 64 “Измена родине в форме шпионажа” – тринадцатью годами тюремного и лагерного срока). Впрочем, доказывать верность себе и своим идеалам приходится каждому человеку, у которого есть своё “я” и свои идеалы. И правопреемство Группы, пожалуй, даже более очевидно, чем “отягощённая наследственность” нынешней власти России, избравшей МХГ одной из основных мишеней январского шпионского скандала с камнем…
*****
Но почему именно 12 мая?
Об этом можно узнать из книги воспоминаний Юрия Орлова “Опасные мысли: Мемуары из русской жизни” (М.: Аргументы и факты, 1992; только что переиздано: М.: МХГ, 2006.). Поскольку переговоры о создании Группы Юрий Фёдорович вёл давно и со многими людьми (с Людмилой Алексеевой – 30 апреля, в день восьмилетия “Хроники”), Комитету государственной безопасности СССР стало известно об этих планах, это решено было “пресечь путём профилактики”. Объявить о создании Группы первоначально намеревались 15 мая, но утром 12-го Орлову прислали повестку из КГБ. Было ясно, что вызывают, чтобы “предупредить” по Указу от 25 декабря 1972 года, что-де в случае создания Группы последуют более серьёзные меры. В три пополудни принесли вторую повестку, следующим шагом мог быть арест и насильственный привод. Стало ясно, что медлить нельзя, и в 11 часов вечера на пресс-конференции на квартире Андрея Дмитриевича Сахарова было объявлено о создании Группы. После чего Орлов “лёг на дно”. А через три дня, когда эта весть разлетелась по миру, вернулся домой. И тут же был взят под белы руки, препровождён и “в соответствии с советским законодательством, был официально предупреждён о недопустимости его противозаконных действий”… Только поздно!
История у Хельсинкской Группы получилась, увы, слишком детективная. О том, "как всё начиналось", можно узнать не только из книги Орлова, но также из воспоминаний Андрея Амальрика (Записки диссидента, М.: Слово, 1991.), Петра Григоренко (В подполье можно встретить только крыс, М.: Звенья, 1997), Анатолия Щаранского (Не убоюсь я зла, М.: ВЕК - Олимп, 1991.), дневников и писем Виталия Рубина (Иерусалим: Библиотека “Алия”, 1989), сборника, посвящённого Софье Каллистратовой (Заступница. М., Звенья, 1997).
Спешу порадовать читателя: эта библиография к юбилею пополнилась. Кроме упоминавшегося переиздания книги Орлова, выпущен сборник документов МХГ и впервые изданы по-русски "Заключительный акт" Пола Голдберга – книга, посвященная истории создания и первым годам работы МХГ (Голдберг П. Заключительный акт / Пер. с англ. З. Е. Самойловой. М.: МХГ, 2006.; первое издание: Goldberg P. The Final Act: The Dramatic, Revealing Story of the Moscow Helsinki Watch Group. N-Y: William Morrow & Co, 1988), и воспоминания Людмилы Михайловны Алексеевой (Алексеева Л., Голдберг П. Поколение оттепели / Пер. с англ. З. Е. Самойловой. - М.: Захаров, 2006. (Биографии и мемуары)).
Я рискну обратить внимание читателя на последнее издание – книга выбивается из корпуса “диссидентских мемуаров”, что заслуживает отдельного рассмотрения.
*****
Была ли затея Юрия Орлова успешной?
Несомненно.
Сработала идея Юрия Фёдоровича: использование в качестве инструмента документов международного права – подписанных в августе 1975 года Хельсинкских соглашений. Именно в качестве инструмента, а не декларации! Такую возможность в таких пунктах, как, цитируя декларацию об образовании Группы, "Уважение прав человека и основных свобод, включая свободу мысли, совести, религии и убеждений; контакты между людьми (в частности, воссоединение семей); информация. Своей первоочередной целью Группа содействия считает информирование всех глав правительств, подписавших Заключительный Акт а также общественности о случаях прямых нарушений указанных статей... Группа надеется, что ее информация будет учитываться при всех официальных встречах... Члены Группы исходят из убеждения, что проблемы человечности и информационной открытости имеют прямое отношение к проблеме международной безопасности, и призывают общественность других стран- участниц Совещания в Хельсинки образовывать собственные национальные группы содействия." Подписываясь в августе 1975-го под документом, где права человека признавались делом для государств отнюдь не внутренним, но предметом международного и общественного контроля, Брежнев, похоже, не предполагал, что кто-то воспримет эту “третью корзину” Хельсинкских соглашений всерьёз...
Второе слагаемое успеха – то, что Группа была создана не для представительства, не для "заявлений", а для работы; теперь бы её назвали “экспертно-аналитическим центром”. Группа не стала ни трибуной для “выдающихся деятелей”, ни стартовой площадкой для желающих выехать за рубеж. И в этом заслуга Юрия Фёдоровича Орлова, основателя МХГ, подбиравшего людей "поштучно". Вот “первый призыв”: Людмила Алексеева, Михаил Бернштам, Елена Боннэр, Александр Гинзбург, Петр Григоренко, Александр Корчак, Анатолий Марченко, Виталий Рубин, Анатолий Щаранский...
А дальше “образовывать собственные национальные группы содействия" стали правозащитники по всей Европе и по обе стороны Атлантики. В советских республиках были созданы Украинская, Грузинская, Литовская, Армянская Хельсинкские группы, в Чехословакии – "Хартия-77", в Польше – Хельсинкский комитет. И даже когда удалось "задавить" Московскую Хельсинкскую группу, Хельсинкское движение продолжалось.
Подготовленный в условиях подполья (а иначе невозможно было после введения военного положения в Польше), доклад Хельсинкского комитета о ситуации в стране оказался нужен не только для “мировой общественности”, но и для правительств. Именно правительствам было важно в своих решениях опираться на серьёзные аналитические документы.
Точно так же доклад American Helsinki Watch "Погибает целый народ" способствовал консолидации мирового общественного мнения против советской агрессии в Афганистане. Теперь эта организация называется Human Rights Watch ("Часовой прав человека"), и именно HRW мы обязаны расследованиями и преданием гласности сюжетов Гуантанамо, Абу-Грейб и "секретных тюрем" ЦРУ.
Впрочем, у многих правозащитных организаций – национальных и международных – слово “Хельсинки” в названии присутствует. И объединяющая группы в разных странах Международная Хельсинкская федерация – структура вполне рабочая, а не “парадная”.
В наше замечательное время использование механизмов международного права – обязательств, взятых Россией при вступлении в различные организации, от ООН до Совета Европы, – одна из немногих возможностей “достучаться” до собственного правительства. Так же, впрочем, как и тридцать лет назад. Или – почти так же…
Демократические перемены последних лет на Балканах и постсоветском пространстве стали возможны не в последнюю очередь потому, что “честные выборы” тоже не есть “внутреннее дело” государств. Наблюдение за ходом электорального процесса полномочна организовывать ОБСЕ, – наследница Хельсинкского Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. В случае фальсификаций народы вправе апеллировать к международному сообществу.
Для человека отмечать тридцатилетний юбилей, как минимум, странно. Для общественной организации тридцать лет – это больше, чем жизнь или две жизни… Так что остаётся присоединиться к тем, кто от души поздравляет юбиляров.
