Эксперты и журналисты активно подводят итоги года и даже шире – итоги всего президентства Владимира Путина. Кому-то кажется, что наиболее значимым итогом стала «макроэкономическая стабильность», кому-то – построение управляемой демократии, кому-то – разрастание бюрократического аппарата и ликвидация де-факто гражданских свобод. В числе главных итогов года называются выборы Госдуму, выдвижение преемником Дмитрия Медведева, победа в праве провести Олимпийские игры 2014 года в Сочи и многое другое. А по моему мнению, главным знаковым событием года стало переназначение Юрия Лужкова на пятый срок. Дело не исключительно в цифре 5. Интересно оно поскольку и подводит итоги президентства Путина, и отражает большую часть трендов этого года. Причем сразу в политической, экономической, административной, идеологической и даже, пожалуй, культурной сферах.
Почему итоги всего президентства? Да хотя бы потому, что борьба с губернаторской фрондой – это мейнстрим политических процессов всего президентства Путина. В 1999 году блок «Отечество-Вся Россия» (возглавляемый среди прочих Юрием Лужковым) всерьез претендовал на то, чтобы отнять контроль над Госдумой у блока «Единство», который поддерживал премьер-министр Владимир Путин. Победи тогда губернаторский блок – и никакого президента Путина могло бы вообще не быть. Владимир Путин вызов этот хорошо понимал и начал закручивать гайки – в 2001 году был переформатирован Совет Федерации, из него удалили губернаторов. В сентябре 2004 года была объявлена самая масштабная политическая реформа за время президентства Путина, центральное место в ней было отведено отмене прямых губернаторских выборов. То есть – жесткому переподчинению губернаторов кремлевским чиновникам. Был ликвидирован «принцип «двух ключей», когда лицензии на месторождения полезных ископаемых должны были визироваться и в профильном министерстве, и в региональной администрации. Были возбуждены уголовные дела против нескольких губернаторов. Наконец, уже в уходящем году свои посты буквально за месяц потеряли сразу трое губернаторов крупных регионов, из которых двое были политическими старожилами – новгородский губернатор Прусак и самарский Титов.
На этом фоне переназначение Юрия Лужкова как бы идет вразрез с общим трендом, но в то же время его подтверждает, раскрывая характер сложившейся "властной вертикали". Формально все рычаги у федералов есть: Центр может снять любого губернатора. На практике – пользуется этим правом не слишком уж часто. «Вертикаль» работает «по понятиям»: от губернатора требуют лояльности, отчислений в федеральный бюджет на требуемом уровне, отсутствия криминала в администрации, иногда еще – правильных результатов выборов. Система оценки эффективности работы губернаторов вроде бы разработана (критики говорят, что она ужасает и состоит из 40 с лишним параметров, по которым все равно объективно оценить ничего нельзя), но по признанию главы Минрегиона Козака еще ни разу не применялась. Как тут понять – Лужков он хороший или плохой? Руки чесались, а снять не рискнули.
Объяснений предлагается много, среди наиболее популярных, например, риск «потерять Москву» в период транзита власти (плохие-де были бы результаты выборов, риск вероятности победы «оранжевой чумы» усилился бы). Или такое объяснение: хозяйственный комплекс Москвы - настолько сложная и закрытая система, что никто иной, кроме Лужкова и его команды, им управлять не может, ибо не знает как. Сдается, правда, что хозяйственный комплекс Санкт-Петербурга не менее сложен в смысле хозяйственного управления. А там команды менялись трижды, в последний раз в результате спецоперации «Матвиенко» в 2003 году.
По всей видимости, сработало несколько факторов сразу, не последним из которых было соображение не нагнетать обстановку. Лужкову продемонстрировали, что снять его могут хоть завтра, если такая необходимость возникнет. Он понял, продемонстрировал ответное стремление к взаимовыгодному сотрудничеству. Пожертвовал, например, главным лоббистом игорного бизнеса в правительстве – Иосифом Орджоникидзе.
Переназначение Лужкова многое нам сообщает еще и о стилистике власти. Если на федеральном уровне довольно давно практикуется коктейль из силовиков и технократов, то на региональном Центр готов мириться с иными «сухими смесями», вроде альянса бандитов с бывшими секретарями обкомов. Других чиновников все равно пока нет.
Что до хозяйствования, то его неэффективность до определенного момента Центр не волнует. Деньги в бюджет идут, дороги – ремонтируются, дома – строятся. В эстетическом плане пара Церетели-Фостер никого особо не раздражает. Разве только попеняют мэру на уродливый комплекс «Времена года», он все-таки на Кутузовском проспекте.
Кстати, о «Временах года». Симптоматично, на предмет темы «крепкого хозяйственника», когда губернатор устраивает публичный разнос главному архитектору, прозрачно намекая на некий совершенно понятный человеческий интерес. Причем говорит почти прямо – «знаю я, как оно делается». Вроде бы в суд надо идти, если всем все понятно, «как делается». Но нет, надо сохранять баланс интересов.
Стабильность является одним из главных характеристик времени Путина. Именно ее ценят россияне: макроэкономическую, политическую, стабильность зарплат, отсутствие взрывного роста цен, окончание горячей фазы чеченских «операций». Для Москвы стабильность – это Юрий Лужков. Если обновленная элита после марта затеет структурные реформы, направленные на развитие и институциональный сдвиг, Лужкову места в Москве может не остаться.
