- За делом Буданова «Хьюман Райтс Вотч» следит с самого начала. Через два дня после убийства мы встретились с родственниками Эльзы Кунгаевой и они рассказали все подробности преступления. Третьего апреля 2000 года, когда мы выпустили пресс-релиз, в котором рассказывалось об этом преступлении, начальник генштаба Анатолий Квашнин был вынужден публично заявить о том, что командир танкового полка полковник Буданов убил мирную жительницу.
- Оказывала ли ваша организация юридическую поддержку родственникам Кунгаевой или их адвокатам?
- Я лично несколько раз встречался с родителями Кунгаевой, кроме того, на процессе в Ростове-на-Дону в качестве наблюдателя присутствовала заместитель начальника Российского отделения международной организации «Хьюман Райтс Вотч» Рейчел Дембер. Разумеется, мы консультировали адвоката Кунгаевых Абдуллу Хамзаева и их общественного защитника, сопредседателя межрегиональной общественной организации "Общество российско-чеченской дружбы", Станислава Дмитриевского. Могу сказать, что и тот и другой v опытные и сильные адвокаты.
- Понятно, что если им и нужна была помощь «Хьюман Райтс Вотч», то только в вопросах международного законодательства при формулировке обвинения.
- Если говорить о международных документах, то действия Буданова подпадают под статьи и Женевской конвенции, и Европейской конвенции по правам человека, и Европейской конвенции по пыткам. Я мог бы назвать и еще несколько конвенций, но думаю, что в этом нет необходимости.
- Почему?
- Обвинение полностью построено на российском законодательстве. Статьи российского Уголовного Кодекса об ответственности за убийство, похищение и изнасилование по смыслу отражают содержание международного законодательства, поэтому в дополнительной ссылке на международные нормы в этом процессе необходимости не было. Но сейчас, скорее всего, встанет вопрос о том, что Европейская конвенция требует справедливого суда - в этом отношении возникают вопросы.
- Какие это вопросы?
- Например, вопрос о самом «тонком», на данный момент, месте судебного процесса - судебно-медицинской психиатрической экспертизе. Экспертиз было две, и последняя фактически освобождает Буданова от ответственности за совершенное им преступление. Конечно, еще нет окончательного приговора суда, но очевидно, что дело сворачивает в сторону освобождения Буданова. Я консультировался с психиатрами на эту тему, и они сказали, что у них есть несколько поводов для сомнений в объективности экспертизы. К сожалению, родственники Кунгаевой не смогут опротестовать результаты последней экспертизы. Единственное, что можно было бы сделать, это просить еще об одной экспертизе, но в данном случае это нереально, потому что на международную психиатрическую экспертизу суд не согласиться, а институт судебной психиатрии имени Сербского, где проводилась последняя экспертиза v высшая инстанция такого рода в России.
- Значит в этом отношении возможности адвокатов Кунгаевых исчерпаны?
- В связи с последней экспертизой, которая утверждает, что еще в 1999 году из-за контузии Буданов был только частично годен к военной службе, что на самом деле влечет увольнение из Вооруженных Сил РФ, возникает следующий вопрос v каким образом стало возможно, что Буданов оставался командиром танкового полка в Чечне в течение пяти месяцев, с того момента, когда врачи признали его больным? Каким образом человек со значительными психическими отклонениями мог находиться на таком посту? Даже если Буданов на момент преступления действительно был невменяем, то кто-то должен понести ответственность за то, что случилось. Командование федеральной группировки в Чечне должно нести ответственность за то, что доверило командование больному человеку. Таким образом, если родственники Кунгаевой будут продолжать настаивать на том, чтобы справедливость была восстановлена, они смогут подать иск против Министерства обороны.
- А каким образом этот иск будет соответствовать международным нормам?
- В принципе Европейская конвенция говорит о том, что право на жизнь означает не только то, что государство должно само воздерживаться от лишения жизни своих граждан; его обязанность - делать все чтобы защищать жизни людей. Если Министерство обороны отправило заведомо невменяемого человека командовать военными действиями, то предъявление иска по второй статье Европейской конвенции вполне может быть принято к производству Страсбургским судом.
- Есть ли еще, на ваш взгляд, основания для рассмотрения дела в Страсбурге?
Да. Адвокат родителей Кунгаевой Абдулла Хамзаев неоднократно предоставлял прокуратуре сведения о нарушениях прав человека, которые совершал Буданов до того, как он убил Эльзу Кунгаеву. Прокуратура и суд не стали приобщить эти материалы к делу, мотивируя свои действия тем, что эти сведения не имеют отношения к рассматриваемому преступлению. Однако прокуратура, по крайней мере, должна была провести проверку по этим фактам и возбудить по ним уголовные дела, но этого сделано не было. Таким образом, по моему мнению, было нарушено право родителей Кунгаевой на справедливый суд, что предусмотрено статьей шестой Европейской конвенции. В Страсбурге можно будет говорить и о третей статье, которая обязывает государства, подписавшие конвенцию, наказывать преступников за применение пыток. В материалах дела есть фотографии трупа, где на теле видны синяки. Очевидно, что жертву перед смертью пытали. Кроме того, на мой взгляд, судом совершенно не удовлетворительно был решен вопрос об изнасиловании.
- Но экспертиза же показала, что на теле Кунгаевой не было следов изнасилования?
- Первая экспертиза, которую провел эксперт 124-й лаборатории Ляненко, определенно показала, что Кунгаева была изнасилована, а через некоторое время этот же эксперт подписал ровно противоположное заключение, а суд принял только материалы повторной экспертизы. Там есть масса вопросов, которые, на мой взгляд, были решены неудовлетворительно. Я рассматривал возможность подать иск в Страсбург и по этому вопросу. Но в любом случае, пока необходимо дождаться приговора суда. В любом случае, пока мирное население Чечни не гарантировано от подобных преступлений вопрос о возвращении беженцев туда остается проблематичным.
- Как вы относитесь к заявлениям российского правительства о том, что к концу лета большинство беженцев вернется в Чечню, а также к призывам председателя правительства Чечни Станислава Ильясова к международным гуманитарным организациям о переносе их деятельности на территорию Чечни?
- В прошлом году правительство делало ровно те же заявления. Ильясов говорил о том, что Россия не будет больше кормить беженцев, которые находятся на территории Ингушетии. Эти попытки закончились провалом. На самом деле это пустые слова, потому что нормы продуктов, которые предоставляют беженцам международные гуманитарные организации, планируются без учета участия России в продовольственном обеспечении беженцев. Это происходит потому, что продовольственные поставки неcтабильны и невелики по объему. Поэтому переселенцы никак не зависят от тех продуктов, которые предоставляет российское правительство.
Я много раз замечал, что у российских чиновников странное отношение к международным гуманитарным организациям - они считают, что эти организации должны выполнять их приказы. На самом деле так не бывает. Международные гуманитарные организации перенесут свою деятельность на территорию Чечни только в том случае, если ситуация в там немножко успокоится, и хотя бы половина беженцев переберется через границу. Насильственное переселение беженцев обратно в Чечню вызовет огромный международный скандал.
