Наш собеседник - человек известный. Многие читали его книги и смотрели его фильмы. Он нередко дает интервью, время от времени появляется на телеканалах. И если подобная история случается с известными людьми, что говорить о людях неизвестных? "Полит.ру" устанавливает пост наблюдения и будет следить за развитием событий в отношениях нашего собеседника с правоохранительными органами. Для чистоты эксперимента до поры до времени сохраним анонимность, чтобы все понимали: это происходит с каждым из нас. Первая часть детектива ЗДЕСЬ.
В первом интервью для «Полит.ру» я говорил о том, как 1 ноября 2008 года начальник охраны и комендант офисного центра по улице Таганская 34 строение 3 Сухован избил женщину только за то, что ему показалось, будто она не там поставила машину. То есть прилегающую территорию Сухован мнит неприкосновенной, никто не смеет на неё посягать, а тем более без его разрешения претендовать на стоянку.
Надо признаться, в Москве споры из-за стоянок не такая уж редкость. Многие конторы, не имея прав на городскую территорию общего пользования, тем не менее выставляют заграждения или охрану, чтобы явочным порядком присвоить кусок земли для своих машин. При появлении ГАИ они второпях убирают барьеры и без лишних слов исчезают. В отсутствие ГАИ они смелеют, препираются, машут руками, но до рукоприкладства, как правило, не доходит, ограничиваются словами или купюрами.
Кое-где, правда, заезжий гастролёр или гость столицы, натянув зелёный жилет, на бойком месте собирает мзду на пропитание и выпивку, но если послать его подальше или спросить документы, он отстанет и приближаться не рискнёт.
Однако 1 ноября 2008 года наблюдалась другая картина. Сухован, похоже, знал всесилие своей конторы – знал и твёрдо верил в свою неуязвимость и в свою безнаказанность. Потому-то он безоглядно и по-скотски вздумал проучить женщину. И конечно, он подкрался сзади, исподтишка, застиг врасплох, чтобы неповадно было. Манера, надо сказать, присущая трусливым натурам, которые жаждут самоутверждения. Да, тянет на кураж, на подвиги, руки чешутся, а как утвердишься, если от реального мужчины можно и по морде схлопотать?
Сухован, я уверен, способен напасть на старика, на ребёнка, садистские наклонности и агрессию реализует на слабых, кто не даст отпора, в юности такие нередко мучают животных и детей. Так или иначе, Суховану ни в коем случае нельзя давать ни малейшей власти, он обязательно употребит её во зло.
Между прочим, офисный центр, где порядками заправляет Сухован, располагается на задворках Таганского суда, и чтобы попасть в здание, надо двором объехать или обойти здание суда. Словом, под руку Суховану могла попасться федеральный судья, прокурор, адвокат, или судебный пристав женского пола, будь они без казённых опознавательных признаков. То есть любая женщина, включая крестьянку или члена правительства – все, кого Сухован по физическим данным счёл бы себе по силам.
Как бы то ни было, патология личности Сухована более или менее понятна, загадкой остаётся непостижимый сюрреализм нашей доблестной правоохранительной системы. Участковый Чертов отказал в возбуждении уголовного дела на том основании, что нет медицинских документов, хотя все документы находились на месте, мы с потерпевшей убедились в этом лично, две служебные проверки (обычная и углублённая), УВД по ЦАО города Москвы, длившиеся в общей сложности около 4 (четырёх!) месяцев, подтвердили наш вывод. Вопреки своим утверждениям Чертов на место не выходил, проверку не проводил, никого не опрашивал, даже фамилию Сухована и адрес нигде не упомянул, чтобы, не дай Бог, никак не засветить.
В свою очередь, прокуратура расписывается в бессилии, хотя обычный человек верит в её могущество. Да, она отменила постановление участкового как незаконное и необоснованное, вынесла представление начальнику Таганского ОВД майору Разыграеву и многократно направила дело на дополнительную проверку, заверяя нас, что о результатах нам сообщат должностные лица ОВД. Но никто проверок не проводит, никто ничего не сообщает, даже первый заместитель начальника ОВД и начальник криминальной милиции майор Лащук, который, глядя мне в глаза, пообещал, что Сухована доставят в ОВД и допросят, ничего не сделал, а руководитель следственного отдела Бессарабов отнекивается, отмахивается, потому как следственный отдел не помойка, хотя тот же Бессарабов сказал мне, что они занимаются коррупцией среди милиционеров и нарушениями законодательства в правоохранительных органах. «В чём же дело? – спросил я. – Вам и карты в руки».
Младший советник юстиции осёкся, словно с разбега уткнулся в преграду, и задумался, видно, понял, что сам себя опроверг. Потом он спросил фамилии злоумышленника, участкового и потерпевшей и пообещал ознакомиться с делом. Знакомится до сих пор.
После первой публикации в «Полит.ру» я позвонил в канцелярию Таганского ОВД, предложил текст интервью. «Зачем? – удивилась канцелярия, и я доступно объяснил: «Начальники прочитают, им будет интересно». «Нет, - разочаровала меня Галина Ветчинкина. – Нам не нужно».
Следом я позвонил в дежурную часть. «Не надо», отказался дежурный по ОВД Романов. «Вам не интересно, что о вас думают?» «Нет», ответил Романов.
Спустя три месяца напрасных ожиданий после визита к майору Лащуку я отправился на приём к другому заместителю начальника ОВД, начальнику штаба Алимову А.М. Принимать население старший лейтенант должен раз в неделю, по четвергам, с 16 до 18. Впрочем, приёмы бывают от случая к случаю. Вот и нынче я бездарно потратил время, старлей не пришёл.
Прождав впустую, я вдруг заметил в приёмной молодого, нарядного вида мужчину в светлых шёлковых брюках и щеголеватых штиблетах. «Начальник!» - как суфлёр, шепнула мне секретарь, и таким образом я впервые своими глазами лицезрел майора Разыграева, о котором слухами полнилась земля. И тогда свою досаду и неудовлетворённое состояние я капризным и неуравновешенным голосом от лица населения излил на майора в штатском. Дескать, почему не выполняется расписание, по какой причине доступ к телу затруднён, почему в назначенное время население явилось, а приёма нет?! Да и вообще, приём населения – святое дело, два часа в неделю можно и отдать. «Какие проблемы? Пойдите к другому заместителю», пожал плечами Начальник и включил заднюю скорость, а я вслед ему продолжал обличительную речь. В том смысле, что другой заместитель принимает в другой день, сейчас у него рабочее время, он занят, я буду мешать, в суете даже объясниться не удастся. Но майор удалился от населения уже на значительное расстояние и весь мой гражданский пафос повис в пустоте.
Однако ничего не поделаешь, не попишешь, насильно мил не будешь, и если гора не идёт к Магомету, если Алимов не идёт к населению, то население идёт к другому заместителю, к начальнику милиции общественной безопасности майору Пригарину Г.В.
По совести говоря, я как в воду глядел. В кабинете безостановочно хором и вперебой звонили телефоны, трещала рация, бился в конвульсиях факс, который настырно, но безуспешно норовил принять депешу. Майор то и дело кидался ему на выручку, нажимал кнопки, однако положительного результата добиться не мог.
Хотите верьте, хотите нет, все два с лишним часа, что я провёл в кабинете, майор честно, но безрезультатно выбивал машину, чтобы конвоиры доставили в суд мигрантов на предмет депортации. Каждые несколько минут помещение наполнялось лейтенантами и сержантами, все о чём-то галдели наперебой, в толчее и общем гаме майор распоряжался патрульными экипажами, дознавателями, дежурной частью, жонглировал телефонными трубками, угар и суета напоминали вокзал или аэропорт в час пик. Понятно, в какой атмосфере мы вели содержательную беседу, означающую приём населения.
«Булгакова знаю, вас – нет», сразу порадовал меня Геннадий Васильевич, когда я представил документ. «Хорошо хоть Булгакова знаете» - несдержанно высказался я и в отместку вспомнил древний анекдот про двух милиционеров, которые собираются на день рождения к приятелю и ломают голову, что подарить. «Купим ему книгу, предложил один, но другой возразил. – Книга у него уже есть».
Правда, тут же Пригарин вошёл в Интернет и к удивлению своему обнаружил массу ссылок, перечни работ, книги, фильмы, рецензии… «Да, да, вижу, вижу, - качнул он головой.
Вместо объяснений я положил на стол распечатку первого интервью в «Полит.ру». Ежесекундно вскакивая и садясь, говоря по двум телефонам и рации, отдавая приказы и выслушивая сообщения, майор беглым взглядом скользит по тексту. «Всё правильно», удовлетворённо кивает головой, но я не понимаю: «Что правильно?» «Знаете, я вас боюсь, - говорит майор. – Я выскажусь, а вы потом опубликуете». «Не сомневайтесь, - отвечаю. – Конечно, опубликую, - и клянусь, подняв правую руку как в американском суде: правду, одну только правду, ничего, кроме правды».
Идёт долгий вязкий монолог о том, как мало получает милиция, какие низкие зарплаты, какая высокая загруженность, все завалены делами, сколько отчётности, до мелочей руки не доходят, а тут ещё казино проверять надо… Иногда я огрызаюсь, вставляю куцые суждения, что разговор в пользу бедных, что налогоплательщику, который содержит милицию, всё это знать неинтересно, ему нужна реальная защита, что рассуждения напоминают мне армейские эпизоды, когда старшина распекал личный состав по своему разумению: в то время как империалисты угнетают Африку и готовят мировую войну, рядовой Иванов позволяет себе грязь в тумбочке…
Майор ищет оправдательные мотивы в действиях участкового, а я вспоминаю, как генерал Пронин искал понимания и сочувствия майору Евсюкову: семейные неурядицы, служебная нагрузка, усталость, сдали нервы, а вообще он толковый и перспективный работник…
В идеале, рассуждает майор, участковый должен был всех опросить, выйти на место, затребовать медицинские документы и возбудить уголовное дело или обоснованно отказать. Это в идеале, но в действительности такой возможности нет, участковый не может по обычным (внимание!) побоям возбуждать уголовные дела. «Обычные побои?» - не понял я, и он терпеливо, убедительным голосом втолковывает мне, непонятливому, чтобы я вошёл в положение, но я строптиво перечу ему: «Побои обычные, пока Сухован не попал на вашу жену». Майор проявляет выдержку, беседует со мной, как врач с тяжелобольным, а я ссылаюсь на строгий выговор инспекции по личному составу УВД по ЦАО – не зря ведь… Но у майора и на этот счёт своё мнение: в инспекциях работают те, кто не смог работать участковым – не умеешь сам, проверяй других!
Итак, обычные побои судебной перспективы не имеют. И тут начальник милиции общественной безопасности приводит убийственный аргумент: Да, конечно, участковый ничего не сделал, но время, которое Чертов мог потерять на бесполезную проверку, он наверняка употребил с пользой для общего дела. То есть избитая женщина должна быть удовлетворена тем, что своим бездействием Чертов освободил время для более важных дел. Меня так и подмывало спросить майора, не член ли он ордена иезуитов.
В гомеопатии есть принцип лечения: подобное подобным. В этом смысле искусную демагогию лечат схожим средством. «Геннадий Васильевич, - интересуюсь я, - если ваш сосед пообедает, вам будет сытно?»
Наш разговор скачет, то и дело обрывается, трезвонят, не умолкая, телефоны, майор попеременно хватает трубки, слушает донесения, безостановочно сам звонит, отдаёт распоряжения и по-прежнему выколачивает машину для отправки мигрантов в суд. Время от времени Пригарин по разным номерам звонит капитану Чертову, но ответа нет, молчат рация и мобильный, никто не знает, где он, словно его нет в помине, в природе не существует.
Понятно, что наш разговор сродни поискам управы на злодея – бессмысленная нескончаемая канитель, досужий трёп, нелепая суета. Никто ничего не сделал и не сделает, никто не ответил и не собирается, система не защищает конкретного человека, бумаги отдельно от нас мотаются по кругу, словно вода в системе с замкнутым циклом. Можно, конечно, махнуть рукой на систему и разобраться с Сухованом частным образом, но во-первых, мы, как большие учёные, ставим на себе опыты, и надо честно довести опыт до конца, а во-вторых, во что превратится страна, если мы станем защищать себя сами? Неужели система толкает нас на самосуд?!
Майор второй час ведёт приём населения, результат нулевой, парное катание по кругу, поневоле вспоминается следственная байка: Откуда деньги? Из шкафчика. А в шкафчик кто кладёт? Жена. А жене кто даёт? Я. А вы откуда берёте? Из шкафчика.
«Скажите, это паралич системы или сознательный саботаж?» - задаю прежний вопрос, в ответ майор задаёт мне свой вопрос, от которого можно взвиться под потолок: «Чего вы хотите?»
Этот вопрос мне задавали в следственном отделе, в прокуратуре, в УВД по ЦАО, все собеседники искренне удивлялись моей тупости, ведь система исправно функционирует, люди приходят на работу, исполняют служебные обязанности, пишут бумаги, осваивают бюджет, получают зарплату, все при деле, никто не отлынивает – что ещё требуется? Если присмотреться, все должностные лица полностью исполнили свои обязанности, убеждали меня в инстанциях, а мне грезится такси: мотор гудит, бак заправлен, шофёр за рулём, всё нормально, хоть сейчас в путь, вот только пассажир никак не попадёт из пункта А в пункт Б.
При всём желании мы не понимаем друг друга, говорим на разных языках, кромешное непонимание, сапоги всмятку, непреодолимая стена, полный абсурд. На ум приходит московская притча из недавнего прошлого. К постовому обращается деревенская старуха: «Сынок, как найти площадь Ильича? Очень просто, бабуля, надо длину Ильича помножить на ширину Ильича». Такой между нами диалог, такой контакт, такое взаимопонимание и взаимодействие.
«Подайте в суд», рекомендуют все без исключения должностные лица, но мы даже не знаем, кому принадлежит офисный центр, где трудится Сухован. «Можете помочь?» - обращаюсь к майору, он разводит руками: «Чьё здание нам неизвестно, да и каким образом милиция может это узнать?» Стоп, приехали! Вот вам суть!
Заходит солнце, приём населения длится третий час. Исчерпав возможности и не добыв машин, майор отправляет мигрантов в суд пешим ходом в сопровождении двух лейтенантов. Вскоре на инструктаж прибывают экипажи патрульных машин из полка УВД по ЦАО, майор ставит задачу, как патрулировать в ночное время, назидательным голосом предостерегает от обмана. Не вздумайте, мол, сачковать, не отсиживайтесь в укромных местах, патрулируйте территорию, регулярно выходите на связь, информируйте дежурную часть.
Патрули убывают, приём населения закончен. Если прикинуть, на разговор в общей сложности пришлось минут 10-15 чистого времени. Напоследок майор просит показать на карте место, где Сухован напал на женщину. Настенная карта довольно подробная, все здания присутствуют, однако строение 3 по улице Таганской 34 обозначено невнятно: то ли есть, то ли нет. Майор изучает карту и рассказывает о тяжкой доле милиции – ни сочувствия, ни понимания.
Что ж, признательное население не может оставить Таганский ОВД без подарка. Я показываю на карте укромные места, где патрули содержательно проводят время – часами спят, потягивают пиво, играют в карты, слушают музыку, иногда привозят подруг, тогда как в ОВД все уверены, что служивые в поте лица патрулируют улицы. Время от времени патрули выходят на связь и водят начальство за нос, сообщая липовые адреса. Нередко в эти места съезжаются все патрульные машины – дым коромыслом.
«Я как-нибудь съезжу туда», обещает майор. «А хотите сейчас? – предложил я, и мы едем на служебной машине в сопровождении двух молодых сослуживцев. Я показываю тайные проезды, задворки, глухие тупики, лабиринты и закоулки, где можно скрыться навсегда. «Знаете, скажу честно, я не подозревал, что в центре Москвы существуют такие места», - признаётся заместитель начальника ОВД. – «Спасибо, что показали».
Следующая неделя ушла на поиски. Собственно, искать ничего не надо, офисный центр, где трудится Сухован, возвышается над соседними зданиями, над Таганским судом с государственным флагом России на крыше, над Таганским парком. На углу здания значится официальный адрес: улица Таганская 34, стр.3, но фасад и главный вход смотрят в переулок с чудесным названием – держитесь! – Тихий тупик. Здание окружают высокие решётки, оставляя узкий проход во двор, но сквозной проезд на Таганскую улицу закрыт – пресловутая точечная застройка, злокачественными метастазами поразившая Москву. Интересно, в какую сумму вылился отвод земли.
Раньше на этом месте теснились мелкие кирпичные домишки, их снесли, новое роскошное здание некоторое время значилось как строение 6Б.
Заинтересовавшись, я обнаружил, что новое здание окутывает кромешная тайна. Обычно офисные центры имеют свои названия, известно, кому они принадлежат. Здесь же полная неизвестность, никаких вывесок, никакой информации, указаны лишь арендаторы.
Как правило, офисные центры охраняют различные ЧОПы, здесь своя служба охраны. Я беседовал с некоторыми из них в ноябре 2008 года – рослые, немолодые, с проседью, почтенного вида мужчины вели себя сдержанно, но о принадлежности здания помалкивали. Наличие Сухована они подтвердили, как и то, что он ездит на белой «Ниве». С тех пор я машину возле здания не видел, то ли Сухован не пользуется, то ли оставляет в другом месте. Правда, «Нива» А971 СМ регион 77 зарегистрирована на другого человека, Сухован, видимо, пользовался по доверенности.
И вот я день за днём выясняю, кому принадлежит здание. Чем больше вникаю, тем загадочнее картина. Из местных жителей никто не знает, это понятно, им дела нет.
Следующий шаг – арендаторы, им положено знать, кто владелец. Девушки, которые стайками проносятся мимо и работают на разных этажах в разных компаниях, понятия не имеют. Секретари, менеджеры, администраторы, специалисты в компаниях «Кёрхер», «Вайолант групп», «Ритэйл Индастриз», «Протерн» не знают или умело скрывают. Наконец, дозваниваюсь до Валентины, главного бухгалтера компании «Вайолант», уж она-то знает, кому идёт арендная плата, тем более что Валентина читала интервью в «Полит.ру». Да, знает, но не скажет. Впрочем, знающие люди сказали, что арендная плата может идти налом в конверте, вариантов множество.
Строительство закончили в ноябре 2005 года, материал – керамический гранит, проектировала фирма «Диат», строило ООО «Техстройгрупп». В Интернете на всех проектах указаны архитекторы, заказчики, инвесторы, в данном случае никакой информации. Даже на сайте «Другая Москва», специализирующемся на достижениях и новинках современной архитектуры, где представлены сотни зданий, это здание отсутствует.
Объезжаю, обзваниваю районные службы. Инженерная служба Таганского района, как оказалось, данное здание не обслуживает. А как же вода, свет, тепло, газ? Как выясняется, можно получать напрямую от поставщиков. В планово-экономическом отделе Дирекции единого заказчика мы поднимаем документацию, листаем амбарные книги, отчёты и сводки, балансодержатель нигде не указан. Главный инженер ГРЭП 3 «Фрегат» сообщает, что здание на их территории, но договора на обслуживание нет и кому оно принадлежит, ГРЭП не знает.
Наведываюсь в Таганскую управу, уж там наверняка знают. В конце концов, отвод земли, разрешение на строительство, контроль… Однако нигде в документах здание не присутствует. Никаких следов. Сотрудники увлекаются розысками, с азартом звонят по разным телефонами – никакого результата. На одних картах, схемах, планах здание едва обозначено, на других его нет вовсе. Отсутствует! Лишь на спутниковых фотографиях оно присутствует явно.
Специалисты строительного отдела не помнят, чтобы производился отвод земли, во всяком случае, строительство они не контролировали точно. «Похоже на самострой», высказывается один из специалистов. Они снова звонят по разным телефонам, забираясь всё выше, но никто ничего не знает. После нескольких звонков специалист управы по строительству делает однозначный вывод: «за этим стоят очень серьёзные люди». Он повторяет несколько раз: очень серьёзные люди. Наконец, один из сотрудников дозванивается в Департамент имущества города Москвы, уж там-то просто не могут не знать. Ответ красноречив: здание принадлежит частному фонду, название неизвестно. Да, не зря Сухован чувствовал себя неуязвимо.
Некоторый свет пролила Наталья Ивановна Преснова, заместитель главы Таганской управы по строительству, реконструкции и землепользованию: это не самострой, разрешение было, но управа не имеет к этому отношения. Одним из инвесторов была как будто фирма «Кронас», позже она исчезла, появился другой владелец, но кто именно, неизвестно.
И вот представьте… В центре Москвы, в сотне метров от префектуры Центрального округа, в двух сотнях метров от управы, в незначительном отдалении от Кремля располагается НЛО. Вернее, НСО. Неопознанный стоящий объект. Здание есть, но его и нет. Непостижимое здание-невидимка! Реальное строение, но и мираж, видение, галлюцинация больного ума. А как иначе в Тихом тупике?
В жанре сюрреализма я могу предположить что угодно. Что под боком у Кремля и Лубянки свил гнездо Усама бен Ладен и весь международный терроризм. Что перед нами вариант Черкизовского рынка. Что причудливо реализовался бандитский общак. Что владельцем является кто-то из власть имущих. Что… - да мало ли… Фантазия не знает удержу.
Не думаю, что при такой конспирации хозяева признательны Суховану за то, что засветил домишко, привлёк, так сказать, внимание и вызвал общий интерес.
Наконец, я позвонил в территориальный опорный пункт УПМ №52. «В здании десятки арендаторов», - сообщил приятный мужской голос. «Понятно, это арендаторы. А кому принадлежит здание?» - спросил я без всякой надежды. «Такой информации у меня нет», - ответили на другом конце провода. «А вы можете представиться?» - интересуюсь я с лицемерной лаской, с ласковым лицемерием. «Участковый Чертов Евгений Николаевич».
На фасаде офисного центра висит полотнище: АРЕНДА. Указаны номера двух телефонов. На мобильном играет музыка, второй молчит. Удалось выяснить, он принадлежит охране. То есть Суховану. Но молчание, никто не отвечает. Как же снять помещение?
Впору объявить творческий конкурс среди правоохранительных органов, кто раньше опознает таинственный объект. Чуден твой промысел, Господи!
Как указывалось, «Полит.ру» устанавливает пост постоянного наблюдения и будет регулярно сообщать о развитии событий. Продолжение следует.