Наш корреспондент Эльза Баренцева решила сделать прививку от коронавируса российской вакциной «Спутник V» и ведет дневник. В это же время ее партнер решил поучаствовать в испытании китайской вакцины. Так, 15 декабря 2020 года они с разницей в несколько часов получили укол; на следующий день у обоих поднялась температура. Два дня спустя состояние начинает возвращаться к норме.
Утром 17 декабря я просыпаюсь удивительно отдохнувшая — целых девять часов сна! М. тоже не спит и выглядит довольным. Чувствую себя хорошо. Только мышцы все еще побаливают, и как-то странно холодно.
Померить температуру и узнать, что она у обоих нормальная, — лучше, чем секс. Мои 35,9 я предпочитаю считать нормальными. Друг-учитель, который получил первую дозу «Спутника» неделю назад, говорит, что у него все это время держится пониженная. Что же, горячий кофе, теплая кофта, лыжные носки, а потом можно и поработать. Благо, мозг делает положенное ему, а не пытается выбраться за пределы черепа, используя долото. Так что я дописываю и отправляю вторую часть «записок молодого пациента» и радостно врываюсь в планерку.
СММ-щица рассказывает, что ее друзей, которые пытаются получить вакцину без справки с места работы, начинают разворачивать. Хихикая, предполагаю, что к Новому году власти изобретут административное наказание за незаконную вакцинацию. Выпускающий редактор тут же предлагает вести трансляцию второй прививки на случай, если в поликлинике меня будет ждать ОМОН (все бы этим людям превратить в репортаж, но я не осуждаю).
После планерки Собянин радует новостью о том, что с понедельника в Москве смогут вакцинироваться сотрудники промышленности, транспорта и СМИ. Мне почему-то кажется, что его просто заколебали журналисты, которые ходят на вакцинацию в обход правил, а потом всем об этом рассказывают. В конце концов, многие из нас работают удаленно — в отличие от продавцов или курьеров, например.
К началу пресс-конференции Путина (вовремя, в 12:00!) у меня снова немного поднимается температура и начинает болеть голова. Думаю, это психосоматика.
Впрочем, я решаю эти факторы игнорировать. Работаю, слушаю фоном Путина и транслирую в рабочий чат избранные моменты. Шеф-редакторка говорит, что у меня зависимость от пресс-конференций Путина – их было много в этом году, и я их все смотрела. «С Эльзы что взять, она же чипированная», — отвечает выпускающий.
Около половины четвертого у меня все еще 37,9, а мой модный домашний лук дополняют вторая теплая кофта, шапка с помпоном и одеяло. М. готовит мне чай, чтобы не было так грустно. Он не температурит и отвратительно бодр и весел для того, кто весь вчерашний день провел в обнимку с пачкой парацетамола.
Прошу М. сфотографировать меня в иллюстративных целях. Я очаровательна, но цветом лица сливаюсь с бетонной стеной.
Часам к семи я осознаю еще кое-что: меня сейчас должны убивать менструальные боли (в календарь я перед записью на прививку не посмотрела, конечно). Но их впервые в жизни нет совсем. Исследований я, конечно же, не нахожу — только то, что сам коронавирус непредсказуемо влияет на цикл. В общем, девочки, записывайтесь, но на свой страх и риск.
В общем и целом, остаток дня я медленно остываю и чувствую себя нормально, но вяло. Вечер провожу на диване в позе юной декадентки. Цветущий и жизнерадостный М. в это время моет скопившуюся за три дня посуду, убирается на кухне и готовит ужин, как будто не было ничего.
Около полуночи с температурой ровно в тридцать шесть градусов я ложусь спать.
