Оппозиция выбирает из самой себя самых достойных. Ну или самых популярных. В общем, 20 и 21 октября пройдет странный процесс под названием «выборы в Координационный совет оппозиции». Странный — потому как никто, похоже, толком не понимает, что же это такое.
В минувший четверг на дебатах в клубе Zavtra кандидаты в очередной раз пытались это определить и так и не сошлись во мнении — то ли это структура по организации митингов, то ли протопартия, то ли широкая коалиция оппозиционных сил, то ли инструмент борьбы за власть. Меж тем любая из этих функций отличается друг от друга. Вообще у любой структуры должна быть, по крайней мере, задекларирована некая четкая миссия, иначе вся деятельность обессмысливается, а в самый фундамент организации подкладывается бомба замедленного действия. Непонятно и то, как будет финансироваться орган, как и по какому поводу будет заседать, каковы будут его постоянные оргструктуры, кто будет говорить от его имени.
Дебаты кандидатов вообще производили довольно невнятное впечатление. На разных площадках разноликие люди пытались показать, какие они умные, но казалось, что большинство из них вовсе не хочет привлечь избирателя. Вот и в этот раз было заявлено сразу двое различных дебатов в разных московских заведениях с разными кандидатами в КС оппозиции, одни просто пришлось отменить.
И поведение кандидатов очень уж представляется странным. Когда известному журналисту и кандидату в Координационный совет Сергею Пархоменко задают резкий, но вполне законный вопрос об изменении его позиции и реальной открытости и прозрачности оппозиционных деятелей, а он в ответ начинает откровенно затыкать и даже унижать вопрошающего, то как это расценить? Человек буквально пытается плюнуть в лицо потенциальному избирателю. Поведение явно негодное для политика и конфликтогенное.
Мы уже видели довольно много попыток объединения оппозиционных сил в России и почти все они закончились однозначно бесславно (за, пожалуй, основанием Союза правых сил перед выборами в Госдуму 1999 года). Объединенный гражданский фронт, движение «Солидарность», Национальная ассамблея, «Стратегия 31» - все дети оппозиции выходили явно мертворожденными, но при этом очень склочными, как дети лейтенанта Шмидта из известного сатирического романа. С разборками, кто же тут главный, кто работает на власть и кто кому Рабинович.
Современный Координационный совет рискует повторить судьбу прежних объединений — уж больно пестрая публика в него неизбежно попадет. Националисты, леваки и анархисты, умеренные левые, именующие себя либералами и демократами, журналисты всех мастей — народ не строевой и склонный к идеологическому конфликту изначально. И повторимся — никто не знает, как и зачем это будет работать. Гиблое в общем-то получается дело.
Есть и хорошая новость: в отличие от предыдущих попыток объединения сейчас явно к инициативе приковано куда как более широкое внимание, напоминающее даже поистине массовую поддержку. Сложно сказать, что сыграло в пользу оппозиции: то ли протестные настроения и впрямь не так низки, как пытаются изобразить власти, и столичный протест вовсе не «сдулся» (это скорее всего именно так), то ли сама власть подталкивает граждан к активности своими откровенно неумными действиями и даже информационной политикой.
В результате на момент перед собственно выборами на сайте Центрального выборного комитета (любят у нас центральные комитеты) зарегистрировались более 160 тысяч человек и более двух сотен разнообразных кандидатов.
В этом, пожалуй, единственный очевидный позитивный аспект происходящего. Непонятно как, но эти невнятные и даже унылые «вожди Болотной» сумели привлечь к себе и к политическому процессу вообще внимание не 10, а почти 200 тысяч человек. Что, разумеется, невиданный ранее успех. И в определенном смысле неудача, поскольку протестные настроения, разумеется, двумя сотнями тысяч не ограничиваются. За Михаила Прохорова в марте проголосовали около 8 процентов избирателей. А это было в основном протестное голосование за «новое лицо» и «только не за эти хари». При условии, что Прохоров — натурально «кровавый олигарх», запрос на оппозицию и те самые новые лица должен быть существенно выше.
То есть: в стране имеется как минимум несколько миллионов человек, готовых выразить внятное недовольство властью и делегировать свои голоса некоей новой оппозиции. А из них смогли отжать только пару сотен тысяч — не самый хороший результат. Хотя и уже результат. Надо думать, что в случае продолжения более-менее внятной работы оппозиция если не возьмет власть (в это верится с трудом), то по крайней мере поспособствует превращению народонаселения в полноценных граждан.
