Парламентский сезон завершился очень показательно: стало понятно, как эту площадку использовать можно, а как - нет. Выяснилось с большой долей определенности, что для обслуживания здравых экспертных идей она подходит, для политики же – не очень. То есть российская политическая система, грубо говоря, выглядит так: политика как таковая занимает периферийное положение, остальное - произвол и бессилие с только зарождающимися очагами здравого лоббизма. Зато широкое распространение получает должность “умного еврея при губернаторе” - есть целый класс экспертов, реформаторов, специалистов (как на чиновничьих должностях, так и в Думе, в исследовательской сфере), способных квалифицированно обеспечить отсутствующую политическую линию.
Как это становится понятным? Вот смотрите: основной конфликт последнего времени – репрессии против олигархов – все поняли как политический, но ответить на вызов всерьез никто не смог или не захотел. Парламент мог бы стать рабочей площадкой для приложения политический усилий демократических партий в противоборстве с вышедшей за рамки политической и общественной легитимности Генпрокуратурой. Например, можно было (как предлагал историк Алексей Миллер) срочно принимать закон о парламентских расследованиях и добиваться участия депутатов в контроле за деятельностью органов в резонансных делах. Можно было инициировать реформу судебной системы с дальнейшим ограничением и разделением полномочий Генпрокуратуры. Сейчас вместо политиков эту линию инициировали Дмитрий Козак и Михаил Касьянов. Демократические партии почти и не пытались продвинуться в этом направлении, вместо этого прикладывая усилия – без всякой надежды на успех – к запрету высшим чиновникам агитировать за партию власти. Вопиющий по бессмысленности факт.
Видимо, все продолжают надеяться, что политическое урегулирование, как и все в стране, придет из Администрации Президента. Вот она - вера в доброго царя. Но из закрытой, теневой сферы власти приходят и всегда приходили противоположные сигналы, причем в последнее время - скорее тревожные.
Тем не менее
Все это не имеет большого общественного резонанса, но не потому, что эти вопросы несущественны, а лишь вследствие неумения их обсуждать. А это неумение, в свою очередь, проистекает из того, что существенная часть населения живет практически вне экономики (если не считать натурального хозяйства), а подавляющее его большинство – в какой-то своей экономике, вне экономических отношений с государством.
За прошедшие 15 лет российское население по-разному приспособилось к условиям жизни. Можно говорить о произошедшем по большей части распаде общих интересов. Результатом этого стало появление частной инициативы, успех которой связан с умением уклоняться от государственного принуждения (в том числе - и от налогов). Часть этой инициативы работает на развитие страны, и тут чем меньше государства, тем лучше. В других случаях – на распад.
Как-то в одном маленьком городке я видел такую картину: подросток с помощью отцовской ножовки отпиливал огромный кусок трубы, чтобы продать ее на металлолом. Вообще-то по ней должна была течь в его дом горячая вода, но давно уже не текла. Проходящие мимо соседи советовали пацану, как именно лучше опиливать. Это не их труба, как, впрочем, и высоковольтные кабели или труба газопровода “Дружба” – разница лишь в том, что последнюю отпилить труднее.
Это я к тому, что как бы ни были важны для хозяйства страны действия государства в экономической сфере, для граждан они остаются чистой абстракцией. Возьмите, к примеру, налог с продаж, который с первого января будет отменен. Кто об этом знает? В основном, работники сферы торговли. Население не знает, потому что редко когда его платило. И это при том, что он был одним из самых собираемых налогов. Расчет на то, что отмена налога с продаж сыграет на уменьшение потребительских цен, не сработает. Если только это зачем-то не понадобится самим торговым компаниям. Тогда как, скажем, в США, региональные акции по временной отмене налога с продаж вызывает больший ажиотаж, чем рождественские скидки.
Из важнейших законопроектов, которые сейчас обсуждаются в парламенте, только закон о страховании автогражданской ответственности имеет непосредственное отношение к гражданам. Отсюда – различного рода популизм. Но тут, как и везде, есть здравая экспертная идея. Она состоит в том, что автострахование – цивилизованный механизм, в отличие от разборок по понятиям между водителями. Рынок страхования надо создавать, а в сфере отношения государства с гражданами страховые механизмы лучше и современнее, чем налоги. Эксперты у нас в стране очень хорошие. Проблема в том, что политики – плохие. Потому что политик, в отличие от эксперта, должен уметь ставить цели и задачи экспертам в соответствии с общественным интересом. Автогражданка же – это случай массированного экономического давления государства на граждан. И политик должен был бы работать с этой реальностью. Страхование нужно, но вводя новый способ экономического давления на граждан, неплохо бы объяснить, что взамен государство гарантирует определенную качественную услугу или отменяет другой способ давления. Если бы это страхование было необязательным, но выгодным, или с обязательностью страхования снизилось бы давление милицейского взяточничества на водителей, то это было бы сохранением достигнутого равновесия между государством и гражданами. А если это равновесие планомерно нарушать, то тогда-то и начнется реальный социальный протест, по сравнению с которым нынешняя КПРФ - партия абсолютной лояльности.