22 февраля США ввели санкции против России. Под них попали компании ВЭБ.РФ и Промсвязьбанк, более 40 их дочерних структур, а также сыновья российских чиновников. США также ввели ограничения против российского суверенного долга.
Германия остановила сертификацию «Северного потока — 2». О введении новых санкций объявили Евросоюз, Великобритания, Австралия, Канада и Япония. Ограничения направлены против работы больших компаний на территории ДНР и ЛНР.
Полный санкционный список ЕС еще не обнародован. Великобритания ввела санкции против бизнесменов Геннадия Тимченко, Бориса и Аркадия Ротенберга. Под санкции ЕС, Канады и Украины уже попали 351 депутат Госдумы, которые проголосовали за признание независимости ДНР и ЛНР.
Мы поговорили о новых санкциях с директором Центра исследования экономической политики Экономического факультета МГУ.
— У новых санкций есть принципиальное отличие от предыдущих, которые ввели в 2014 году и позднее?
— Да. Это уже не сдерживающие, а атакующие санкции. В нынешней ситуации непонятно, где они остановятся. Санкции стали цельными и оговоренными практически всей коалицией санкционирующих государств. Страны стали решительными и готовы принимать на себя издержки и боль для того, чтобы новые запреты действительно ударили по таргетированным категориям.
— Вы имеете в виду, что санкции стали более точечными?
— Точечными они были и раньше, но сейчас эта точечность стала более разумной. Если раньше такие санкции были эпизодическими, то сейчас возможно, что на следующей стадии они приобретут квадратно-гнездовой характер.
— Правильно я понимаю, что у этих санкций есть потенциал развертывания?
— Любые санкции могут развиваться. Их динамическая составляющая — это и есть ключевой элемент. Уже введенные санкции не страшны — страшны еще не введенные. Это то, что подрывает нынешнюю деятельность и заставляет людей вести себя иначе.
Реально болезненные решения, которые заставляют задумываться, вступать ли в какие-то отношения или вести себя определенным образом, — это еще не введенные санкции. В этом смысле санкции зашли на более глубокую территорию. То, что раньше казалось немыслимым, сейчас кажется вполне реалистичным.
— Как новые санкции глобально скажутся на российской экономике?
— Естественно, скажутся плохо. Российская экономика развивалась последнее время на 1,5—2% в год. Сейчас эти проценты у нас тоже заберут.
Никакого развития в такой обстановке быть не может. Люди не захотят инвестировать; экспорт, скорее всего, будут ограничен; будет ограничен импорт высокотехнологичных товаров и компонентов. Вся военная истерия, которая сейчас развивается, тоже требует издержек. То есть подрывается целый ряд процессов, которые способствуют экономическому развитию.
Если мы говорим о вещах, связанных с условиями функционирования экономики вообще, то они категорически ухудшились в последние дни.
— Как санкции отразятся на простых гражданах России? Рядовой гражданин почувствует изменения?
— Уже почувствовал. Раньше рядовой гражданин на свои 70 рублей мог купить один доллар, а сейчас он покупает его за 80 рублей. Судя по всему, позже гражданин будет покупать доллар за сто.
Если вы лишаете экономику возможности развиваться, то перераспределение доходов становится другим: рассчитывать на повышение социальных платежей нельзя, зарплаты перестанут расти. Это все приметы того, что нас ждет.
— Как будет развиваться экономика в ДНР и ЛНР, если санкции запрещают большим компаниям работать на этих территориях?
— На этих территориях ведется тотальная теневая экономическая деятельность, которая никак не регистрируется. Даже если что-то там происходит, то в мобилизационном режиме и нигде не отражается. Лучше с этой экономикой не станет. Может быть, станут меньше стрелять, но в этом я совершенно не уверен.
— Что будет с «Северным потоком — 2»? Сейчас проект заморозили. Это означает, что он будет закрыт или окончательного решения пока нет?
— Потерявши голову, по волосам не плачут. «Северный поток — 2» — минимально значимая тема на фоне всех остальных событий. На нынешний момент он закончен.
При сегодняшнем политическом режиме в России и отношениях с другими странами никакого возрождения «Северного потока — 2» я не вижу без тотальных изменений в международных отношениях и сложившейся обстановке.
— Европа найдет какую-то замену «Северному потоку — 2»?
— Думаю, она уже нашла. Через Украину и Беларусь газа идет больше, чем через «Северный поток». Советские газопроводы намного больше по своим пропускным способностям.
По всей видимости, Запад будет постепенно переключаться на другие источники энергии. Чтобы вынудить его потреблять больше газа, России потребуются огромные усилия — видимо, уже не этого правительства.
— Россия от отключения «Северного потока — 2» сильно потеряет?
— Сам по себе «Северный поток — 2» был довольно кривым проектом, на мой взгляд. Он больше заточен на политический интерес — зажать Украину. Без него спокойно можно было бы жить.
Вопрос в том, кто за это заплатит. Я боюсь, что налогоплательщики.
