Несостоявшееся (пока?) в полной мере государство, коим является Грузия, пытается представить пребывание российских миротворцев в зонах грузино-осетинского и грузино-абхазского конфликтов как нелегитимное. Причем, как показывают и последние события в Кодорском ущелье, проблема грузинской государственности – не во внешних вмешательствах, а в том, что без них не обойтись. Военные провокации не решат проблему строительства страны. Национализм и бряцание оружием как политическая практика, курс на ликвидацию автономий – проявления государственной слабости самой Грузии, которая вместо попыток построения своей страны пытается лишь заменить характер внешнего присутствия в регионе.
Напомню в связи с этим несколько этапов «дружбы против России» после «революции роз», фактически представляющих собой череду различного рода провокаций.
На первом этапе (январь – май 2004 г.) Тбилиси удалось, заручившись согласием России, ликвидировать автономию Аджарии. Спустя полгода о ней перестали вспоминать как об автономной части Грузии, а спустя год, как говорится в грузинском анекдоте, «подписывать международные договора авторучкой, на которой выгравировано «Абашидзе от Беридзе». От Аджарской автономии не осталось и следа.
На втором этапе «дружеских отношений» (май – сентябрь 2004 г.) была попытка кавалерийским наскоком, сходу «взять на испуг» Цхинвали, введя в зону конфликта около 5000 военнослужащих. Предварительно был организован под руководством министра внутренних дел Ираклия Окруашвили ночной мордобой российских миротворцев, с захватом якобы «незаконных НУРС» для вертолетов миротворческого контингента, и прихватили попутно личные вещи солдат и сержантов. Российская Генпрокуратура тогда не заметила этого и не возбудила уголовного дела против организаторов ночного бандитского налета. Тогда же (в августе) российской стороне стал известен план военно-гуманитарной операции, в ходе которой планировалось возвратить Южную Осетию под юрисдикцию Грузии. Предполагалось под видом гуманитарных конвоев для местного населения грузинской национальности осуществить довооружение народного ополчения и доставку военного имущества; силами спецназа и с привлечением народного ополчения обеспечить контроль за основными транспортными направлениями, сосредоточив главные усилия на взятии под контроль Рокского, Мамисонского и Крестовских перевалов.
На третьем этапе (октябрь 2004 - январь 2005 г.) в отношениях Тбилиси с непризнанными республиками и Россией в ходу была дипломатическая активность премьера Зураба Жвании, сдвинувшая с мертвой точки переговорный процесс и положившая начало некоторым положительным тенденциям – после его гибели, однако, прекратившимся.
На четвертом этапе (февраль - апрель 2005 г.), после смерти премьера Жвании, начался этап международных программ и дружбы Тбилиси и Киева против Кремля. Михаил Саакашвили совместно с Виктором Ющенко торжественно озвучил доктрину о пересмотре Ялтинских соглашений, о весомой роли Грузии в «цветных революциях», о российской оккупации Грузии и Украины. Тогда же под эгидой ООН были проведены различные переговоры и впервые в ультимативном виде Тбилиси попросил Россию уйти. Одновременно для Цхинвали был предложен вариант объединения Грузии по примеру Южного Тироля.
Действительно, на первый взгляд между Южной Осетией и Южным Тиролем много общего. С точки зрения национального состав – очень похоже. И там, и там запрещен родной язык, не выпускались газеты и передачи по радио на национальном языке. Населению Южного Тироля при Гитлере в годы руководства Муссолини было предложено либо полностью ассимилироваться, либо отправиться в концлагерь на территорию рейха. Населению Южной Осетии при первом президенте Грузии – Гамсахурдиа – предложено было то же самое. Одинаково искоренялось само название Южного Тироля и Южной Осетии. Кстати, до сих пор, говоря об автономии, топоним «Южная Осетия» ликвидирован, а в Тбилиси признается только грузинский Самочабло или Шида Картли (Внутренний Картли), все в соответствии с Конституций, которая не оставила места автономиям среди областей. Правда, есть одна незначительная разница. Италия и Австрия дали возможность региону стать итальянской автономией в течение 29 лет. В целом при взаимном согласии и европейском подходе на это потребовалось 35 лет. Присоединить Цхинвали к Тбилиси грузинское руководство намерено в течение срока президента, т. е. остался один год. Реально ли это? При этом совершено игнорируется Россия, поскольку контроль за переходным периодом намечается без ее участия.
На пятом этапе (март – август 2005 г.), после согласия России на поэтапный вывод российского контингента, грузинская сторона постоянно создавала препятствия для жизнедеятельности солдат и офицеров. 25 апреля Россия заявила о готовности начать поэтапный вывод тяжелой военной техники своих военных баз в 2005 году, при условии подписания соглашения президентами России и Грузии. В течение первого этапа – до 31 декабря 2005 года – Россия должна передать все военные объекты, не входящие в состав военных баз. В течение второго – до 30 июня 2006 года – вывести 62-ю военную базу из Ахалкалаки. В течение третьего – до 30 июня 2007 года – вывести 12-ю базу из Батуми. Конечным сроком вывода баз назван 2008 год. При этом базы должны были перейти в совместное пользование в качестве антитеррористических центров. Это не получилось. Грузия не услышала Россию по пунктам, касающимся вопросов национальной безопасности, – присутствия на ее территории военных баз войск третьих стран.
Грузия и раньше не выполняла ряд международных соглашений. По договору от 15 сентября 1995 года, которым закреплялось нахождение российских баз на территории Грузии, грузинская сторона обязалась не создавать проблем и не препятствовать российским военным по обеспечению жизнедеятельности. Однако эти договоренности сегодня расходятся с реальными действиями грузинских руководителей. Фактически с 15 мая 2005 были блокированы российские военные базы, ограничено передвижение военнослужащих, действуют введенные в одностороннем порядке денежные штрафные санкции. Реальное визовое ограничение для 200 призывников ГРВЗ вынудило оставить их на военной базе, на территории Армении, в течение полугода. Лишен грузинской визы заместитель командующего Сухопутными войсками РФ – генерал Евневич. Грузинской стороной наложен запрет на прогон по территории страны российского автомобильного транспорта. Мне как советскому офицеру приходилось бывать на территории Германии, Польши, Чехословакии, позже я бывал на территории Турции, и таких международных правил, препятствующих нормальной жизнедеятельности военнослужащих других стран, я нигде не встречал.
В отличие от россиян, военнослужащие других стран (например, военный и гражданский персонал США) пользуются свободой перемещения и могут въезжать на территорию Грузии без виз и загранпаспортов. Достаточно иметь водительское удостоверение. Странными кажутся в сравнении грузинские требования к российскому и американским транспорту. Российские автомобили не имеют права передвижения без предварительного уведомления и сопровождения, а американский, турецкий (наземный, воздушный, морской) контингент может пересекать госграницы Грузии и свободно перемещаться по ее территории. При этом их военнослужащие и транспортные средства не облагаются налогом (за транзит, стоянку, пользование воздушным пространством, пилотирование и навигацию).
Двойные стандарты официального Тбилиси в конечном счете направлены на выдавливание России и российских миротворцев из региона к 2008 году. И как бы грузинское руководство ни декларировало, что в Грузии хватит места для всех (и американцев, и россиян), фактически речь идет о скором вступлении Грузии в НАТО. А для этого можно пойти и на нарушение международных договоров, подлог и откровенную провокацию.
На шестом этапе (сентябрь – декабрь 2005 г.) грузинские парламентарии, после того как в Цхинвале отметили День независимости, впервые официально подняли вопрос о выводе миротворцев. Тогда же прозвучало заявление, что «российские миротворцы не обеспечивают мир в зонах конфликта, потворствуют террористам, занимаются контрабандой и организуют похищения грузинских граждан». Парламент тогда дал неопределенный срок для исправления ситуации.
Седьмой этап (январь – май 2006 г.) можно назвать «дорожно-транспортным плановым обострением в конфликтных зонах». Этап начался после публикации 31 января 2006 г. в американском издании «The Wall Street Journal» статьи спикера грузинского парламента Нино Бурджанадзе «Россия высказывает очень опасные мысли», где дается тбилисское толкование новой российской доктрины. Кроме того, в статье содержатся очередные нападки на неконтролируемые Грузией территории, названные «незаконными сепаратистскими криминальными анклавами». В подтверждении этих высказываний приводится пример обнаружения в Южной Осетии «современной зенитной установки ЗУ -23» и сообщается о том, что «российские миротворцы не обращают никакого внимания на масштабную демонстрацию тяжелой военной техники и нарушение международных соглашений». В этот же день пресс-служба президента Грузии сообщила о рабочем визите Саакашвили в Германию с 1 по 5 февраля.
На первый взгляд, между этими событиями нет никакой связи. Но экспертами уже замечены некоторые закономерности – периоды обострения в зонах конфликтов совпадают с периодами поездок президента Грузии за рубеж. По такому же сценарию развивалась и очередная поездка в Германию. Именно к этому времени была приурочена статья спикера грузинского парламента. Одновременно с ней глава внешнеполитического ведомства Грузии направил международным организациям специальное обращение в связи с обстановкой, сложившейся в зоне грузино-абхазского конфликта. Как только самолет грузинского президента в ночь с 31 января на 1 февраля покинул воздушное пространство Грузии, Тбилиси в нарушении всех существующих соглашений ввел в зону грузино-осетинского конфликта более 450 военнослужащих, 3 бригады Министерства обороны Грузии. Поводом послужило дорожно-транспортное происшествие, при котором машина «Урал», принадлежащая российским миротворческим силам, задела левое крыло легкового автомобиля «Жигули», принадлежащего местному жителю. Для разбора ДТП и эвакуации в Гори «средства наезда» прибыли 40 грузинских полицейских. Это что-то новенькое в практике мировой дорожной полиции (милиции). «Нормальные полицейские» для определения виновника ДТП стараются составить схему места аварии с точными промерами, ни в коем случае не трогая с места задевшие друг друга автомобили, а получив данные о владельцах, дают разрешение освободить дорожное полотно. Для этого совершенно не нужно отгонять одну машину за двадцать километров, если только не преследуются другие цели, не связанные с ДТП (вынуждение к взятке, попытка обострения обстановки, формирования общественного мнения, подготовки видеоматериалов для показа «беспомощности» российских миротворцев).
Нынешний восьмой этап (июнь – июль 2006 г.) также ознаменован очередными провокациями со стороны Грузии. Это и задержание и обыск – в нарушении всех международных правил – машины с дипломатическими номерами посла России по особым поручениям, сопредседателя ССК Юрия Попова, и изъятие на несколько дней заграничного паспорта у заместителя командующего Сухопутными войсками Валерия Евневича, и очередная утечка информации о провокациях в районе Цхинвали, и попытки подрыва должностных лиц администрации Южной Осетии, и взрывы в Цхинвали.
Итак, мы имеем дело с политикой провокаций, направленных на выход из тупика, в который загнали Грузию три ее президента, создавая унитарное грузинское государство при наличии в нем 68% грузинского населения. Выход из СНГ, возможно, даст Тбилиси шанс изменить формат нахождения миротворческого контингента в Абхазии, как вариант смены российских миротворцев – солдатами из стран Балтии, но сомнительно, что с этим согласятся абхазы, и проблема решится на грузинских условиях. Правильнее было бы говорить, что следует рассматривать вопрос о признании фактической ситуации и выходить из положения уже апробированными методами (проведением референдумов).
Наличие у Грузии самого большого военного бюджета среди стран Южного Кавказа (что, правда, отрицается тбилисскими лидерами) на самом деле говорит о целенаправленной подготовке к использованию Тбилиси мифа о «самой сильной армии на Кавказе», способной силой решить вопросы «усмирения взбунтовавших автономий» и объединения страны. Подтверждением тому является и назначение министром обороны Окруашвили (уроженца Цхинвали) с последующей заменой военных в Генеральном штабе выходцами из МВД . В этом же ряду стоит и сосредоточение базы бронетанковой техники в Гори, и решение о переводе госпиталя из Тбилиси ближе к Цхинвали, и учения, проводимые в непосредственной близости от Сухуми и Цхинвали, а также «случайные бомбардировки» у границ Абхазии.
В действительности у Грузии, несмотря на постоянные воинственные заявления, не хватит ни сил, ни средств, ни вооружения для силового присоединения Южной Осетии или Абхазии к стране ни одновременно, ни по отдельности. Сравнения боевых возможностей силовых структур Грузии, Абхазии, Южной Осетии показывает, что практически ни в вооружении, ни в личном составе, ни в технике Тбилиси не имеет превосходства ни над Цхинвали, ни над Сухуми. Моральный дух трудно поддается оценке, а наличие на вооружении осетин и абхазов современных ПЗРК делает грузинское превосходство в вертолетах и легких самолетах достаточно сомнительным. Поэтому даже гипотетические предположения, что силой Грузия сможет присоединить сначала Южную Осетию, а затем Абхазию, не имеют под собой реальных оснований.
Все эти провокации направлены на выдавливание России из формата миротворческих операций в зонах грузино-осетинского и грузино-абхазского конфликтов, а также формирование общественного мнения, что миротворческие операции в зонах конфликтов не осуществляются, что нет надобности в миротворческих силах в регионах. Этим же целям служат попытки Грузии в одностороннем порядке принять решение о выводе смешанных сил по поддержанию мира и расформирование смешанной контрольной комиссии. Оформляется это решением только грузинского парламента, что принципиально противоречит Сочинскому соглашению от 6 июля 1992 года. Сюда же относятся и требования заменить миротворцев международными полицейскими силами.
Миротворцы не имеют мандата принуждения одной из сторон к принятию политической позиции другой стороны. Это означает, что грузинская сторона хочет заменить российские миротворческие силы не на миротворцев из других стран, а на полицейские силы других стран, которые принудят Абхазию и Южную Осетию согласиться с позицией Грузии. Полицейские силы вводятся на территорию конфликтных зон тогда, когда их полицейские силы принимают в этом качестве. Если их там не принимают, они становятся вооруженными силами, которые входят на эту территорию как военные.
В этой связи странно выглядит отказ Грузии от проведения встречи глав четырех сторон (России, Грузии, Северной Осетии – Алании, Южной Осетии), подписавших сочинские соглашения, и твердое желание встречаться только с Россией. Складывается впечатление, что Тбилиси преднамеренно обостряет ситуацию с целью создания повода для вмешательства третьих стран, надеясь силой вернуть неподконтрольные территории.
