В пятницу президент США подписал так называемый «Акт Магнитского» - самый обсуждаемый сегодня в России американский закон. Подписанный документ состоит из двух частей: первая отменяет ряд торговых ограничений для России и Молдавии - «поправку Джексона-Вэника», устаревшую и неэффективную. Ее отмена была воспринята в России как что-то само сабой разумеющееся. Принятие второй части - собственно «Акта Магнитского» вызвала бурную реакцию российских властей. Естественной эта реакция кажется только на первый взгляд, на самом деле в ней полно странностей.
Юрист Сергей Магнитский, обвинивший ряд российских силовиков в миллиардных хищениях и арестованный по обвинению в уклонении от налогов, умер в тюремной больнице в ноябре 2009 года. Три года спустя американский конгресс принимает, а президент США подписывает «Акт Магнитского», в соответствии с которым лица, причастные к смерти юриста, лишаются права въезда в США, а заодно своих активов в этой стране. Российская Федерация, на самом высоком уровне, воспринимает это как вмешательство в ее внутренние дела и готовит симметричный ответ. При этом никто особо не задается вопросом, почему отказ российскому чиновнику в американской визе является вмешательством во внутренние дела России. Де-факто въезд на территорию США и хранение денег в американских банках признаются жизненно важными опциями для российских официальных лиц. А право американцев самим решать, кого они хотят видеть у себя дома, а кого нет, перестает быть внутренним американским делом.
Наверное, если бы визовые ограничения вводились бы втихаря, без шумного рассмотрения «Акта Магнитского», никакой реакции с российской стороны не последовало бы - список персон нон-грата есть, наверное, у каждой страны мира. То есть реагируем мы не на санкции, а на шумиху, на громко предъявленное обвинение в нарушении прав человека. Но как реагируем? Пока МИД России объявляет закон «абсурдным», когда Путин называет принятие «Акта» неспровоцированным и предлагает американцам посчитать, сколько у них людей умирают в тюрьмах, все еще более-менее понятно. Кто-то за океаном сделал что-то странное, мы покрутили пальцем у виска, сказали «не ваше дело» и забыли, бывает. Но вместо этого Дума принимается строчить «симметричный» ответ.
И тут все становится окончательно странно. Права въезда на территорию Российской Федерации будут лишены американские чиновники и судьи, причастные к нарушению прав российских граждан. Где тут симметрия? Симметрично было бы вмешаться в американские внутренние дела. Наказать ихних тюремщиков, прессующих заключенных, - судя по кинематографу, таких там тысячи. Или репрессировать все американское оружейное лобби - за потворство массовым расстрелам школьников. Можно было бы предъявить всей американской верхушке, включая Белый дом и Госдеп, за войну в Ираке, за революцию в Ливии и почий нефтяной бизнес под прикрытием борьбы за демократию. Надавить на разработчиков сланцевых углеводородов. Наконец, закрыть въезд в Россию потомкам рабовладельцев до семнадцатого колена.
Вместо этого Дума вводит санкции за то же самое, за что и Конгресс - за нарушение прав российских граждан. Это не симметричный ответ, это, скорее совместная деятельность ради общей цели. Непонятно только, почему нарушением прав россиян сперва озаботились в США, а лишь потом у нас.
Список пострадавших россиян не менее странен: узники Гуантанамо, знаменитый торговец оружием, пилот, связавшийся не с теми заказчиками - и тут же российские сироты, пострадавшие от американских приемных родителей. В «списке Магнитского» хотя бы есть система, где она здесь?
Ну а на позорной номинальности «ответных мер» не оттоптался уже только ленивый. Очевидно, что нет у американских фигурантов думского списка никаких российских активов, очевидно, что в самой России им делать абсолютно нечего. Но вот почему этого не понимают авторы «симметричного» закона, выставляющие себя на посмешище, - еще одна загадка.
Все в целом и правда выглядит представлением театра абсурда, устроенным для отвода глаз. Вопрос - от чего?
Здесь стоит вспомнить, что в Государственной думе с сентября этого года рассматриваются два законопроекта, парадоксально похожие на «Акт». А именно - об ограничении на владение зарубежными активами для российских чиновников и депутатов. Не для списка из трех десятков человек, а для всех. Причем, если один проект предлагает только обязательную декларацию таких активов, то второй - запрещает полностью. Рассмотрение этих законопроектов происходит довольно неторопливо, сопровождается достаточно шумной кампанией, что можно почти не сомневаться в принятии одного из них в ближайшем будущем.
А еще стоит вспомнить недавнее выступление Владимира Путина в Федеральном Собрании, в котором он тоже потребовал ввести ограничения на иностранные активы госслужащих. Пусть не в виде полного запрета, а в виде обязательного декларирования, зато - с во-первых, обоснованием, во-вторых, и для родственников тоже. В ряде случаев это равносильно тому же запрету. Ну а требование президента, как известно, равносильно принятию закона в ФС. Вопрос можно считать решенным.
И получается, что «недружественный» акт, принятый на той неделе в Вашингтоне станет частным случаем еще более недружественного к российским коррупционерам отечественного закона. А кроме того, довольно эффективным дополнением к нему. Не в качестве акта прямого действия, но в качестве напоминания о том, что успешным выводом активов из России дело не заканчивается.
Если бы такое предположение не было абсолютно фантастическим, можно было подумать, что принятие «Акта Магнитского» в Конгрессе США было пролоббировано Кремлем. А МИД и Думу просто отрядили обеспечивать камуфляж.
