Лето – это время передышки: затихает политическая жизнь, завершают свой сезон телеканалы, люди думают о предстоящих отпусках. Нужны какие-то особые, нередко чрезвычайные события, чтобы прервать эту общую тенденцию к замиранию активности, всколыхнуть общество. К сожалению, в России этим катализатором нередко становились события трагические: теракты, захваты заложников и пр. А из традиционно позитивных летних событий можно выделить проходящие в это «тихое» время года крупнейшие спортивные соревнования: Летние олимпийские игры, Чемпионаты мира и Европы по футболу. Они всегда привлекают внимание жителей нашей страны, как и всего мира. Это время важное и для телевидения: начинается большой спорт, растут просмотровые показатели тех каналов, которые осуществляют эти трансляции.
Но такого взлета всеобщего интереса к спортивным трансляциям, как это случилось во время Чемпионата Европы-2008, в России не существовало: феноменальные доля и рейтинг победных матчей с участием российской сборной, не говоря уже о полуфинальном матче; сотни тысяч людей, преимущественно молодых, выходивших на московские улицы; разговоры только о футболе. Так, в Москве доля аудитории матча Россия – Голландия составила 63,14%, рейтинг – 21,3%, а полуфинала Россия – Испания – 70,6% и 28,53%, соответственно. Таких показателей не было никогда прежде. Исключение составляет разве что Новогоднее поздравление президента России, и то лишь суммарно по каналам. К тому же это короткое эфирное событие (менее 10 минут), одновременно проходящее на всех телеканалах¸ а футбольная трансляция длится 2 часа на фоне других передач на остальных каналах. Так что показатели этих матчей являются уникально, беспрецедентно высокими.
При этом те матчи группового турнира чемпионата, в которых российская сборная не играла, проходили с достаточно скромными рейтингами, уступающими даже Чемпионату Европы-2004, в который наши футболисты не пробились. А сколько ярких дополнительных сюжетов: выступление Патриарха Всея Руси о футболе 22 июня, спор «фартовый или не фартовый» «Первый канал» и можно ли на нем проводить футбольные трансляции матчей сборной России?
С одной стороны, все это имеет отношение к спорту, к футболу, но, с другой, и это гораздо важнее, футбол позволил выявить, четко обозначить многие аспекты нашего общества, социальной ситуации. Так что в течение трех июньских недель 2008 года мы наблюдали очень яркие социальные, а не просто спортивные события.
Когда-то наши комментаторы называли крупнейшие соревнования, особенно проходившие в Советском Союзе, «праздником спорта». Несмотря на заштампованность этого выражения, в нем много справедливого. Во время телетрансляций Чемпионата Европы мы видели открыто карнавальные элементы: разрисованные в национальные цвета лица болельщиков, одежда, напоминающая карнавальную, поведение людей, невозможное в обычных обстоятельствах. И это не просто карнавал, а карнавал патриотический: с флагами своих стран, одеждой тех же цветов и пр. Для всех стран-участниц футбол на время чемпионата становится национальной идеей, символом национального единства, а победы – доказательством, подтверждением ценности государства, флага, национальной идентичности. Существуют, давно сложились и модели восприятия, «отыгрывания» как побед, так и проигрышей.
В большинстве стран вся эта символика, модели и правила поведения давно отработаны, стали частью культуры. В России по целому ряду причин ситуация совершенно иная. Во-первых, слишком долго в советской истории к спорту относились не как к празднику, к патриотической игре, а практически как к войне, пусть и спортивной, то есть очень и очень серьезно. Во-вторых, наше общество расколото, в нем очень мало единых, общенациональных ценностей. А потому нет умения с ними «работать», на них реагировать тоже всем вместе. И прежде всего, это относится к проявлению своего патриотизма, любви к Родине, когда возникает консолидирующая нацию ситуация.
В последние годы, которые принято называть «эпохой стабильности», возникла острая потребность в неких единых основаниях для патриотизма, в национальной идее. Ценность патриотизма для современного общества несомненна, но никак не находилось объединяющего общество элемента. В какой-то степени эту роль выполняет ксенофобия – противопоставление «хороших нас» «плохим им», то есть всем остальным. Национальная патриотическая идея ищется в «великой истории», возвращении к историческим корням. Но и здесь не хватает принятых всем обществом исторических фигур, а потому и социального единства никак не возникало. Если Пушкин – это действительно «наше все», то отношение к фигурам Ленина, Сталина и другим наиболее значимым историческим персонам уже резко противоречиво: для одних – гении, для других – злодеи. Так что и великая история никак не смогла стать не просто основой патриотизма, но опорой единых символических оснований, когда некие главные фигуры выполняют роль общепринятых, непротиворечивых символов. Пожалуй, единственным общепринятым основанием патриотической гордости является победа в Великой Отечественной войне. Но время проходит, и роль победы как основы национальной гордости, патриотических чувств, неизбежно будет снижаться, уходить в менее актуализованные исторические пласты массового сознания. Скорее всего, это уже случилось бы, но ценность победы целенаправленно поддерживается государственными институтами - от школы до СМИ.
Спорт как основа патриотических чувств активно использовался в советской пропаганде. «Выдающиеся успехи советских спортсменов» должны были доказывать (и многим доказывали) преимущества социалистического строя, создающего все условия для развития человека. Ну а поскольку главными соперниками советских спортсменов были американцы, то их борьба освещалась в дискурсе холодной войны. На советском телевидении спорту отводилось почетное место, и улицы действительно пустели во время показа фигурного катания или хоккея, так любимого Л.И.Брежневым. А поскольку спорт позиционировался государством как идеологическая деятельность, то находились группы людей, с таким подходом и такой идеологией не согласные, которые смотрели соревнования, чтобы символически болеть против советских команд, за их соперников из каплагеря.
В период перестройки, а затем в 90-ые и в начале 2000-ых годов интерес к спорту в стране снизился, и причин этому было много. Во-первых, многие неадаптированные в новой ситуации люди, воспринимали спорт, как что-то несерьезное, когда жизнь так тяжела – такие вот детские игры. Во-вторых, возникло чувство зависти - многих возмущали огромные доходы спортсменов, многократно (и несправедливо, как им казалось) превышающие доходы обычных людей. О том, за сколько миллионов долларов приобрели того или иного хоккеиста или футболиста, активно сообщали СМИ. При этом в советское время спортсменов называли любителями, а теперь стало возникать достаточно массовое недоумение: какое право любители имеют зарабатывать настолько больше нас, профессионалов, занимающихся действительно важным делом? Такого рода информация приводила к тому, что спортсменов стали обвинять в отсутствии патриотизма: из бедной России они рвутся за своими миллионами на Запад, а потом не хотят играть за родную сборную или играют слабее возможного, потому что перестали быть по-настоящему русскими людьми[1]..
Одной из главных причин снижения интереса к спорту стали относительно меньшие достижения российских спортсменов по сравнению с советским периодом. Болеть в ситуации социальной депривации можно только за победителей - реальных или хотя бы потенциальных. Если спортсмены или команда имеют мало шансов на победу, то этот вид спорта не вызывает никакого интереса: и так в стране все плохо, а они еще проигрывают. Сам вид спорта перестал иметь существенное значение, важны стали только победы. Типичным этого эффекта стало отношение к хоккею – одному из самых популярных в советское (победное) время видов спорта. В 2000 году Чемпионат мира по хоккею проходил в Санкт-Петербурге, для участия в нем была сформирована так называемая «dream team» из российских легионеров в НХЛ. СМИ постоянно рассказывали о необычайной силе команды, о том, что она фаворит. На чемпионат приехал переизбранный президентом В.В.Путин, всячески педалировались патриотические настроения прибывших поиграть за родину хоккеистов. Но несыгранная команда проиграла, бесславно покинув турнир. В итоге зрительский интерес к хоккейному чемпионату упал практически до нуля. До такой степени, что в течение нескольких лет «Первый канал» и «Россия» отказывались приобретать права на показ хоккейных чемпионатов мира, поскольку понимали - эти трансляции дадут им только снижение рейтинга, а соперникам - конкурентные преимущества.
В течение примерно полутора десятилетий интерес к спорту в СССР, а потом и в России был очень невелик, но в начале 2000-х годов стал заметен рост. Понятно, что только к спорту успешному для России, к победному. Это время характеризовалось двумя важными с интересующей нас точки зрения обстоятельствами. Ощущение большей стабильности жизни, некоторого ее улучшения и, отчасти именно этим обусловленной, массовой потребностью найти патриотическую идею и способ ее реализации, канализации. Жизнь, воспринимаемая как нормальная, потребовала формирования национальной идентичности. Ее искали, но многие не находили, в старых советских ценностях, в новых достижительских ценностях, в какой-то степени, подошел для этой цели и спорт.
Вот характерный пример. В течение длительного времени зрители не проявляли внимания к такому любимому в советское время виду спорта как фигурное катание: пустовали стадионы, крайне низкими были показатели трансляций Чемпионатов мира и Европы. В результате телевидение, не надеясь на зрительский интерес, если и показывало эти соревнования, то исключительно ночью. И это при том, что российские фигуристы постоянно побеждали, добивались прекрасных результатов. Но несколько лет назад ситуация переменилась коренным образом: интерес к фигурному катанию за короткий период резко вырос, дал всплеск. Это стало неожиданным, вызвало удивление у тренеров и фигуристов[2]. Казалось бы, ничего не изменилось: спортсмены так же хорошо выступали, но их не смотрели, а потом начали смотреть с большим интересом. Спортсмены-то не изменились, изменились зрители, которым захотелось испытывать патриотическую гордость за своих спортсменов.
Еще более характерный пример связи спорта и патриотизма – биатлон. В отличие от фигурного катания, этот вид зимнего спорта прежде не относился к числу наиболее массовых[3], любимых широкой зрительской массой. Но в последние годы его зрительская аудитория резко выросла. Этому способствовало два обстоятельства. Одно, являющееся обязательным условием зрительских предпочтений: высокие результаты спортсменов. А второе – это свойство именно биатлона: этапы кубка по этому виду спорта транслируются регулярно в течение почти полугода. С одной стороны, зрители могут болеть за потенциально успешных спортсменов долго, это не один-два удачных матча. А с другой, биатлон за счет регулярности показа стал именно телевизионным продуктом – одни и те же спортсмены, хорошо известные постоянным зрителям, их успехи - все это приблизило биатлонные трансляции к подобию сериалов. Но это не просто сериалы, а предоставляющие зрителям возможность гарантированно реализовать свои патриотические чувства. Не случайно на летней Олимпиаде 2004 года столь массовый интерес вызвало синхронное плавание – вид спорта, о котором не подозревали многие зрители до тех пор, пока спортсменки не начали получать одну медаль за другой.
Спортивные победы стали создавать у людей чувство своей принадлежности к великой, побеждающей державе. Соучастие в этих победах (то есть их просмотр по телевизору) выполняло и выполняет психотерапевтический эффект, залечивает социальные комплексы – Россия сильна, мы сильные, мы побеждаем, «мы можем»! И это стало одной из основ патриотизма. Но российские спортсмены и команды выигрывали далеко не всегда, очень часто они проигрывали. Хотя неудачные соревнования смотрят неохотно, они не собирают большой зрительской аудитории, но иногда их начинают активно обсуждать. Это происходит в тех случаях, когда возникает хоть какая-то возможность сказать: наших бьют! Между прочим, в этом случае люди тоже исходят из патриотических позиций, но только не позитивных, а негативных – в форме ксенофобии и поиска врагов: наших спортсменов засуживают, их облыжно обвиняют в допинге, делают все, чтобы они не могли побеждать на международной арене. Фактически это агрессивная форма утешения людей, мечтающих о победах российских спортсменов.
К сожалению, СМИ очень активно эти настроения поддерживают, формируют мнение, что проигрыш обусловлен ненавистью к России, мировым заговором против нее. Если российских лыжников дисквалифицируют за применение допинга, то сразу начинается атака: половина шведской команды лыжников почему-то считается астматиками, а потому открыто принимают допинги, и им это разрешено. Именно поэтому они и выигрывают, но если вы больные, то сидите дома. Естественно, никогда не разъясняется, что шведская команда доказывает необходимость применения спортсменами препаратов против астмы, какие сложные формальные процедуры для этого предусмотрены.
Итак, патриотическая риторика сводилась к двум типам: 1) наши побеждают, потому что Россия «встает с колен», 2) наши проигрывают, потому что весь мир против нас. До 2008 года более популярным был второй дискурс, поскольку успехов было не очень много, но в этом году ситуация коренным образом изменилась. Как все помнят, сначала питерский «Зенит» выиграл Кубок УЕФА, через несколько дней российские хоккеисты стали чемпионами мира, а тут и певец Дима Билан выиграл конкурс «Евровидение-2008»[4]. Все эти три события сконцентрировались в очень короткий промежуток времени, а потому стало ясно – это не случайно. Раз нас перестали «сдерживать» и «подсаживать», значит, Россия действительно стала великой державой, не встает, а уже встала с колен. А потому патриотом быть не только нужно, это почетно. С одной стороны, не важно, что все эти события не связаны между собой, - победы хороши в любом случае. С другой стороны, еще лучше, что это были разные победы – значит, Россия не просто сильна, а сильна во всем. И вот при таких массовых настроениях начинается Чемпионат Европы по футболу.
В июне футбол был главным событием если не для всех европейских стран, то уж для 16 стран – участниц Чемпионата точно. Тысячи, десятки тысяч болельщиков приезжали в Австрию и Швейцарию на матчи своих сборных, переполненные спортивные бары – болеть интереснее вместе, это консолидирует нацию, ставки на тотализаторе, посещение матчей высокими особами – королями, президентами, премьер-министрами. В прессе сообщалось даже, что владельцы корпорации «Мерседес-Бенц» на время полуфинального матча с участием команды Германии, приостановили производство, чтобы все сотрудники могли посмотреть футбол.
Надо сказать, что за исключением последнего пункта все это было и в России. На матчи в Швейцарию и Австрию приехали тысячи болельщиков, в российских городах были переполнены спортивные бары, где все болели совместно, делались ставки на победу той или иной команды, а после побед российской сборной люди выходили на улицы. Машины украсили российские флаги, молодежь рисовала на лицах цвета этого флага. Флаги, бейсболки, значки с российской символикой продавали в крупных магазинах, в метро, на улицах.
Отметим только, что такая интеграция в общие для Европы процессы распределилась неравномерно: как и следовало ожидать, она оказалась наиболее типичной для Москвы, в несколько меньшей степени – для Петербурга и других крупнейших городов, и гораздо слабее для провинции. Москва в очередной раз показала, что на российском ландшафте ей принадлежит особое место – столичного, богатого, европейского города. После победы российских футболистов над греками и голландцами на улицы ночной Москвы вышли сотни тысяч людей, преимущественно молодых. Причем, это была ликующая, а не агрессивная толпа. В других городах таких массовых карнавальных акций все же не происходило, радость отыгрывалась, но более локально, во многом просто из-за отсутствия навыков, образцов. Праздновать спортивные победы тоже надо уметь. После показа того, что происходило в Москве, этому, скорее всего, научилась и провинция.
Но сборная России попала на чемпионат во многом случайно, в результате удачного стечения не зависящих от самой команды обстоятельств. Поэтому в начале чемпионата и болельщики, и СМИ находились в ситуации ценностной неопределенности: насколько активно следует болеть, как относиться к сборной – как к аутсайдеру, случайно попавшему на праздник жизни или как к полноценному участнику европейского футбольного процесса? Найти ответы на эти вопросы было необходимо: относиться к спорту просто как к спорту, игре нация не готова, а уверенности в успехе не было, скорее, преобладал скепсис. Дать ответы могла только команда, ее игра, то есть это не могло быть априорное знание. А что делать перед первым матчем, во время его? Ориентироваться ли на первые результаты?
Так что на первом этапе футбольный чемпионат никто не воспринимал как очередное (и самое главное) звено в цепочке наших побед от «Зенита» до Билана, как новое свидетельство возрождения России. В других странах ситуация была гораздо проще: за команду надо болеть, а там как получится! Но такое отношение требует, чтобы у страны не было комплекса социальной неполноценности, если он существует, не изжит, то изначально свободно болеть за свою команду страшно - можно ошибиться, потом будет трудно перестраиваться и искать объяснения, почему не получилось и кто в этом виноват.
Первая игра российской сборной, завершившаяся проигрышем с крупным счетом от сборной Испании, вызвала разочарование у болельщиков, специалистов и в СМИ. Это проявилось и в ставках на тотализаторе, и в общих разговорах, и в обсуждениях в Интернете. При этом государственные СМИ продолжали демонстрировать оптимистический настрой, хотя явно неискренне, по долгу службы, а оппозиционная, либеральная пресса оценивала прошедший матч с явным злорадством, что было обусловлено привычным стремлением противостоять всему, что имеет официальное одобрение. Но еще большую роль сыграло то, что спорт (в данном случае футбол) активно используется как фактор государственной политики. Тогда победа – это подтверждение ее правильности, а проигрыш – отрицание.
Но затем последовали три победы подряд, причем каждая выразительнее предыдущей. И от матча к матчу шел процесс формирования временной политической консолидации на патриотической основе. Для населения каждая победа означала успех России, не просто спортивный, но в самом широком контексте. Наращивающая свою силу команда символизировала позитивный вектор движения страны в целом, уверенность в себе, в стране. Для государства и официальных СМИ – свою правоту, подтверждение того, что страна стала сильнее, развивается в правильном направлении. А для СМИ оппозиционных – возможность продемонстрировать собственный патриотизм, близость к народу. Для них было важно, что это именно спортивные победы, не связанные непосредственно с государством, его идеологией, то есть появилась возможность проявить «чистый», народный, неидеологизированный патриотизм. Но с другой стороны, важно было показать, что они не «западные наемники», «очернители всего происходящего в стране», а именно патриоты России, радеющие за ее будущее и радующиеся ее успехам. Грубо говоря, это был способ «отмыться» от традиционных обвинений.
Любопытно было, как разные политические силы, люди разных взглядов соревновались в степени демонстрации своих спортивно-патриотических чувств[5]. Это приходилось делать как можно активнее, поскольку чемпионат длится недолго, времени немного. К тому же, каждая победа могла оказаться последней – спорт непредсказуем. О своей любви к футболу, российской сборной и, соответственно, России в целом говорили депутаты Госдумы, члены правительства, представители СМИ самой разной ориентации, спортсмены, представители различных конфессий, люди искусства. В общем, все! Такого не происходило никогда ранее, поскольку практически идентичные тексты звучали от людей самых противоположных политических взглядов, без различий пола, возраста, образования, дохода, национальной и конфессионной принадлежности.
Практически каждое выступление в СМИ в эти дни начиналось с заявлений о том, как люди смотрят матчи, не в силах оторваться ни на секунду, как они кричат, не жалея глотки, когда забивают гол. Характерный пример: чиновница выступает на радио в программе, посвященной проблеме ЕГЭ. Свое выступление она начинает с того, что просит прощения за голос, сорванный во время футбольной трансляции. Это очень важно: поскольку результаты ЕГЭ вызвали серьезное неодобрение, необходимо сразу показать, что она является частью народа, живет его чаяниями. А как это можно сделать, не касаясь футбола? Вот после этого можно доказывать, что ЕГЭ был организован правильно. Каждый участник теле- и радиопрограмм чувствовал себя обязанным подтвердить патриотичность своего поведения, ссылкой ли на сорванный голос или рассказом о том, как вся семья за завтраком, обедом и ужином говорит только о футболе, о Гусе Хиддинке и Андрее Аршавине. Если называется много имен, это особенно хорошо, значит, человек действительно смотрел футбол вместе со всем российским народом.
Понятно, что разные субъекты политики, искусства и пр. стремятся «присоединиться» к этому успеху: это был несомненный и простой способ улучшения имиджа. 21 июня российская команда выиграла в 1/4 финала у сборной Голландии, не потерпевшей к тому времени ни одного поражения и считавшейся одним из главных фаворитов турнира. На следующий день, 22 июня, в сложной ситуации оказался Патриарх Алексий П. С одной стороны, в стране отмечался День памяти и скорби, а Великая Отечественная война – чтимое в стране, несомненное в своей ценностной значимости событие. С другой стороны, церковь не могла остаться в стороне и от сенсационной победы российских футболистов, тем более, произошедшей не 67 лет назад, а буквально накануне. Патриарх оказался в сложной ситуации: как высказаться о двух противоположно окрашенных событиях, когда оба обладают высокой ценностью? Как сказать подобающие случаю слова об одном, но деликатно затронуть и другое? Как известно, был найден компромисс, попытка соединить оба события в одной фразе: «Сегодняшняя скорбь, связанная с годовщиной начала Великой Отечественной войны, разбавляется нашей общей радостью о вчерашней победе российской сборной», - сказал Алексий II, обращаясь к военнослужащим Московского военного округа, после церемонии возложения венка к Могиле Неизвестного солдата у Кремлевской стены» Понятно, что такое высказывание имело противоречивый резонанс. Прозвучали слова о том, что спортивные победы и скорбь по погибшим, несопоставимы и потому не могут стоять в одном ряду. Разумеется, это так, но после матча, вызвавшего такой невероятный общественный резонанс, обойти его было просто невозможно[6].
Еще один выразительный пример. Гус Хиддинк объявляется победителем… Московского международного кинофестиваля. Президент ММКФ Никита Михалков учредил для него специальный приз «За лучшую режиссуру ЕВРО-2008». Причем приз не был вручен самому победителю: Михалков передал его заместителю председателя правительства РФ Александру Жукову, чтобы тот вручил его лауреату. Как мы видим, сначала о своей оценке патриотического «подвига» тренера объявляет президент кинофестиваля, знаменитый режиссер, и лишь потом символическая функция награждения передается в руки российского правительства, то есть в еще более высокую инстанцию.
Очень важную социальную функцию выполняли победы российской сборной, но команда не стала золотым медалистом, проиграв в полуфинале команде Испании, ставшей затем чемпионом Европы. Символично, что первая и последняя игра на чемпионате у российской сборной состоялась с одной и той же командой, причем горечь поражения была скрашена тем, что это сильнейшая команда континента. К последней (как выяснилось после матча) игре российской сборной болельщики тщательно готовились: уже за два часа до начала матча к центру Москвы начали стекаться молодые люди с флагами, в тематической одежде, продажа флагов проходила буквально на каждом углу, в каждом переходе метро. Все эти действия были отточены за два предыдущих победных матча. Но команда проиграла с крупным счетом, и здесь мог начаться сброс агрессии, драки, разбитые витрины. Ничего этого не произошло, поскольку оказалось: две недели патриотического подъема не были связаны с противостоянием «свои – чужие», это было массовое проявление патриотизма позитивного, а не негативного толка. Другое дело, что на следующий день нашлось очень мало желающих встретить футболистов в аэропорту, отсутствовала ликующая толпа, как это было, когда в Москву вернулись хоккеисты – чемпионы мира. Своим проигрышем, пусть в полуфинале, футболисты разрушили хрупкое ощущение того, что «мы все можем». Оказалось, что можем (мы или футболисты?) действительно многое, но не все.
Два года назад, когда домой вернулись бронзовые медалисты Чемпионата мира, футболисты Германии, их встречала 100-тысячная толпа, которой хотелось не столько поздравить их с успехом, сколько поддержать после проигрыша в полуфинале. Наши болельщики пока научились только радоваться победам, но еще не умеют искренне поддерживать после поражения. И это не случайно, ведь футболисты своей игрой настолько повысили социально-эмоциональный тонус страны, что казалось, что в случае их победы в чемпионате, собственные возможности россиян станут безграничными. Но этого все же не случилось. Футбол несколько дней был национальной идеей страны, но идеей слишком хрупкой и зависящей от обстоятельств.
Большой фарт и черный PR
Традиционно сложилось, что крупнейшие спортивные соревнования транслируют два «главных» телеканала - «Первый» и «Россия», так было и на этот раз. Эти каналы являются настолько непримиримыми конкурентами, что часто борются не столько за зрителя, сколько друг против друга. Тогда они ставят в эфир в одно и то же время наиболее рейтинговые передачи, понимая, что сами теряют часть зрителей, но «подсаживают» и главного соперника. Как правило, в последнее время по уровню рейтингов лидирует «Первый», а «Россия» ему уступает. Но получилось так, что во время чрезвычайной ситуации – Чемпионата Европы по футболу – Россия попыталась нанести сопернику страшный удар, удар по репутации. Когда вся страна в едином порыве болела за российскую сборную, был найден виновник ее реальных и потенциальных поражений.
Случилось так, что все главные победы сезона (от «Зенита» до Билана) произошли тогда, когда трансляция проходила на канале «Россия», и канал решил воспользоваться этим для черного пиара против своего конкурента. После окончания трансляции «Евровидения-2008» на канале проходило обсуждение его итогов, комментатор «России» Дмитрий Губерниев назвал свой канал «фартовым», добавив, "Всероссийская пруха продолжается! Это то явление, которое сейчас идет по всему миру!" Слова про «фарт»[7] и пруху вызвали в студии некоторый ажиотаж. Начали звучать предложения все наиболее важные соревнования передать каналу «Россия». Такие идеи, в частности, высказали продюсер Илья Пригожин и олимпийская чемпионка Светлана Мастеркова. Слова из воровского жаргона обладают повышенной экспрессивностью, запоминаемостью, и по «Первому» был нанесен PR-удар, пока еще предварительный.
Но вот начался Чемпионат Европы по футболу, сборная России стартует матчем против Испании и проигрывает 1:4. Трансляция идет на «Первом канале». Второй матч показывает «Россия» и сборная выигрывает, потом выигрывает еще раз. После этого начинается достаточно активная PR-кампания под лозунгом: «Первый – нефартовый, отдать все матчи «России»!» Наше население вообще склонно к суевериям, но это был особенно серьезный случай, и многие поверили, что в проигрыше нашей сборной виноват «Первый». Тема «фартовости» и прухи обсуждается в СМИ (в газетах, на радио[8]), дискуссиями полон Интернет. В конце концов, в Интернете появляется открытое письмо президенту Медведеву, премьер-министру Путину и руководителям двух каналов, где предлагается все матчи сборной России показывать только на российском канале.
Упомянув проигрыш матча, показанного на «Первом», авторы письма продолжают[9]: «Можно верить или не верить в приметы, многие из нас совсем не суеверны. Однако факты упрямы: удачи нашей страны связаны именно с каналом "Россия". Возможно, то, какой именно канал транслирует тот или иной матч, подсознательно воздействует и на игроков: они как никто знают о "фартовых" и "нефартовых" событиях, сопровождающих соревнования. В связи с этим просим вас сделать все возможное для того, чтобы трансляция ближайшего матча нашей сборной с командой Голландии 21 июня была перенесена с Первого канала на канал "Россия". Мы ни в коем случае не ставим под сомнение профессионализм сотрудников Первого канала и его право на трансляцию поединков Евро-2008. Мы согласны и будем всячески приветствовать, чтобы он показывал все остальные матчи, кроме встреч нашей сборной. Просим Вас обратить на это Ваше пристальное внимание»[10].
Конечно, перенести матч на другой канал было совершенно невозможно, хотя бы потому, что там уже была размещена и проплачена дорогая реклама. Более того, матч с Голландией сборная России выиграла. Но образ государственного канала «Россия» как фартового, как и сама Россия, а его конкурента как нефартового, остался в памяти зрителей. И это сильный удар.
Здесь интересен сам факт, что нашлось много людей, которые поверили, что результаты матчей зависят не от игры футболистов, не от тренерских установок, а от фарта. И именно фарт, когда человеку или в данном случае стране, все сходит с рук, это ведь не просто везение – это как будто то, что нужно России, что принесет ей успех и процветание. И этот результат на редкость успешного для России Чемпионата Европы по футболу вызывает тревогу. Через месяц стартуют Олимпийские игры в Китае. Подфартит ли России?
В любом случае, Чемпионат Европы показал: благодаря спорту люди в России могут чувствовать свое единство, гордиться страной, в большинстве случаев совершенно искренне. И это не менее важный итог, чем бронзовые медали.
[1] Примером этого стало отношение к живущим на Западе теннисисткам Анне Курниковой и отчасти Марии Шараповой. Когда Маша выступала на Кубке Кремля, многие болельщики освистывали ее как обладательницу миллионов с американским паспортом, но активно поддерживали «по-настоящему» российских теннисисток.
[2] Сейчас этот интерес вновь несколько снизился, но только потому, что успехи российских фигуристов стали значительно скромнее, они стали мало побеждать.
[3] С точки зрения зрительского интереса, а не занятий этим видом спорта.
[4] Обычно победу Билана ставят в общий список российских спортивных побед, и это совершенно правильно. Не важно, что именно он делал, чтобы победить – он участвовал в конкурсе, в соревнованиях, принес России победу. Музыкальный конкурс такого рода в меньшей степени относится к области художественной культуры, по своему социальному функционированию он вполне соответствует критерию спортивных состязаний.
[5] Только такой маргинальный политик, как Валерия Новодворская мог позволить себе в эти дни антиспортивный пассаж, да и то во многом для того, чтобы подтвердить свою маргинальность, составляющую основу имиджа: «Мне кажется, что это не подъём патриотизма, а подъём идиотизма. Если в нашей стране что-то и поднимается с колен, так это идиотизм. Причём, в самой вульгарной и крикливой форме. Я, во-первых, вообще очень не люблю футбол. И очень не люблю спорт. Человек перестаёт быть личностью. Он становится частью орущей толпы. Готовы зарезать, утопить за любимую команду. Пол-Лондона разрушить, пол-Парижа. Мне кажется, что если это так дальше будет продолжаться, спорт надо запретить».
[6] А резонанс этот характеризует, например, то, что двух родившихся после победного матча мальчиков, счастливые родители решили наградить именем Гус, в честь Хиддинка. Возможно, несколько остыв, они все же передумали.
[7][7] Словарь под редакцией Д.Н.Ушакова дает такое определение: «Фартовый - , фартовая, фартовое (простореч. вульг. из воровск. арго). Удачливый, такой, к-рому всё сходит с рук. Распоясался хулиган фартовый. Маяковский».
[8] В частности, радиостанция «Эхо Москвы» провела интерактивное телефонное голосование. Был задан вопрос: «Верите ли вы, что для того, чтобы удача сопутствовала нашей сборной в матче с Голландией, трансляцию нужно перенести с «Первого» на канал «Россия?» Ответы распределились практически поровну: 48% верят, 52% - нет. Правда, при голосовании в Интернете «верящие» составили лишь треть.
[9] Текст дается в орфографии авторов.
[10] http://www.newsru.com/arch/russia/19jun2008/torussia.html
