Мы публикуем равернутый принципиальный комментарий одного из самых компетентных российских специалистов по Украине, эксперта Комитета Госдумы по делам СНГ и связям с соотечественниками, автора, похоже, первого жесткого и принципиального публичного описания ситуации (см. интервью "Нам не нужна лояльность Украины") Дмитрия Куликова. Интервью было сделано до сегодняшнего объявления результатов переговоров "Газпрома" с "Нафтогазом", но не потеряло актуальности хотя бы потому, что речь в нем идет не только и не столько о цене на газ, сколько о суверенной и независимой позиции самой России и экзаменах для российской государственности, причем экзамен "газовой войны" - далеко не последний. Беседовал Виталий Лейбин.
С Нового года газовая война между Россией и Украиной перешла в острую фазу. С чем мы имеем дело по существу?
Для жесткости, я бы сказал так. 1 января 2006 года – мог бы стать днем независимости России. Мы имеем дело с первой за 15 лет попыткой России всерьез заняться своей внешней политикой. Мы пытаемся освободиться от политики, которая позволяла на протяжении многих лет шантажировать Россию. Сам по себе этот факт значителен и важен.
В этом контексте сама по себе цена на газ – вопрос вторичный. Вопрос не в том, хотим ли мы оказывать давление на Украину. Такое давление вообще оказать невозможно - непонятно, что в сложившейся ситуации можно потребовать от Украины в политическом смысле. Никто и не ждет того, что Украина выполнит какие-либо политические требования. Да и какие? Скорее всего, речь идет о том, что Россия пытается занять свою собственную позицию, а не зависеть от других игроков.
До сих пор все зависело не от России. Наоборот, Украина давила на Россию, добиваясь не только льготных цен на газ, но и вообще преференций в таможенной, тарифной и пр. политике в обмен на некоторую ложную лояльность. Мол, если вы перестанете нас дотировать, мы перестанем быть лояльными России. Эта «лояльность» на самом деле – пустой звук.
На самом деле Украина и другие страны СНГ шантажировали Россию: дай газ, дай преференции в торговле и т.п., иначе мы перестанем дружить, вступив в НАТО, в ЕС, еще куда-то. Сейчас мы прекращаем давать повод для шантажа. Мы должны осознать, что их лояльность в обмен на экономические преференции нам не нужна. Экономические интересы должны быть отделены от политических посулов. Экономический базис должен быть впереди политических предпочтений.
Вот, посмотрите, например, наша договоренность с Германией о строительстве Северо-Европейского газопровода имеет исключительно экономический смысл и несет выгоду обеим сторонам, что бы ни кричали в Польше и Прибалтике о некоем политическом смысле проекта. Да, строительство новых газопроводов по суше через эти страны было бы дешевле. Однако на этапе эксплуатации будет исключена цена за транзит, что даст значительную экономию на выходе. То есть окупаемость инвестиций выше.
Тем не менее, политический контекст в газовой войне трудно игнорировать…
Политику в конфликт по поводу газа вносят именно представители Украины. Что понятно: в конце концов, именно на Украине сейчас выборы. Но именно официальные лица Украины твердили о «сценарии дестабилизации Украины», именно представители Украины втягивают тему Черноморского флота в этот конфликт. Как раз Украина активно вовлекает в конфликт США, которые не имеют никаких экономических интересов в данной ситуации, но высказались, полностью поддержав позицию Украины.
Нынешнее украинское руководство ведет совершенно отъявленную антироссийскую политику. Поэтому возможность построения с ним любых партнерских отношений вообще проблематична. На Украине ведется антироссийская пропаганда, а глава «Нафтогаза» Ивченко приезжает на переговоры с «Газпромом» с русско-украинским переводчиком. Количество дипломатического хамства вообще огромно – так не бывает между партнерами, которые рассчитывают договориться.
Вершиной этого стало вчерашнее заявление замминистра иностранных дел Украины Бутейко, который вообще сделал заявление о будущем распаде России. Вдруг, оказывается, у нынешнего руководства Украины есть такая цель! Мы, в принципе, могли ее подозревать, как раньше выражались, у «определенных кругов в США», так нет, и для «определенных кругов» нашего ближайшего соседа нет больших забот, чем распад России.
Речь, понятно, идет не об Украине как о стране, не о гражданах Украины, большинство из которых испытывает дружеские чувства к России, очень многие и говорят по-русски. Речь идет о вполне конкретном руководстве страны.
Про украинское руководство мы многое понимаем. А насколько наше руководство готово к испытанию кризисом?
Действительно сейчас остро встал вопрос о зрелости российской государственности. Когда лихой украинский дипломат заявил о будущем распаде России, он, вольно или невольно, но, в принципе, верно указал в сторону существенного вопроса. Может ли Россия быть самостоятельной, сможет ли она что-то представлять в современном мире? В этом пункте можно только выразить надежду на то, что ответ положительный.
Очень, очень много будет зависеть от квалификации российского руководства. Российское население видит, что на карту поставлено очень многое, и будет внимательно следить за действиями власти. Мы помним, что за последние 15 лет Россия проиграла все крупные внешнеполитические конфликты. Это – экзамен на зрелось государственного управления. Я очень надеюсь, что наша власть понимала, на что идет.
Повод для осуждения политического аспекта кризиса дает и то, что Россия предложила разные условия для стран СНГ, внешне - в зависимости от их лояльности. Так, Белоруссии была оказана преференция по цене на газ.
Да, в вопросе о цене на газ придется проявить последовательность. Вопрос о приоритете экономических интересов и, в частности, о цене на природный газ относится не только к Украине, но к Азербайджану, Армении, Грузии, Белоруссии, другим странам СНГ. У России не должно быть особенной политики в СНГ, у России должна быть просто внешняя политика. Пора давно признать, что эти страны, несмотря на общее советское прошлое, – независимы, у них – суверенные правительства, которые вправе принимать решения. Но - независима и Россия.
В стороне от общей логики пока стоит Белоруссия, если будет вести реальный курс на создание общего с Россией государства. В этом случае она и дальше сможет претендовать на внутренние (российские) цены на газ.
На какой результат этих конкретных переговоров с Украиной мы можем рассчитывать, если цена на природный газ для Украины больше 100 с чем-то – это уже катастрофа? Никакой даже самый лояльный лидер Украины не подписал бы такие контракты.
Ерунда! Российская переговорная позиция была и остается очень гибкой, и если бы у украинской стороны было желание договориться, она смогла это сделать. Но все, о чем твердят представители Украины, – это сохранение преференций и все: 50, максимум 80 долларов за тыс. кубометров на «переходный период» стремящийся к бесконечности. Было с российской стороны три очень привлекательных компромиссных предложения, смягчающих переход на рыночные условия для Украины. Во-первых, первое предложение было $160 долларов за тыс. кубометров. Во-вторых, Владимир Путин предлагал кредит на год, достаточный для покупки газа. В-третьих, он же предлагал переходный период в три месяца с прежними ценами ($50).
Дело не в том, что Украина в тупике, на грани катастрофы. Я-то думаю, что позиция ее представителей не тупиковая, а, наоборот, расчетливая. Нежелание руководства Украины договариваться можно объяснить расчетливым желанием втянуть в конфликт американцев, с тем чтобы они оказали давление на Россию. Уступить давлению США, на что, видимо, рассчитывает украинское руководство, будет непростительным проявлением слабости.
Возможно, украинское руководство рассчитывает еще переложить часть своих экономических проблем на ЕС и США?
Возможно. Но американцы не любят платить деньги просто так. Так что тут расчет вряд ли оправдается. Но, тем не менее, частые контакты руководства Украины с представителями США разного уровня говорят о том, что позиция Украины в этом вопросе согласована.
Я понял про отделение логики экономических интересов от слов про лояльность. Но есть, кажется, проблема. Несмотря на формальную независимость, ряд стран СНГ не имеет ресурсов для проведения суверенной политики, а порой и не могут в перспективе гарантировать стабильность на своей территории. И это – бремя ответственности для России, не только ввиду общего происхождения, но и просто из прагматики – зачем нам конфликты в близи наших границ. Как тут избежать «особой политики» в СНГ?
Что понимать под «особой политикой»? Что мы должны навязывать нашу дружбу силой? Если одна сторона стремится к партнерству, а другая нет, то все равно ничего не получится. Бывшая мы империя или нет, но вокруг нас - независимые страны, и без их желания никакого партнерства все равно не будет.
Особая политика возможна, если обе стороны ее осуществляют. Если партнер не стремится к «особым отношениям», то с ним нужно строить политику на общих основаниях, как с любой другой страной мира. Вне зависимости от того, являются ли они бывшими частями империи или нет.
Например, у России есть некие нормальные отношения с Евросоюзом. Но при этом намечаются особые партнерские отношения с Германией, подверженные общими интересами, например, соглашением по Северо-Европейскому газопроводу. Это заметно и обывателю: в целом европейские СМИ освещают газовую войну довольно однобоко, представлена в основном позиция Украины, практически ни одного комментария российских представителей. Но в немецких СМИ вполне присутствует понимание российской позиции.
Как раз вопрос про европейских партнеров. Понятно, что на быстрый успех переговоров с Украиной можно было рассчитывать, только заручившись гласной или негласной поддержкой ЕС. Последние события показывают, кажется, что такой поддержки нет. Является ли это дипломатическим провалом?
Такой поддержки достичь было невозможно. Европа заинтересована только в одном – в стабильных поставках определенного контрактами количества природного газа по заранее известной цене. Михаил Фрадков во время своих визитов в Европу обсуждал эту тему и везде получал один ответ – это дело только Украины и России.
Как я уже говорил ранее, идеальной ситуацией для России была бы такая договоренность с Европой, при которой мы бы продавали газ для европейских потребителей на границе с Украиной.
Но это вряд ли устроит Европу. Это бы означало, что им придется взять на себя проблемы украинского транзита и Украины вообще.
Правильно. Но в любом случае, этот кризис - это вопрос европейской политики, в которой Россия либо сможет участвовать, либо не сможет. Это вопрос о России как европейской стране, о чем так долго говорили наши лидеры. Владимир Путин объявил о том, что Россия претендует на лидерство в энергетической сфере. Так вот, данный кризис покажет, сможет ли Россия претендовать, например, на это или нет.
В некоторых моментах украинская сторона, кажется, даже выигрывает в информационной войне, несмотря на оголтелость ряда высказываний. Так «Газпром», например, твердит о некой «рыночной» цене, несмотря на всю фиктивность этого понятия. Для европейского наблюдателя было бы понятнее объяснение справедливости цены тем, что цены слишком низкие в том случае, когда украинские агенты могут зарабатывать сверхприбыли на реэкспорте российского газа в Европу…
Ну вот, Вы тоже стали жертвой агитации. Рыночная цена – это совсем не фиктивное понятие. Рыночная цена на газ считается по известной формуле и зависит от переменной биржевой цены на нефть и фиксированных коэффициентов. К полученной таким образом цифре прибавляется стоимость транзита. Так что для Украины российский газ должен быть дешевле, чем, скажем, для Польши, ровно на стоимость транзита по территории Украины. Это ровно то, что сейчас предлагает «Газпром».
Реэкспорт – тоже важная тема, но предотвращение спекуляций не является целью. В качестве цели это слишком мелко. Новая цена на газ должна быть рыночной и считаться по общей формуле для всех партнеров. Тогда и вопрос о реэкспорте снимется сам собой, как и множество других более важных вопросов.
Есть еще один частный вопрос, важный для понимания ситуации. Украинские чиновники постоянно заявляют о достигнутых договоренностях с Туркменистаном и о поставках газа на Украину по достаточно низким ценам. Называются и опровергаются разные цифры, но на этом основании Украина утверждает, что Россия недопоставляет ей «туркменские» объемы. С другой стороны, «Газпром» признает, что туркменский газ в 2006 году поступает в российские сети, а ранее объявлял о том, что имеет договоренность с Туркменией о выкупе всего объема газа до 2010 года и что лишних объемов не существует.
Туркменбаши – фигура недоговороспособная. Какие договоры за его подписью будут работать, а какие – нет, зависит лично от него и от его настроения. Из общих соображений нельзя понять, каким договорам соответствуют какие объемы. Но если весь газ, поступивший из Туркмении, куплен «Газпромом», то никакого туркменского газа в России не существует – он уже российский. Украина имеет право претендовать на что-то, если часть туркменского газа поступила в российские сети, но не была оплачена Россией.
Сейчас все говорят о ценах на газ. А что с ценами на нефть для Украины?
Цены на нефть являются рыночными. Об этом мало говорят, но в этой части Украине следует крепко поблагодарить Леонида Кучму, который догадался в свое время дать российским компаниям возможность купить украинские нефтеперерабатывающие заводы. Российские компании поставляют нефть на свои НПЗ в Украине не по мировым, а по внутрикорпоративным ценам, то есть по тем ценам, которые выгодны этим корпорациям. Из-за этого Украина все еще имеет достаточно низкие цены на бензин и мазут. Если бы НПЗ были проданы не российским, а любым другим (украинским, западным, восточным) компаниям, то Украине и нефть бы пришлось покупать по рыночным ценам.