Последние газовые соглашения “Газпрома” дали основания комментаторам говорить о новой политике России в СНГ, политике разумной и прагматичной. Россия начала отделять мух от котлет, проблемы экономической прагматики - от спекуляций сомнительной политической лояльностью (или воспоминаний о сомнительной политической лояльности, как это было в случае с Украиной).
Тем очевиднее встал вопрос отсутствия политической стратегии России на пространстве СНГ, особенно в сравнении с четко обозначенной бизнес-стратегией российских энергетических корпораций. С одной стороны, “Газпром” и политическое руководство России явно начали восстанавливать преемственность собственной позиции в мировом топливно-энергетическом секторе, а соответственно – в мировой экономической политике, заложенной еще при СССР. С другой стороны, совершенно невнятна политика по отношению к бывшим гражданам Советского Союза - главному ресурсу в борьбе за влияние на постсоветском пространстве.
Вопрос, который следовало бы поставить на политическую повестку дня: куда будет конвертирован “ресурс трубы” и благоприятной для России экономической конъюнктуры на энергетических рынках? На развитие какой инфраструктуры и воспроизводство каких ресурсов должны быть потрачены деньги, если мы хотим иметь в ключевых для себя регионах инструмент влияния, автономный от колебаний спроса на энергоносители?
За образцами не надо ходить далеко. Инструментом влияния по отношению к населению сопредельных стран является привлекательный образ жизни и организации жизнедеятельности на собственной территории. Можно обладать колоссальным ресурсом влияния на любую экономику, но желание “жить по-европейски” позволит мобилизовать население так, что не поможет никакая прагматика, - события в постперестроечной Прибалтике или на Украине образца 2004 года свидетельствуют об этом достаточно ярко. Интервенция чужой легитимности эффективнее любой энергетической иглы.
На этом поле противостояния различных легитимностей и организаций жизни Россия по-прежнему чудовищно неэффективна. Причина этому - то же наследование СССР, так как вместе с ресурсами и энергетической инфраструктурой мы наследовали советскую организацию жизни, со всеми присущими ей “прелестями”. Покуда Россия не модернизирует (а в некоторых случаях – не выстроит заново) организацию собственной медицины, армии, образования, фискальной нагрузки и т.д., она не сможет конкурировать на пространстве СНГ с другими глобальными проектами.
Построение эффективных социальных лифтов и легитимизация инструментов государственного насилия – ключевая задача страны в первое десятилетие ХХI века. Если говорить жестко, то Россия должна заново решить вопрос прав населения на собственной территории, организовать общественные институты так, чтобы попадание в правовое поле российской государственности могло “прельстить” любое население на постсоветском пространстве. Действующее сегодня в России сословное право, основанное на привилегиях отдельным организованным группам населения, главным образом – бюрократии, не способно обеспечить требуемый результат.
Российский правящий класс не ставит на сегодняшний день этот вопрос со всей определенностью. Существующая политическая и экономическая конъюнктура могут позволить безболезненно сохранить преемственность власти в ближайшем электоральном цикле. Постановка же вопросов права и его легитимности требует исторического самоопределения и длинной государственно воли.