Это произошло на днях буквально около моего дома. Я бы и не обратил внимание на двух дворников, склонившихся над своим нехитрым производством, если бы около них не остановился некий покашливающий субъект преклонного возраста.
- Где оружие-то прячете? – обратился он к ним таким знакомым с детства хриплым голосом. Дворники переглянулись. Я, признаться, по началу вопроса не понял. Субъект продолжал настаивать:
– Где оружие, спрашиваю, прячете?
Только тут я заметил, что лица дворников были неместного обличья, хотя и не “кавказской национальности”. Вроде бы казахские. Достаточно красивые, если не аристократичные. Они улыбаясь уставились в местные чистые непорочные беляевские небеса. Видно было, что им подобное не впервой. А, может, вправду, прячут где-нибудь оружие здесь поблизости? В каком-нибудь пустом подвале. Завтра повыхватывают да и начнут от пояса поливать по сторонам вдоль мирных беляевских улиц, не различая ни детей, ни стариков. Такие вот мысли. Собственно, эти предположения, как и соображения мужичка нисколько не были оригинальными. Он вполне воспроизводил тип мышления, говорения и поведения московских властей и милиции, правда без их права и удовольствия требовать документы и тащить в отделение.
Мне тут же припомнилась другая история, произошедшая уже со мной самим на том же месте около моего дома. И буквально в те же дни. Возвращался я по поздней ночной поре из гостей, но трезвый. Трезвый. Я вообще не пью спиртного. Не употребляю. И это почти всем известно. В том нет никакого вызова местному населению, весьма уважающему крепкие напитки. Просто так с юности повелось. Исторически сложилось.
Так вот, возвращаюсь я поздней порой один-одинехонек, и тут рядом тормозит милицейская машина. Выходят двое молодых приветливых служителей правопорядка. На “лицо кавказской национальности” я, вроде бы, не похож. Так что они мне полне спокойно и доверительно сообщают, что в окрестностях произошло убийство, и по приметам, выходит, что я вроде бы смахиваю на злоумышленника. Бывает. Чем моя невинная внешность лучше внешности пусть и самого закоренелого преступника? – Ничем. Я достойно протянул им паспорт законного жителя Москвы с драгоценной московской пропиской. Благосклонно пролистав паспорт и возвратив его, они деликатно попросили просмотреть сумку на предмет возможного наличая в ней орудия безжалостного убийства. Просмотрели. Естественно, ничего не обнаружили.
Конечно, я попутно вспоминаю про всякие глупые там мои юридические права и возможности не отвечать на их незаконные просьбы. Но их двое. Молодые. А я не очень. Ночь. Они представители власти, а я бедный российский подданный. И вовсе не хотелось проводить долгие ночные часы в отделении милиции по причине моего удивительного сходства с преступником и на предмет выяснения моей невыясненной личности. Осмотрев сумку блюстители порядка вежливо откланялись, и я отправился восвояси.
Прихожу домой и обнаруживаю, что из сумки исчезли 3 тысячи рублей - честно заработанный гонорар за статьи в журнале “Искусство кино”. И это Милицанеры, про которых я написал столько возвышенных и восторженных стихов! Которых прославил премного больше, чем кто–либо иной в российской поэзии. Но, скорее всего, они были из нечитающих. Не бросаться же поутру в поисках неизвестно кого. В Москве милиционеров тысячи! Да еще и оборотни в погонах. Ничего, подумал я, поднапружусь и пару новых статеек напишу. Повезет – опубликуют. Может, и этот вот текстик удасться напечатать. Так что, все не так уж и плохо. Неприятно, но не трагично. Да и, возможно, им деньги понужнее сейчас в их нелегкой финансовой ситуации.
