17 марта 1675 г. в Соловецкоммонастыре имел место Большой Черный Собор – заседание высшего органа управленияобителью: собрания монахов и мирян, уполномоченных решать самые важные вопросымонастырской жизни. Повестка дня была на этот раз не слишком насыщенная:выясняли обстоятельства и виновников недавнего пожара, а кроме того –возмутительный факт: некоторые священники монастыря были уличены… в молении зацарствующего монарха – Алексея Михайловича Романова! С точки зрения Собора это занятие,обязательное на всей прочей территории Московского государства, напротив, былопопросту преступным, ибо шло вразрез с прежним решением этого самого ЧерногоСобора, сотворение подобных молитв запрещающим. Да и как могло быть иначе: ведьверные стрельцы этого самого царя Алексея уже восемь лет как держали монастырьв самой настоящей военной осаде, обстреливая его из пушек, возводя осадныеукрепления, блокируя подвоз к монастырю продовольствия. И, напротив,подвергаясь ответному артиллерийскому обстрелу со стороны осажденных и неся приэтом потери.
В богатое на бунты тридцатилетнеецарствования второго Романова это восстание – длившееся без малого девять лет –вооруженное неповиновение крупнейшего на Севере монастыря – является,по-видимому, наиболее экзотическим не только в виду своей продолжительности.Ибо, во-первых – восстали русские люди, а не покоренные инородцы илиприсоединенные жители Украины. Во-вторых – восставшие четко и недвусмысленнопродемонстрировали антицарскую направленность движения. В-третьих – это былонаиболее организованное во внутреннем плане сопротивление, имевшее сложнуюсистему институций для принятия решений, правильную внутреннюю отчетность,должностную иерархию, финансы, артиллерию, даже кое-какой флот и пр. В-четвертыхже и в главных – этот мятеж был движим только и исключительно идеологическимиматериями: никаких иных поводов и целей ни Соловецкое восстание, ни егоучастники не явили.
Проще всего сказать, что идеологиейвосстания было старообрядчество: сопротивление реформе некоторых элементовцерковной обрядности, проводимой патриархом Никоном и его последователями сконца 1652 г.Соловецкий монастырь не принял новшества, продолжил практиковать старые обычаи,и в этом содержание конфликта.
Все, вроде бы, так. Так – да несовсем. Дабы убедиться в этом, приведем здесь краткую хронологию восстания, нопрежде – два слова о самом монастыре.
Основан он был в самом начале ХV века, однако подлинный егорасцвет приходится на век следующий, особенно на то время, когда настоятелеммонастыря был Филипп Колычев – тот самый будущий митрополит Филипп, замученныйГрозным. Как бы то ни было, обитель стала – наряду с Холмогорами и, позднее,Архангельском - важнейшим местом Северной России - важным опорным пунктомобороны и первостепенным духовным центром региона. Кроме того, традиционно вмонастырь ссылали царских преступников – одновременно не более несколькихдесятков. К середине ХVIIвека Соловецкий монастырь был, по сути, еще и крупнейшем экономическимсубъектом региона – ибо владел множеством деревень с крепостным населением,рыбными ловлями, соляными варницами и всяческими иными приносящими доход вещами– порой, весьма от него удаленными географически. Разумеется, монастырь был богати, так сказать, в профильном отношении: имел уникальную библиотеку, а такжебогатейшее собрание предметов богослужебного обихода из драгоценных металлов икамней. Население монастыря к началу восстания составляло несколько сотен –возможно, до тысячи – человек: монахов, послушников, мирян-"трудников" ,"слуг", ссыльных и пр.
Теперь – собственно, ход событий.Никонианская реформа обряда, понятно, принята не была с самого начала – вобщем, все к этому располагало: и традиционно-отрицательное отношение к самомуНикону, некогда со скандалом покинувшему Анзерский скит на соседним смонастырем острове, и еще более негативное отношение к бывшему соловецкомуссыльному, а ныне – правой руке Никона, Арсению Греку. Кроме того, среди самихсоловецких монахов кипела довольно интенсивная интеллектуальная жизнь,позволявшая, вообще говоря, составлять и собственное мнение по богословскимвопросам. Это, по большому счету, и было самым важным моментом, обычноускользающим от внимания исследователей Раскола, полагающих его лишь "конфликтомнового с традиционным". Видимо, само русское общество – его образованнаячасть, по крайней мере, – было тогда "беременно" некоторым новымотношением к вере. Подразумевавшим, в частности, право судить самостоятельно обогословских проблемах, не полагаясь слепо на мнения вышестоящих чиновцерковной иерархии. И как раз реформы Никона, вводившиеся чистобюрократическим, полицейским манером, явились форменным надругательством надэтой зарождающейся эмансипацией – родной сестрой той, что привела в ЗападнойЕвропе к Реформации.
Как бы то ни было, робкие попыткируководства монастыря внедрить новшества в богослужебную практику привели квстречной попытке братии сменить архимандрита – вместо Ильи Черный Собор избралкнигохранителя Никанора – этот человек затем станет главным вождем восстания,однако до конца его не доживет, скончавшись где-то около 1674 г. Что не помешаетзатем возникнуть старообрядческой легенде о его поимке стрельцами воеводыМещеринова, последующих пытках и праведной смерти.
В 1653 г. Никанор поехал вМоскву на поставление, однако власти сделали ход конем: не желая ни обострятьразногласия с монастырем, ни усиливать в нем оппозицию реформе, они назначаютНиканора игуменом…. Саввино-Сторожевского монастыря под Звенигородом. Впрочем,пребывая на этом посту до 1660 г., Никанор довольно активно коммуницировал со своейпрежней обителью, посылал туда деньги, приезжал и т.д. Тем времнем, на Соловкахничего не менялось – насельники активно общались с лидерами раскола Нероновым иАввакумом, а когда в конце 1657 г. в монастырь (наконец!) привезли богослужебные книги,выправленные согласно новым правилам, все тот же архимандрит Илья приказалзапереть их в "казенную палату", не переплетая, оставив прежнийпорядок службы.
Все словно было тихо – власти какбы не обращали внимания на монастырские вольности, по прежнему принимая от негоналоговые выплаты, посылая на остров ссыльных и объявляя монастырю"царскую милость". Монастырь же игнорировал реформу – тем более,после фактического оставления Никоном своего сана, когда появилась надежда, чтовсе вот-вот пойдет вспять. Тех же, кто пытался внедрять никонианство, братиянаказывала плетьми…
В 1659 г. архимандрит Ильяумирает, и новый настоятель – Варфоломей, получив в Москве поставление по новымправилам, начинает робкие попытки внедрить реформу в монастыре. Успеха этиусилия не принесли – в ходе многочисленных диспутов (!) большинством былопринято решение оставить все по старому, а Варфоломей оказался в известнойизоляции – при том, что и сам не слишком упорствовал в своих нововведениях.Какие-то вещи он формально все-таки вводил приказным порядком, но на практикеони не приживались – уже к началу 60-х годов вполне кристаллизовалось мнениебольшинства о том, что никонианская реформа есть ересь, в плену которойоказалось не только церковное руководство страны, но и сам царь! Здесьпоказательна сама атмосфера достаточно свободных богословских прений – располагающаяпросто в силу своей механики не только к "сохранению драгоценнойстарины", но и, напротив, к внедрению тех или иных новаций.
Тем временем, обстановкамало-помалу накалялась. В Москву ворохом посыпались доносы на Варфоломея,коллективные челобитные с обоснованием отказа от никонианства (составленные намаксимально высоком для тогдашней Руси богословском уровне) – причем приехавшийна знаменитый Собор 1666 г.(осудивший и Никона и Аввакума) Варфоломей оказался в крайне незавиднойпозиции: реальная невозможность резкого внедрения в обители никонианскихновшеств была подана его лукавыми недоброжелателями как доказательствопринадлежности самого архимандрита к Расколу. В результате, московские властибыли поставлены перед необходимостью высказаться предельно определенно – иосенью 1666 г.в монастырь прибыла церковная комиссия, имевшая целью изъять из библиотекистарые богослужебные книги и еще раз официально провозгласить принципынововведений. Из этого ничего не вышло – книги монахи не отдали, а ярославскогоархимандрита Сергия вовлекли в богословский диспут, в ходе которого впервыеперед представителем центральных властей было заявлено о принципиальномнеприятии монастырем новшеств. И все-таки в монастыре еще не вполне оставилинадежду договориться с Москвой: в 1666 – начале 1667 г. туда еще посылалисьгонцы с разного рода челобитными и объяснениями занятой позиции, а также спросьбой о поставлении архимандритом Никанора. Сам Никанор приехал в столицувесной 1667 г.,публично покаялся, после чего был отправлен назад вместе с Варфоломеем ипоставленным вместо него новым архимандритом Иосифом. Уже 21 июля, по полученииинформации о новом архимандрите, монастырь собрал Черный Собор, на которомпринял решение такового не принимать. Это решение было официально доведено доприбывших наконец Иосифа и Варфоломея –15 сентября им была вручена очередная челобитная, окончательно формулировавшаяпозицию монастыря: новая вера – это ересь, церковная иерархия, объятаяниконианской ересью, – более не указ, а сам царь, поддерживающий еретиков –сродни антихристу и повиноваться ему нельзя. Сопротивляться силе такого царя –не грех, а умереть от его меча – праведное дело. Так была объявлена война.Иосифа с Варфоломеем выслали прочь, а 21 сентября в монастырь прибыл Никанор.Так восставшие обрели столь необходимого им вождя.
Ответные действия властей незамедлили последовать. В феврале 1668 г. было принято официальное решение о преданиимонастырских мятежников анафеме. Кроме того, светские власти постановилипереписать все активы обители "на государя", то естьнационализировать его имущество. По идее, это должно было лишить обительсредств к существованию – чего, однако, не произошло. Все восемь с лишним лет противостояния монастырь исправно получалпродовольствие и другие припасы из своих сел, жители "берега"оказывали разнообразную помощь обители – вплоть до пополнения рядов восставшихи даже случаев вооруженной поддержки в боях с правительственными войсками.
В мае 1668 года правительствомбыло принято решение о силовом подавлении мятежа. Был послан отряд стряпчего И.А. Волохова, которому помогали стрелецкие полуголовы Чадуев и Молчанов. Котряду прикомандировали также стрелецкую сотню из Архангельска. 22 июнястрельцы прибыли на Соловки, где обнаружили, что монастырь готов к обороне:ворота заперты, пушки готовы к бою, на стенах видно множество людей сострелковым оружием. Отряд был даже обстрелян со стен монастыря. Волоховпопытался вступить в переговоры, однако потерпел фиаско, и восставшиеартиллерийским огнем заставили стрельцов убраться на соседний остров, где онипросидели до зимы. На этом боевые действия 1668 года завершились.
7 марта 1669 г. произошлознаменательное событие во внутренней жизни мятежного монастыря. Несколько сотенкниг, по мнению восставших, не соответствуюшщих настоящему благочестию, быливынесены из обители, изодраны и погружены в море. Отдельным образомуничтожались изображения Спаса, Богородицы и святых, перстосложение на которыхотличалось от двуперстного. Характерно, что это были не только книги новейшейпечати, но и некоторые более ранние, в частности – отпечатанные в Киеве.Примерно тогда же в монастыре были введены жесткие разграничения между"верными" - и "неверными", под которыми подразумевали впервую очередь греков и выходцев с Украины. Их перестали считать православными,не допускали к святыням, с апреля отлучили от церкви. Для питья и еды имвыдавали особую посуду.
Затем в монастыре былиповсеместно сняты старые четырехконечные кресты и заменены восьмиконечными, атрадиционная титла IНЦИ "Iсус Назареянин Царь Иудейский"была заменена на IХЦС"Iсус Христос ЦарьСлавы". Кроме того, примерно в то же время в богослужении молитва за царяАлексея была заменена молитвой о "благоверных князьях", а молитва запатриарха и митрополитов – молитвой "за православных архиепископов".Так, под лозунгом возвращения к старой вере, запустился процесс постепенноймодификации исповедания. К концу восстания он продвинулся уже довольно далеко: именнона Соловках тогда возникли первые случаи беспоповской практики религиознойжизни – когда реальная повседневная практика праведной жизни (сидение в осадеот войск царя-антихриста) делает посредника-священника не особо нужнойинстанцией для целей спасения души. Ввиду этого, многие мятежники прекратилиисповедоваться и посещать литургии, которые совершались теперь крайне редко,причем ряд священников, включая Никанора, и вовсе прекратили совершать службы. А моление за царя и вовсебыло изъято из службы – даже в обобщенной форме.
В конце 1669 г. монастырь как будтоизъявил желание вступить в переговоры с осаждающими. Впрочем, они ни к чему непривели: пока келарь Епифаний и казначей Глеб обсуждали с Волоховым условияоткрытия ворот обители, Никанор, как писали затем в своей отписке царскиепосланцы: "по башням ходит беспрестанно, и пушки кадит и водою кропит, иим говорит: матушки де мои галаночки, надежа де у нас на вас, вы де насобороните". В 1670-1671 г. имел место ряд стычек восставших с людьми Волохова,жертвами которых стало по нескольку человек с каждой из сторон. "Ходят измонастыря с мирскими людми чернцы и из луков и из мушкетов стреляют", –писал Волохов в Москву.
В 1672 г. Волохова сменил К. А. Иевлев. В ходекороткого набега ему удалось сжечь часть внешних монастырских строений, карбасыи запас сена. А к концу этого года правительственным силам наконец-то удалосьзакрепиться на острове.
Следующий год ознаменовалсяпервым артиллерийским обстрелом монастыря – на то было получено специальноецарское разрешение – а уж в сентябре царским указом повелевалось вместо Иевлеваотправить к монастырю И. А. Мещеринова: именно с ним власти, чье терпение,наконец, лопнуло, связывали надежду на "окончательное решение соловецкоговопроса."
Иван Алексеевич действительноподошел к делу серьезно – и хоть и не решился зимовать на острове, однакодовольно сильно затруднил положение осажденных, организовав надзор в приморскихпоселках, откуда в монастырь поступало продовольствие. Да и в летнюю кампанию1674 года боевые действия активизировались. Было организовано строительствоосадных шанцев, была спущена часть воды из Святого озера, благодаря чему увосставших обмелели колодцы и остановились мельницы. Напротив монастырскихбашен выстроили осадные башни, позволявшие обстреливать укрепления сверху вниз.множились жертвы – их уже считали десятками. В кампанию 1675 г. впервые началиобстреливать монастырь зажигательными снарядами. Осажденные, впрочем, тоже велисебя активно – совершали вылазки, захватывали осадные укрепления,препятствовали высадке правительственных отрядов с моря. На зиму 1675/76 годаправительственные войска (не менее 1000 человек) остались зимовать на острове.А 22 января 1676 года монастырь был взят штурмом: предатель указал место, где встене была слабо заделанная калитка. Ночью через нее проникли в монастырьосаждающие, открыли главные ворота и впустили в обитель основные силыстрельцов. Последние защитники монастыря оборонялись в Трапезной палате, там,где обычно заседал Черный Собор обители. Жертв было много. Многие сдавались вплен лишь ранеными. (А всего лишь через неделю – 29 января – довольнонеожиданно скончался и сам ненавидимый восставшими царь-антихрист АлексейМихайлович, чье рождение было впервые предсказано соловецким же старцемЕлиазаром, просившим в своих молитвах Господа о даровании наследника царюМихаилу.)
Часть пленных – 28 человек –воевода Мещеринов казнил. Остальные были разосланы по монастырям, гдесодержались в условиях разной степени строгости. А за некоторые вольности вотношении монастырской ризницы и библиотеки уже и сам победитель позднее попалпод следствие. Но это уже – другая история.
