Растущая экспансия государственных и полугосударственных корпораций в прежде неинтересные им отрасли экономики заставляет внимательнее приглядеться к этому процессу.
Когда в 2004 году государственная «Роснефть» поглощала частный «Юганскнефтегаз», еще можно было предположить, что это единичное явление. Но потом поглощения пошли просто без остановки: РАО «ЕЭС» получило контроль над концерном «Силовые машины», принадлежавшим «Интерроссу», «Газпром» зачем-то купил непрофильную для себя «Сибнефть» и, заодно с ней, часть «Славнефти», которую теперь может обменять на «ОНАКО», а «Внешторгбанк» стал владельцем крупных пакетов акций нескольких целлюлозно-бумажных комбинатов. Одновременно было принято решение создать государственный авиастроительный холдинг, внеся в него госпакеты акций всех авиазаводов России, - и это при том, что дочерняя компания «Рособоронэкспорта» (государственного посредника в сфере внешней торговли военно-технической продукцией) уже два года подряд покупает конструкторские бюро и машиностроительные предприятия, причем не только оборонного профиля, но и чисто гражданского назначения. Последним таким приобретением, наделавшим много шума, стала покупка флагмана советского автомобилестроения – АвтоВАЗа. Достаточно упорно распространялась информация об имеющих отношение к государству покупателях пакета акций «Объединенных машиностроительных заводов». В общем, тенденция, как говорится, налицо, и поэтому есть смысл посмотреть, куда она может завести.
Можно, конечно, предположить, что государство, влезая в частный бизнес, делает это исключительно по коммерческим соображениям. Сначала покупает актив, после проводит его реструктуризацию, а потом снова его продает в частные руки по более высокой цене. В нашей стране такого рода бизнес выглядит особенно привлекательным, так как неконсолидированных активов, особенно в машиностроении, полным-полно, а частных инвестиционных банков с достаточным капиталом – как кот наплакал. Поэтому государство, которое, с одной стороны, обладает всей информацией о промышленных активах страны и может своей властью повысить их инвестиционную привлекательность (например, сняв мобилизационные предписания или реструктурировав налоговую задолженность), а с другой, – оперирует такими финансовыми ресурсами, которых у частных российских компаний и банков просто нет, легко может занять нишу самого крупного инвестиционного банка страны.
Если события будут развиваться именно в таком ключе, активное вмешательство госсектора в экономику не так уж и страшно, а даже наоборот - полезно. Но если огосударствление промышленности является долгосрочной политикой, то тогда в ее успехе можно будет усомниться. Пока же процесс только набирает обороты, и положительные эффекты от консолидации ранее разрозненных активов перевешивают возможные негативные последствия.
Объединяя под своим крылом (или под своей крышей, как кому будет угодно) ранее раздробленные производственные единицы, государство может добиться решения сразу нескольких задач. Если брать чисто военные производства, то теперь между ними фактически устраняется конкуренция и в сфере внешней торговли (все заказы от иностранных государств теперь точно будут идти только через одного госпосредника, так как он заодно является владельцем подрядчика), и в сфере поставок для нужд вооруженных сил России - предприятию, владельцем которого является «Рособоронэкспорт», оплаченный из федерального бюджета госзаказ получить будет гораздо легче, чем пока оно еще самостоятельное. Более того, самостоятельное предприятие этот госзаказ, скорее всего, вообще не получит, чтобы его руководители не очень долго торговались, когда им поступит предложение на покупку контрольного пакета акций.
После консолидации военных предприятий станет понятно, кому из них надо сохранить военный профиль, а кого освободить от производства военной продукции и отправить на вольные хлеба. До сих пор решить это было затруднительно, так как каждый директор старался получить для своего предприятия бюджетный заказ, даже если техническое оснащение или уровень подготовки кадров у него были хуже, чем у конкурирующих производителей.
Можно предположить, что концентрация контроля над исполнителями в одних руках даст государству возможность загружать их более или менее равномерно. Если сейчас есть большие внешние заказы, то государство может со своей поддержкой и не вмешиваться, а потихоньку копить деньги в Стабилизационном фонде. А если через несколько лет внешние заказы уменьшатся, то отечественного производителя можно будет таким образом поддержать, выдав ему заказ уже для внутренних нужд.
При этом, поскольку в состав головной государственной компании попадают не только финишные предприятия, но и производители, расположенные по всей технологической цепочке, спектр ее производственных возможностей сразу резко расширяется. Можно ведь производить не только готовую продукцию, но и комплектующие, причем как военного, так и гражданского назначения. А это тоже какие-никакие, а деньги.
Включая в состав государственного оборонительного холдинга гражданские предприятия, выпускающие потребительскую продукцию, вроде АвтоВАЗа, государство дает этому предприятию надежную финансовую базу. Ведь чтобы сейчас ни говорили про Волжский автозавод и про его автомобили, стабильный поток наличности он генерирует постоянно. В 2003 году выручка от реализации составила 107 млрд руб., а в 2004 году - 126 млрд руб. Деньги это приличные, и их может хватить для финансовой поддержки большого количества чисто военных предприятий, у которых срок от разработки опытного образца и получения заказа до полного его исполнения и окончательного расчета с покупателем может занять несколько лет. Кроме того, самый крупный производитель автомашин может разместить заказы на комплектующие на военных предприятиях, входящих в материнский холдинг.
В общем, положительных сторон у подобного рода объединений более чем достаточно, поэтому при умелом руководстве они могут достичь неплохих показателей. Но в этом-то и коренится основная опасность, которая может поджидать российскую экономику: добившись первых успехов, ретивые государственные управленцы могут закусить удила и понестись сломя голову, включая в состав государственной собственности все предприятия подряд - какие надо и какие не надо. В результате мы можем прийти к такому же тотальному огосударствлению, какое у нас было в советские времена, - и с тем же негативным эффектом. Все-таки одно дело – управлять пусть и государственной компанией, но в окружении частных, создающих соответствующую рыночную среду. А другое дело - находиться среди таких же государственных конгломератов, которым все едино, главное - выбить деньги из бюджета. Тогда положительные эффекты очень быстро исчезнут, зато негативные, вроде позднесоциалистического застоя, будут гарантированы. И застой – это еще не самое плохое, так как если у бюджета иссякнут ресурсы из-за падения нефтегазовых цен, то финансировать государственный промышленный монстр будет нечем, и он опять рассыплется на кусочки.
Поэтому, несмотря на все положительные стороны собирания под одной крышей промышленных активов, в целом это процесс очень опасный, особенно если он нарушит размеры оптимального объединения, определить которые достаточно сложно.
