А это кризис, кризис… и развивается он по непознанным законам. Споры вокруг дальневосточной региональной народной спекуляции иномарками: либо сохраняем отечественный Автопром, либо вообще Отечество – ничего себе выбор! Публицистический гвоздь от Пионтковского: Путин должен уйти! Но уйдет – и что будет? Хандра и пессимизм от режиссера Сокурова: нормальному человеку не с кем поговорить ни на каком уровне власти. Социальное напряжение: не сговариваясь, порезали сразу двух исполнителей из оркестра «Виртуозы Москвы» - если на этом основании экстраполировать статистическую вероятность, дело совсем дрянь… И кстати, с наступающим Новым годом, счастья, здоровья…
25 января президент Медведев, освежив себе память кадрами кинохроники, дал подробное интервью российским телеканалам. Смотрели его ни то что бы очень внимательно, а по окончанию лишь дежурно перечислили монаршьи перлы. Ну, травмировали его «кавказские события», хотя недавно уточняли список российских потерь, они еще немного уменьшились и теперь уж точно никак не тянут на травмирующее президента событие. По идее, 47 000 суицидов в год по России должны президента травмировать больше, как и то, что там и сям драмы сокращений сопровождаются перестрелками. Однако только «эта картина российско-грузинской войны останется теперь с ним на всю жизнь». Ему так приятней, его право. Потому что романтика. Потому что война. Фронтовые будни, письма Путину треугольниками без марки…
Порадовал пафос: «мы ни в коем случае не должны потерять ни одно из социальных завоеваний».
Хотя – сколько ни стараюсь вспомнить – не могу оные припомнить. У кого отвоевывали и что он имел в виду? Право на труд? «Мы сколько говорили о том, что нам не хватает рабочих рук, что у нас перепроизводство, допустим, юристов и менеджеров…» Право на жилплощадь? Бесплатную медицину? Так бесплатная медицина раньше была. Или что наконец пенсии стали платить? Но их вроде и при советской власти платили, а уж новому режиму почти 20 лет. Или что долги по зарплате перешли в разряд пережитков прошлого?
А-аа, он имел в виду «уровень реальных доходов граждан» и «уровень накоплений», гибкий курс рубля которому крайне способствуют. За месяц все потеряли треть. Философия времени – не копи, покупай, а то потеряешь. Среднему классу тут не жить.
Но больше всего изумила фраза, «что у этого кризиса не очень понятные закономерности». Живо вспомнилось, что еще весной остановил меня милиционер на дороге и, узнав, что я журналист, поинтересовался, будет ли дефолт? А рубль тогда рос, и ЦБ отказывался скупать валюту. Однако рядовому менту уже тогда были понятны закономерности, а вот президенту непонятны до сих пор. Он весь в мечтах о региональной валюте. Может ему перечитать Маркса на ночь? Если, допустим, взять Маркса в адаптации Каутского – еще проще, это конспект. Или позвать людей, которым понятны закономерности.
Nota Bene. Они все твердят, что кризис пришел из Америки. Так, на самом деле, это их счастье! А если бы не из Америки, и потемкинская деревня обвалилась сама собой? – вот было бы обидно.
С последней статьей наш лев публицистики Андрей Пионтковский как бы преодолел извечную отстраненность эксперта и отчаянно встал на баррикаду. Описывая ситуацию, связанную с презентаций невнятного доклада Института современного развития (ИНСОР), попечительский совет которого возглавляет сам президент, он им прямо говорит, что они, авторы доклада, не открыли своему попечителю глаза на сущность демократии российской модели. А должны, мол, открыть и закончить доклад словами: ПУТИН ДОЛЖЕН УЙТИ. И, видимо, застрелиться. Эксперты, то есть.
Мысль красивая, Пионтковского читать приятно и весело, жаль только, что он не сообщает, из чего должно после этого произойти счастье? Из Медведева или Гарри Каспарова? Проблема режима не в том, что Путин такой сякой, а в том, что на перехвате никого нет. Ни личностно, ни с платформой. Был в политике, например, один странный человек – Геннадий Семигин, так он хоть собирал в параллельном режиме (пока деньги были), «народное правительство», которое как бы всем руководило и неутомимо постанавливало поднять экономику. Типа если настоящее правительство провалится, «народное» без раскачки возьмет быка за рога. Так оно первое и исчезло во время кризиса. Поразительный результат!
Всю неделю дискутируют за и против пошлин на японские иномарки. Правительство пока держится, но и общество не унимается. Чего доброго – для Дальнего Востока пошлины снимут, но введут между Дальним Востоком и Москвой! Плодотворен финальный идеологический микс из идеи свободного предпринимательства и принципа целостности России. Типа отними у Дальнего Востока спекуляцию иномарками и смысла защищать окраину России у людей не останется, гори она огнем.
Противовес: занятость миллиона человек в Автопроме. С семьями – три миллиона.
Выбрать действительно трудно, а иномарок действительно жаль. Опять же по-солженицыновски: зачем тратить энергию на новый продукт, если старый добротен? Но интересно рассмотреть ситуацию не с позиций экономики денег, а с позиций экономики труда. С позиций экономики денег дальневосточники правы на сто процентов. Они где-то берут начальную валюту, покупают в Японии иномарки, а потом дороже сплавляют в Центр России. На вырученное покупают еще больше иномарок и т.д. Получается Д+д, капитал.
И собственно, они не виноваты, не испорчены, точно так же поступают и все банки, и все госкорпорации, набирая западные кредиты. Нормальный капитализм! Непонятно, почему Дальний Восток должен оставаться крайним. Однако с точки зрения экономики труда ситуация менее приятная и более драматичная. Иномарки создаются трудом японских рабочих, а в России они только распределяются. В России только распределяется многое: одежда, обувь, многие продукты питания, бытовая техника, компьютеры. Распределительный труд не бесчестен, но когда государство живет ТОЛЬКО распределительным трудом, оно не вылезает из кризисов и дефолтов, правильная у Америки финансовая политика или неправильная.
Другое дело, что и норма поддержки так называемого отечественного производителя не может быть безграничной и установленной без внятного договора с населением. Поскольку неумно и несправедливо производить отечественные продукты, которые дороже денег своего населения и СИЛЬНО дороже аналогичных продуктов в мире. Должно быть представление о справедливой цене и справедливом распределении в цепочке, а то ведь, кажется, и Березовский поднялся на автопроме… И Каданников… А такую поддержку, которая позволяет Березовскому и Каданникову подняться, а остальным опуститься, граждане совершенно не готовы оказывать. Наоборот, они готовы забросать правительство, призывающее оказывать такую поддержку, гнилыми помидорами.
В минувший понедельник Познер, таки приучивший считать его обычные телевизионные интервью оригинальным жанром, порадовал встречей с режиссером Сокуровым.
Сам я никогда не был сторонником творческого метода Сокурова, для чего-то снявшего, например, одним планом скучнейший «Русский ковчег», что, на самом деле, цирк, а не кино. Однако признаю: он – интеллектуальный небожитель и как небожитель более-менее на равных общается с политическими небожителями, тем и интересен. А накануне он еще и пообщался с Путиным, очевидно, приобщив образ национального лидера к триптиху о Ленине, Гитлере и императоре Хирохито. Интервью же замечательно тем, что испуг Сокуров (не за себя, за страну) от встречи с властью живо передается зрителю. «Там не с кем говорить не на каком уровне!» «Они людей не видят». Сокуров был просто в панике от грядущих времен, и это не скрывал.
Он много чего говорил, порадовал патриотов изречениями о России как о занозе в заднице Европы – что на его совести, однако, справедливости ради, мы должны заметить, что его общественная позиция тоже далеко не безупречна.
Сокуров все носится с тем, чтобы придать Петербургу статус музея, а петербуржцев назначить как бы музейными в нем смотрителями. Однако для российской власти что петербуржцы, что не петербуржцы, это, прежде всего, налогоплательщики, а город – место их естественного и доступного для налоговой службы скопления. Совершенно российская власть не готова целому городу подарить по жизни занятость музейного смотрителя. В стране безработица, страна реально рассыпается, падение производства - как после войны, вкалывать надо, музеи потом!
В Москве, не сговариваясь, ограбили и порезали двух «виртуозов Москвы». Музыкальная общественность в шоке. Одному проломили основание черепа и он в коме, другому повредили самое ценное для музыканта – руки. Любопытно, что описывая эту ситуацию, СМИ делали упор не на человеческой трагедии, а на найденной в конце концов скрипке ценой в сто тысяч долларов, интерпретируя ее возвращение как «рождественское чудо». Между тем, повредить скрипачу руки в наше время - все равно что в блокадном Ленинграде лишить его продовольственной карточки, чудо общественной и государственной компенсации тут не безгранично. У нас люди выпадают из творческой профессии сразу в нищету, а то и на кладбище. Пессимизма добавляет и озвученный повод всех этих нападений: оказывается, потерявшие работу гасторбайтеры рассчитывали найти в футляре скрипки еду. Это они тоже продемонстрировали нежелание оказаться в блокадном Ленинграде без продовольственных карточек.
Видимо, мы успешно движемся на такие экономические уровни, где стираются понятия добра и зла. С Новым годом!