Уголовное дело против одного из обвиняемых в смерти юриста Магнитского врачей закрыто. По причине, как это ни абсурдно, гуманизации уголовного законодательства. Каковая гуманизация должна была помешать появлению новых Магнитских. Кажется, что у чиновников и силовиков больше шансов воспользоваться ее плодами.
Гуманизация уголовного законодательства уже приносит свои плоды. Когда президент Медведев анонсировал смягчение уголовного наказания по целому ряду статей, многочисленными провластными комментаторами особо подчеркивалось: отныне людей, виновных в небольших проступках, а прежде всего по коммерческой части, постараются не сажать в тюрьму «по умолчанию».
И если ты, скажем, недоплатил налогов на сто рублей, то в тюрьме тебе, говорило как бы государство, делать особо нечего — только нары будешь занимать и тратить лишние бюджетные деньги, пущенные на содержание тюрем и заключенных.
Однако же есть теория или там комментарии спикеров, а есть жесткая практика властей — и это далеко не одно и то же. Многие наблюдатели сетовали, что правоохранители тут же начали переквалифицировать дела, чтобы состав преступления все равно подпадал под действие уголовного кодекса и предпринимателя все равно можно было посадить. На каковом основании делался вывод, что вся эта гуманизация на деле выродилась в обычную профанацию. И если уж тебя захотел посадить некий силовик, то шансов попасть под «гуманитарные» инициативы Медведева у тебя приблизительно ноль.
Удачные кейсы применения медведевской гуманизации, если присмотреться, все же имеются. Вот свежий пример: закрыто дело против врача-лаборанта следственного изолятора Ларисы Литвиновой. Обвиняли ее в том, что она и ее начальник не оказали медицинской помощи находившемуся в заключении юристу Сергею Магнитскому. А юрист без этой помощи взял и умер. Литвиновой. Соответственно, инкриминировали «причинение смерти по неосторожности», а срок давности по этой статье истекает через два года. Умер Магнитский в 2009 году и, стало быть, уже в конце 2011 года срок истек.
Все законно и прекрасно. Если бы не тот факт, что гуманизация уголовного законодательства стало фактически ответом на саму смерть Магнитского от властей. Возмущение коллег юриста и общественности вообще тем, что юриста, который вроде бы пытался доказать преступления силовиков, эти же силовики упекли в тюрьму, да там и фактически убили, не оставили равнодушными власти. После этого и начались многочисленные инициативы по гуманизации.
Само «дело Магнитского» (не то, что против него, а то, что по факту его смерти) начали расследовать только в силу возмущения общественности его не самой закономерной смертью. Дело долго просто не заводили, а когда следователей подтолкнули на самом верху — они выяснили, что виноваты тюремные врачи. Следствие еще продолжается, но уже после заведения отдельного дела на врачей многим казалось, что назначены просто «стрелочники» (см. Последнее экспертное заключение). Теперь выясняется, что и «стрелочники» могут избежать сколько-нибудь серьезного наказания.
Следственный комитет буквально оправдывается в своем сообщении: дескать мы не виноваты, просто норма закона такая, подследственные долго лежали в больнице в августе-сентябре 2011 года и потому раньше завершить расследование не было никакой возможности. Наверно и впрямь СКР не виноват, но факт остается фактом: вроде бы врачи и виноваты (виноват ли еще кто-то пока еще неясно), но на выходе может обойтись и без тюремных сроков. Ну ошиблись, с кем не бывает. Да и второму обвиняемому врачу инкриминируется «халатность» - далеко не самое страшное преступление. Хотя правозащитники почти открытым текстом говорят об убийстве юриста и у них на то имеются основания.
Просто уже в силу того, что хорошо понимают, как устроена репрессивная машина и могут пользоваться лазейками, которые она предоставляет.
Почему вдруг обвиняемые в смерти Магнитского врачи системы ФСИН вдруг попали в больницу в прошлом году? Не было ли это как раз сознательной попыткой потянуть время, дабы попасть под действие «гуманизированного» УК? Кто же теперь разберется. Но легко можно представить себе гипотетическую ситуацию, когда дружественно настроенный следователь говорит обвиняемому «ты сейчас полежи в больничке подольше, а там мы что-нибудь придумаем. Главное ни в чем не признавайся — ты ни в чем не виноват».
Нельзя сказать, что совершившие преступления представители властей и их близкие друзья и родственники всегда уходят от наказания, но слишком много примеров, когда им удается избежать того наказания, которое неминуемо было бы применено к другим гражданам. Для того же, чтобы добиться адекватного наказания для некоего силовика, всегда требуется политическая воля и решение чуть ли не на самом верху. Так это было с бывшим майором убийцей Евсюковым, которого в результате суд приговорил к пожизненному заключению.
Для остальных чиновников как бы существует иная правоохранительная и судебная система. Фемида там слепа совсем в ином смысле — она не видит преступления даже там, где остальным оно очевидно.
