Не стоит играть с дьяволом. Это – не моральное высказывание, а свойство мира: обычно играет он. Теперь вот и политические активисты из т.н. «Евразийского союза молодежи», которые поспособствовали публичному выступлению нелегальных и полулегальных фашистских организаций и озвучиванию их лозунгов теперь объективно оказались по ту сторону.
Черта, отделяющая то, что по эту сторону, от того, что по ту означает, по-моему, следующее. В России накопилось множество застарелых проблем, фактически табуированных, никак не обсуждаемых в политической сфере, создающих внутреннее напряжение распада. Было бы правильно, отбросив ярлыки, фиктивные политические бренды и табу, начать искать общие основания для различных политических линий, с тем чтобы найти общие, соборные, консенсусные основания политики и государственности поверх фиктивного пока деления на «левых» и «правых», «либералов» и «государственников» и т.п.
За пределами консенсуса должны остаться лишь маргиналы, ведущие к распаду и террору, типа фашистов. Вот они-то и находятся по ту сторону. Их не то чтобы нельзя, а просто невозможно посадить за общий стол: их игра – террор и распад. Если общие основания не будут найдены, та сторона станет заметной в политической жизни, что будет означать смертельную болезнь общества.
Лучше бы остроумный околофилософский беллетрист Александр Дугин и не пробовал заняться политикой. Тогда бы мы могли, скажем, к «Лимонке» времен совместного творчества Дугина и Лимонова относиться как к остроумной литературной игре. Теперь уже не можем: он вместе с некоторыми неумными «публицистами» оказался по ту сторону. Теперь не важно, хотели они или не хотели оказаться в одной компании со скинами – уже оказались.
Государственные телеканалы решили не показывать фашистское шествие в центре Москвы. Я тут даже и не очень против: если ты ведешь идеологическую войну против маргинальной группы (наше государственное ТВ – все-таки идеологический, а не коммуникативный инструмент), но у тебя нет решительных аргументов и достаточной квалификации, то лучше промолчать. Неумное высказывание лишь даст бесплатную рекламу противнику. Что, кстати, и делал целый ряд передач, включая «Времена» уважаемого Владимира Познера, приглашая в студию фашиствующих маргиналов и не ставя против них никого, кто бы мог их морально уничтожить. Это, кстати, обеспечило ощущение безопасности у фашиков – эта публика получает регулярные подмигивания с самого верху.
Хотя мотивы сотрудников Администрации Президента и других редакторов центрального телевидения, возможно, были менее благородными, чем уберечь себя от глупости (например, спасти репутацию празднования 4 ноября), стоит отметить некоторые правильные акценты. Позиция в итоговой программе канала «Россия» была зафиксирована в комментарии к сюжету о буйствах молодежи из арабских и других национальных гетто Парижа. Ведущий заметил, что в России совсем другая ситуация – у нас мусульманское население живет на своей земле, оно является со-основателем России.
На этом месте требуется остановиться и внести определенную ясность, особенно потому, что участники московского фашистского марша в качестве прикрытия использовали риторику борьбы с миграцией, что в их исполнении означало борьбу непосредственно с теми, кого они примут за мигранта.
Тут есть очень важная грань. Можно общественное табу сформулировать широко, в духе глупой политкорректности – считать с той стороны, на стороне скинов, всех, кто вообще будет как-то обсуждать проблему мигрантских гетто в европейских городах и политически противостоять миграции из известных регионов мира. В эту ловушку попали многие европейские либеральные партии – создав табу на месте настоящей проблемы, они не решили ни проблему молодежной ксенофобии, ни проблему инокультурных гетто. Недавно барьер политкорректности был порван сначала в политике, потом на улицах Парижа.
Это тот случай, когда Европа, несмотря на значительные достижения в части культурной ассимиляции и построении гражданского согласия в многонациональных и многокультурных условиях, не дает образца, который мы могли бы использовать. Поэтому наше подражательное поведение может привести лишь к повторению ошибок в гипертрофированном виде. Так, и у нас уже научились разрешать фашистские митинги и шествия ровно из европейской аргументации – корректно составленная заявка от имени вполне легальной организации. Формальная логика европейской законности особенно забавна в наших широтах, где почти ничего всерьез не делается из-за стремления соблюсти закон.
Лицемерие в обсуждении таких острых проблем, как проблема миграции, - контрпродуктивно. Понятно же, что несмотря на достижения в области терпимости к чужакам, поначалу еропейские страны дают приезжим низкооплачиваемую работу, а потом фактически обустраивают у себя изолированные инокультурные районы, где царит безработица, компенисируемая, правда, социальными выплатами.
Мировоззрение громящего все подряд молодого араба из парижского гетто – это часто идеология агрессивного пораженца, лузера, который полностью зомбирован радикально-исламистской интерпретацией мировых событий. Интерпретация, кстати, осуществляется часто в Лондоне, который до недавних пор терпел и частично до сих пор терпит у себя создателей организаций и сайтов, близких к террористам.
То есть страны Евросоюза долгое время, исходя из экономической целесообразности и идеалистических представлений о равенстве людей разных культур, вели политику по созданию на своей территории инокультурных и почти вражеских анклавов, которые к тому же растут быстрее, чем коренное население.
Люди, конечно, равны, и все культуры достойны уважения, но глупо думать, что культурная однородность стран (необходимая для устройства любого национального государства) – это уже решенная проблема. К тому же в реальности нет никакого равенства: мигранты либо работают на самой грязной работе, либо вообще могут легально не работать, культивируя в себе социальную злость. При этом коренной европеец с рождения имеет гарантию большего социального благополучия и морального довольства, изолированного и охраняемого от внешнего мира и от островов неблагополучия в своей стране.
Иными словами, у России действительно другая ситуация и даже другой опыт. Наши мигранты – это наши соотечественники, они тоже, в общем, советские люди, а благополучия коренных жителей (принципиально иного, чем ситуация приезжих) тоже не наблюдается. Мы к тому же пока имеем возможность не расширять миграцию из культурно далеких от нас регионов.
Конечно, советская идеология интернационализма была в разное время в разной степени лицемерной, но она имела позитивный результат – у нас есть опыт совместной жизни разных культур при более или менее полном соблюдении принципа равенства – в позднесоветское время нигде не было гетто, все имели относительно равный доступ к образованию и социальному росту.
В новое время появились и новые проблемы – выросло значение националистических и религиозных идеологий. Вполне по-европейски большие города России стали привлекать не только высококвалифицированных (через образовательную сеть), но и низкоквалифицированных трудовых мигрантов, которые в обозримом будущем вполне могут образовать социально неустроенные гетто, что повторит неудовлетворительную ситуацию в европейских мегаполисах.
То есть за оставшееся время до настоящего кризиса нужно попытаться серьезно ограничить практику привлечения ничем не защищенной рабочей силы, надо создавать социальную инфраструктуру интеграции, использовать советскую интернационалистскую фору.
Пока – все наоборот. Мы и повторяем европейские ошибки, и делаем свои преступления. Война против граждан на Северном Кавказе, с новой силой развернутая после терактов, – это прямая провокация распада страны по кровавому варианту. Война милиции и скинов против приезжих на улицах Москвы – это прелюдия к отделению Москвы от России.
Перед Россией стоит государственная задача, еще ни разу в мире успешно не исполненная: создать страну, удобную для мирного и комфортного существования и развития разных культур, некоторые из которых даже имеют свои земли внутри страны. Это - задача внутреннего дизайна имперского типа с общей инфраструктурой и управлением, но с развитым культурным и земским самоуправлением, от участия в котором разные земли и народы должны иметь видимые преимущества. Идеологически, отчасти лицемерно на такой дизайн намекал СССР, который и назывался «союзом», но в целом формулы и чертежа еще нет. Это и есть настоящая повестка для политика.
За пределами такой политики остаются террористы из наших территориальных гетто (к сожалению, точно более жестоких, чем европейские) и фашизоидная публика. Опасность российского фашизма и терроризма даже не в их массовости. Такие явления могут и не быть массовыми, чтобы развалить страну со всеми кровавыми последствиями этого процесса.
Русский идиотический национализм и некоторые государственные идеологические выверты (типа «вокруг враги») в одном буквально совпадают с мировоззрением все того же молодого человека из арабского гетто в Париже. Это – идеологии хронических неудачников. Это отрыжка проигрывающих в мировой конкуренции культур, обвиняющих в своем поражении чужаков, - вместо того, чтобы построить нечто свое.