26 июля в кабинетах руководителей Федеральной таможенной службы прошли обыски. По информации СМИ, они проводились по делу о контрабанде алкоголя в связи с показаниями одного из фигурантов дела.
По сообщению источника информационного агентства «Интерфакс», это были показания бизнесмена Анатолия Киндзерского, замгендиректора компании-поставщика «КонтРейл Логистик Северо-запад», о «лояльном режиме» таможенных проверок для поставщиков алкоголя.
Обыск прошел и в квартире Андрея Бельянинова, руководителя ФТС. Интернет-издание «Газета.ру» сообщило также об обысках в загородном доме Бельянинова. Источники в правоохранительных органах утверждали, что у Бельянинова были найдены около 10 миллионов рублей, а также 490 тысяч долларов и 350 тысяч евро наличными. Глава ФТС, по данным источника телеканала РЕН ТВ, назвал эти деньги «семейными накоплениями».
Дело о контрабанде алкоголя, в рамках которого проходили обыски, было возбуждено несколько месяцев назад. Один из его главных фигурантов стал бизнесмен Дмитрий Михальченко. Некоторые СМИ сообщили, будто в кабинете Бельянинова были найдены визитки компании Михальченко. Тем не менее, Бельянинов сохранил статус свидетеля по делу, а не сделался подозреваемым.
В то же время газета «Коммерсантъ» высказала предположение, что происшедшее может поставить точку в карьере Бельянинова, возглавлявшего ФТС в течение десяти лет. Телеканал «Дождь», ссылаясь на источник в самом ведомстве, даже сообщил будто Бельяминов еще за полгода до событий написал прошение об отставке. Канал утверждал, что его источник в правительстве подтверждил эти сведения и добавил, что заявление уже давно подано президенту, но все это время Бельянинову искали «новое достойное место».
Однако эту информацию категорически опровергли в ФТС. Как заявила информационному агентству ТАСС в ответ на предложение прокомментировать сообщения о готовящейся отставке начальник правового управления ФТС Лариса Черкесова, «вы побольше слушайте [слухи]. Этого просто не может быть, потому что не может быть никогда». А представитель пресс-службы ведомства пояснил информационному агентству РИА «Новости», что Бельянинов с прошлой недели официально находится в отпуске.
Происшедшее с Бельяминовым стало развитием одного из силовых дел и, одновременно, свидетельством усиления соответствующего Управления Федеральной службы безопасности, считает заместитель директора «Центра политических технологий», главный редактор сайта «Политком.Ру» Алексей Макаркин.
«Думаю, это развитие одного из силовых дел, когда был арестован бизнесмен Михальченко и начали раскручивать тему контрабанды. Это первый момент. Как я понимаю, на сегодняшний момент политическое решение по Бельянинову отсутствует. Поэтому сложилась такая парадоксальная ситуация: с одной стороны, прошел обыск, его очень активно показали везде, где только можно; а с другой стороны, решения об отставке не принято, Бельянинов остается в качестве свидетеля. Так что возможны еще разные варианты. Если человек переходит в статус обвиняемого, тогда уже все. А здесь варианты пока остаются.
Второе – существенное усиление управления ФСБ, которое занимается этими арестами и обысками. Здесь, думаю, важен именно демонстративный характер этого обыска. То есть элите дается понять, что количество чиновником, обладающих иммунитетом от преследований постоянно сокращается и что следующим может быть практически любой представитель элиты. Более того: особенность российской элиты заключается в том, что у нее очень слабая самость, очень слабая легитимность. Поэтому любой арест или обыск представителя элиты расценивается обществом глубоко положительно, и представители эти не могут опираться на какую-либо общественную поддержку или симпатию.
Сейчас идут такие политологические дискуссии относительно того, осталась ли только одна доминирующая служба или есть все-таки «плюрализм силовиков». И я все-таки склоняюсь ко второму варианту. Похоже, что в силовых структурах существует определенный баланс интересов. Более того, этот баланс постоянно корректируется, находится в движении – это не что-то стабильное. Но, в любом случае, я сомневаюсь, что одна какая-либо служба будет полностью доминировать над другими.
Я был бы достаточно осторожен в выстраивании схем, связанных с альянсами внутри силовых структур. Как показало предыдущее громкое дело – по СКР – любые альянсы там носят временный, ситуативный характер. Когда это необходимо игрокам, он объединяются. Как только необходимость пропадает, альянс заканчивает свое существование, и союзники могут уже буквально через несколько дней стать конкурентами. Что было продемонстрировано и в истории со Следственным комитетом.
Поэтому я думаю, что эти процессы могут продолжиться, причем, опять-таки, с учетом фактора системной коррупции, их объектом может стать любой. Почему это делается? Ну, понятно, что силовиков важно самоутверждение, важно продвижение, важен результат. Это «государевы люди», которые работают на свое дальнейшее продвижение, свой успех.
Что касается того, зачем это надо государственной власти, то тут ситуация очень напоминает ту, что была в первой и даже второй половине 1980-х годов. Можно провести достаточно много аналогий с тем периодом, но есть и существенные отличия. Одно из этих отличий состоит в том, что вариант либерализации, перестройки рассматривается как смертельно опасный для государства. Поэтому сейчас, когда мы снова оказываемся перед сходными с тогдашними развилками, выбирается вариант, который ближе к варианту Юрия Андропова или Григория Романова.
Это – антизападная политика при неофициальных попытках как-то все-таки выстроить с Западом отношения (но выстроить их вынужденно, и при этих попытках Запад воспринимается как противник). С другой стороны, это попытка «подтянуть» элиту, сделать е более эффективной и менее коррумпированной. Напомню, при Андропове началось так называемое «узбекское дело»; при Андропове был снят [Николай] Щелоков, и таким образом была завершена тогдашняя война силовиков между КГБ и МВД (победил КГБ). То есть аналогии здесь вполне можно провести.
И можно провести еще одну аналогию: она в том, что все эти мероприятия, связанные с борьбой с коррупцией, безусловно, сыграли большую роль в аппаратных раскладах. Но тут есть два момента. Первый – что любое коррупционное дело трудно остановить. Когда следователи занялись Узбекистаном, у них потом возник большой соблазн пойти дальше, превратить «узбекское дело» в «узбекско-московское», назвать московских чиновников. Конечно, государство попыталось их остановить. Ничего хорошего из этого не вышло – они стали политиками-популистами и так далее.
Сейчас такой вариант крайне маловероятен: все-таки ситуация в стране другая. Но в любом случае, тот урок, что такие дела трудно остановить, трудно сказать «на этом все, вот этого, этого и этого арестовывайте, а вот этого разрабатывать уже не стоит». Если даже можно это временно остановить, то потом к нему будут возвращаться – у силовиков будет такой своеобразный «синдром недоигранной игры». Ну, то есть, так, как это было, например, в Кировской области с Никитой Белых, вокруг которого много ходили в 2012 году. Тогда ничего не получилось, губернатор успокоился – и был арестован уже через три с лишним года. То есть силовики умеют ждать, и даже если они будут вынуждены где-то остановиться, то при первой же возможности они готовы развить наступление.
Так вот, один момент заключается в том, что такие дела очень трудно локализовать. А второй – в том, что вся эта андроповская политика повысила авторитет Андропова среди советских граждан. Андропов был очень популярным генеральным секретарем ЦК КПСС – если не брать, конечно, либеральную интеллигенцию, которая была им очень недовольна. Но при этом эти аресты, попытки борьбы с коррупцией никак не сказались на экономике. То есть, подтянуть дисциплину не удалось.
Подтягивание ее свелось к каким-то совсем уж экзотическим способам, когда простых граждан отлавливали в кинотеатрах и на улицах и спрашивали, почему они не на работе, не трудятся над строительством коммунизма. И, в общем, идея, что достаточно подтянуть чиновников, достаточно посадить коррупционеров, чтоб другие боялись, не сработала – экономика не получила импульса. К тому времени темпы роста уже затухали, страна сползала в кризис, и те мероприятия, на которые пошел Андропов, не были способны кризис остановить», – сказал Алексей Макаркин.
