Интервью с политологом Дмитрием Фурманом
- Гейдар Алиев умер. Сможет ли нынешняя власть Азербайджана устоять после ухода этой харизматической фигуры?
- Я думаю, харизматичность тут не причем. Алиев был последним крупным советским руководителем Азербайджана, и он стал руководителем постсоветсткого Азербайджана. Эта ситуация характерна для всего СНГ – Ельцин, Шеварнадзе, Назарбаев и т.д. Для этого не нужно было обладать какой-то немыслимой харизмой. Это просто особенности распада коммунистического строя. Идеология оказалась настолько слабой, что вся элита, сохранив власть, перешла в новую ситуацию. В коммунизм они по-настоящему не верили, зато у них была страшно развита инстинктивная способность говорить и думать то, что способствует удержанию власти. То, что при перемене идеологии и формы собственности во главе может стоять тот же самый человек, что стоял до этого, и сохранять всю систему власти, говорит о том, что собственность и идеология вещи второстепенные.
Но поскольку эта система выживает в серьезных катаклизмах, то везде возникает иллюзия, что олицетворяющиее ее люди – какие-то особенные. Что Алиев невероятно умный и хитрый. То же самое говорили в Грузии о Шеварнадзе...
(Кстати, самого Алиева, в отличие от других президентов, очень интересовал этот процесс его идеологического превращения. Под конец жизни он много об этом говорил – две противоположные вещи. Во-первых, что если бы не Горбачев, то то он бы стал Генсеком и тогда все пошло бы по-другому. А во-вторых – что, еще будучи первым секретарем ЦК Азербайджана, он предвидел азербайджанскую независимость и потихоньку готовился к ней. И то и другое – явные преувеличения. На самом деле, главное просто не изменилось.)
Система, которую олицетворял Алиев, похожа на все постсоветские системы, но с местными модификациями. В Азербайджане семейные, земляческие узы значат неизмеримо больше, чем у нас. И сами семьи гораздо больше. Клан Алиева контролирует азербайджанскую экономику – так же как клан Назарбаева контролирует казахстанскую и так далее. Они стараются сохранить эту ситуацию, и это их единственный интерес. Какие-то идеи дружбы с Америкой, Турцией, Россией – это все второстепенно и ситуативно. Ждать тут идеологической политики не приходится.
(Алиев объединял два сильных клана – нахчиваньский и арменистанский. Это очень мощные группировки с большим самосознанием. Нахчиваньцы – потому, что они несколько в отдалении. Арменистанцы – это выходцы из Армении, они жили во враждебном окружении и поэтому очень сплоченные. Другие кланы сейчас отстранены от ключевых позиций. Например есть бакинский клан, который олицетвял Муталибов. Есть ленкоранский, к которому принадлежит шейх-уль-ислам и который контролирует какие-то позиции в торговле, а, главное, мечети, – ну и другие.)Клану Алиева нужно было сохранить власть и контроль над экономикой. Поэтому голосование в Азербайджане было устроено так, что не имело вообще никакого отношения к реальности. Основным требованием оппозиции, как и в Грузии, было добиться хоть раз в жизни голосования, которое что-то реально отражает. Но это было просто невозможно. Я думаю, что даже если бы сам Алиев этого захотел, то сделать бы не мог – потому что есть громадный слой людей, которые делают его дело, и просто бы не поняли, если бы он дал другую команду.
Алиеву удалось передать власть своему сыну. Ничего тут такого особенного нет – примерно такая же передача власти произошла в России, а скоро, наверное, будет в Казахстане, Узбекистане – просто потому, что люди стареют.
Сможет ли Ильхам Гейдарович сохранить власть, которой пользовался его отец? Я думаю, что такую власть он не сохранит, и политическое будущее Азербайджана достаточно туманное. Дело не в личных качествах Гейдара Алиева, но, конечно, его фигура имела для азербайджанцев определенную магию. Если человек правит страной тридцать лет, то он кажется совсем не таким, как остальные. Кажется, что без него вообще нельзя. Тем более, что он вернулся после периода войны, хаоса, восстановил стабильность. Но по отношению к Ильхаму ничего такого быть не может – равно как ни к кому другому. Больше таких фигур, как Гейдар Алиев, нет, и взяться им неоткуда.
Сам Ильхам – человек другого поколения и совсем другого типа. Он из позднесоветской золотой молодежи, любит красиво жить. Веселый, богатый бакинский молодой человек. Отец боролся за власть всю жизнь, а Ильхаму она досталась. Более того, его заставили выполнять эту роль. Политика – это его судьба, а не желание. Сначала его сделали главой нефтяной компании – хотя по духу он не бизнесмен, а просто потому, что нефть в Азербайджане – это источник всего, и на этой должности должен быть человек абсолютно свой. Потом поставили президентом. Отец от него этого требовал, да и, очевидно, не только отец, а все родственники и друзья. Ему приходится нести эту ношу, его даже жалко немного, что ли.
В Азербайджане к Ильхаму все относятся неплохо – в том числе представители оппозиции. От самых разных людей я слышал, что сам по себе он неплохой парень, не злой (про его отца никто в жизни бы так не сказал). Но он не может держать страну так, как Гейдар – да, думаю, не очень и хочет.
Поэтому думаю, что рано или поздно в Азербайджане должно произойти что-то вроде того, что случилось в Тбилиси. Грузия – страна несколько большего индивидуализма и европейской ориентации. Но и в Азербайджане общество уже испытавало революционные потрясения, и сама идея смены власти там не кажется чем-то чудовищным. Там все-таки есть оппозиция и нельзя однозначно сказать, что за партийной борьбой скрыта борьба кланов.
История Алиева доказывает прочность советской системы – система власти настолько укоренена и прочна, что восстанавливается после революции, при другой идеологии и экономике. Но и опыт революции сохраняется в азербайджанском сознании – и это делает его более готовым к демократии, чем Средняя Азия. Думаю, что ждать событий типа грузинских придется недолго.
Но вообще задача Азербайджана, как и всех постсоветских стран, – перейти к системе нормальных ротаций. Это очень трудно для этих стран, но в конечном счете неизбежно.
- Это почему?
- Постепенно это происходит везде. Сто лет назад словосочетание “турецкая республика” казалось абсурдом. Сейчас идеи демократии везде обрели характер определения легитимности. Теперь не бывает честных диктатур, обязательно нужно подтасовывать выборы, устраивать фальшивые референдумы. Любая недемократическая власть признает примат демократии. Как я понимаю, демократия – это определенный этап развития общества. На неком этапе она становится нормой, и общество может успокоиться, только когда реально воспроизведет ее у себя.
