Возвращение Лужкова в политику — не только нездоровая сенсация СМИ, но и утопия. Поскольку власть может не допустить этого возвращения. Власть считает политиков такого уровня опасными и почти ликвидировала их. Де-факто уничтожение политиков-тяжеловесов ставит под вопрос развитие страны.
Бывший мэр Москвы Юрий Лужков в интервью газете «Московский комсомолец» опроверг слухи о своем возможном возвращении в политику в качестве депутата от «Единой России».
Накануне в СМИ широко обсуждалась новость о возможном возвращении Лужкова в политику. Слухи пошли после публикации «Ведомостей», в которой говорилось не совсем о Лужкове, а об отставке тульского губернатора Владимира Дудки и потенциальном кандидате на пост главы области, совладельце «Седьмого континента» и депутате Госдумы Владимире Груздеве.
Владимир Груздев. Фото с официального сайта депутата.
Вывод о грядущем назначении Груздева газета сделала по факту встречи депутата с президентом Медведевым. На встрече, по данным издания, не обсуждались вопросы правки уголовного законодательства, которое в Думе курирует Груздев, зато обсуждалось будущее депутата. Согласно закону о выборах депутатов ЦИК должен его предложить сначала лидеру региональной группы, в московской группе, от которой избирался бизнесмен, - Юрию Лужкову.
Из этого гипотетического допущения, составленного из довольно длинной и сложной цепи еще не произошедших событий (отставка Дудки-назначение Груздева-передача мандата Лужкову) и родилась сенсация.
Лужков утверждает, что намерен остаться в политике. Об этом мэр заявлял уже не раз, но никакой конкретики он не озвучивал.
Очевидных слабостей в рассуждении о приходе Лужкова в Госдуму, да еще в качестве депутата от «Единой России», которую он покинул еще в сентябре прошлого года, несколько. Первая: Дудку еще не отставили и то, что у губернатора имеется региональный конфликт, еще не является безусловным подтверждением грядущей отставки. Далее: туманное предположение, что Груздев метит именно на Тульскую область, пока ничего не говорит о реальности такой перспективы. Груздев мог обсуждать с президентом свое кадровое будущее, но в каком именно качестве — доподлинно известно очень ограниченному кругу лиц.
Наконец, обстоятельства, при которых Юрий Лужков покинул пост мэра Москвы и партию, не оставляет сомнений, что в Кремле, мягко говоря, недовольны бывшим градоначальником. Меж тем, по закону о выборах депутатов Госдумы, партия вправе предложить любого из регионального списка кандидатов вместо Груздева. Кандидатуру Центризбиркому должен предложить президиум Генсовета ЕР. В том, что это будет не кандидатура Лужкова, сомнений практически никаких.
Возвращение Лужкова в политику тоже выглядит вопросом, как минимум, спорным. При неконкурентной политической жизни и де-факто управляемой публичной политической поляне заниматься политикой без одобрения сверху практически невозможно. И такого одобрения бывший мэр, скорее всего, не получит. Слишком уж конфликтным был его уход.
Зато в бизнесе особых препятствий для Лужкова вроде бы не имеется. Скажем, глава АФК «Системы» Владимир Евтушенков почему-то публично приглашал Лужкова поработать на его компанию. Лужков опять-таки публично отказался.
Понятно, почему властям невыгоден Лужков в качестве публичного политика. На посту столичного градоначальника он приобрел огромный рейтинг в регионе и в целом неплохой по стране. Его участие в политике пусть только отчасти, но изменило бы расклад сил в политическом поле.
История с возвращением/невозвращением Юрия Лужковав очередной раз показала бедность российского политического ландшафта. Стремление контролировать политическую сферу привело к вытаптыванию ее и населению бюрократами, а не политиками. Недаром практически лозунгом публичной политики стало приписываемое Борису Грызлову «парламент — не место для дискуссий.
Реакция властей крайне проста — сделать из политика маргинала, а если не удается, то просто перекрыть путь к публичной деятельности. Через угрозу отъема активов или посредством угрозы жизни и свободе. На фоне слов о необходимости постепенного строительства демократии строй «строителей» поредел настолько, что уже практически незаметен. А без политиков говорить о серьезном структурном прорыве смешно, ведь у бюрократии нет никакого потенциала к системным переменам.
