В пятницу Конституционный суд огласил свое решение по «делу Ильдара Дадина». Как правило, от высшей судебной инстанции России не ждут никаких неожиданных решений — но на этот раз человеку, которого ранее суды общей юрисдикции отправили в колонию, повезло, его дело отправлено на новое рассмотрение. Правда, статья уголовного кодекса, которую он пытался отменить, осталась в силе.
Ильдар Дадин, напомним, был осужден на 2,5 года лишения свободы за «неоднократное участие или организацию несанкционированных акций». Статья 212.2 Уголовного кодекса была принята в 2014 году и ввела ответственность для граждан, которые в течении полугода участвовали более чем в двух несогласованных акциях. Согласно УК, максимальный срок по стране — пять лет лишения свободы.
Ильдар Дадин оказался первым, кто был осужден по этой статье — пока она вообще применялась всего однажды. Дадин оказался на судебной скамье за то, что участвовал в трех несогласованных митингах и шествиях с августа 2014 года по январь 2015 года. Во время последней акции он участвовал в перекрытии движения по Мясницкой улице в столице. Басманый суд приговорил Дадин к трем годам лишения свободы, но Мосгорсуд снизил срок на полгода. На свободу Дадин должен выйти в июле 2017 года, так как до приговора почти год провел под домашним арестом.
В ноябре 2016 года Дадин через своих адвокатов передал сообщения о пытках — он заявил, что в карельской исправительной колонии № 7 его избивали. В итоге его перевели в колонию №5 в Алтайском крае — правда, процесс этапирования длился около месяца.
При обращении в Конституционный суд Ильдар Дадин и его адвокаты настаивали, что новый состав противоречит Конституции и нарушает закрепленные в ней права. В частности право на свободу мысли и слова, право на свободу мирных собраний, а также гарантию каждому не быть осужденным дважды за одно и то же нарушение. К тому же, указывали адвокаты, по своей конструкции статья 212.1 УК разрешает класть в основу приговора недопустимые доказательства — протоколы административных дел, которые составляются полицейскими в отсутствии защитников.
Представители власти — а статью Уголовного кодекса защищали представители обеих палат парламента, президента, правительства и силовых ведомств — указывали суду на то, что статью 212.2 не просто необходимо сохранить в УК, но ее можно ужесточить, увеличив срок привлечения к ответственности до одного года.
В итоге КС все-таки усмотрел противоречия в трактовке статьи о нарушениях на митингах: суд установил, что ответственность по статье 212.2 не может наступать за участие в мирных акциях, не повлекших угроз для жизни и здоровья людей. То есть акция должна быть не только не согласована должны образом, но и создавать угрозу нарушения общественного порядка — жизням людей или порчи их имущества. Другая трактовка нарушила бы конституционные права граждан, указал КС.
«Введение уголовной ответственности за нарушения на митингах допустимо, если оно эквивалентно характеру и степени общественной опасности, — постановил Конституционный суд. — И не ведет к избыточному привлечению к уголовной ответственности, а также не нарушает принципы равенства».
Председатель Конституционного суда Валерий Зорькин, зачитывая решение, сослался на несколько постановления Страсбургского суда, который неоднократно указывал, что страны должны защищать права граждан на свободу мирных собраний, а власти не должны устанавливать чрезмерный контроль за мирными акциями.
Но это право граждан — собираться мирно и без оружия — не обладает абсолютным характером и все же может быть ограничено для достижения общественной безопасности. Поэтому криминализация отдельных «противоправных посягательств» вполне допустима, если старые механизмы оказались бесполезны.
В итоге КС постановил пересмотреть судебные решения по делу Ильдара Дадина. Это связано не только с тем, что он участвовал в том числе и в миных акциях, но и потому, что на момент рассмотрения уголовного дела Дадина решения по его административным правонарушениям не вступили в силу. КС решил, что уголовная ответственность за повторные нарушения может наступить только тогда, когда факты нарушения установлены вступившими в силу решениями суда.
