Впервые российское правительство осознало алкоголизацию населения как проблему, с которой необходимо бороться, при царе Алексее Михайловиче в середине XVII века. Собственно, инициатором и мотором той, первой в истории страны, антиалкогольной кампании был патриарх Никон. Последний был, как известно, личностью волевой, исключительно амбициозной, чьи интересы выходили далеко за грань церковных дел. При этом Никон был, как бы сейчас сказали, исключительно конфликтным человеком, неспособным принимать во внимание мнения других людей, а также иные нюансы, обусловленные субъективной природой человеческого поведения.
Со времен Ивана Грозного система продажи алкоголя в Московском государстве выглядела следующим образом. "Хлебное вино" – "простое" (20%) и, в существенно меньшей степени, "двойное" (40%), а также пиво и мед продавали "распивочно" и "на вынос" в кабаках – заведениях, где не подавалась закуска, однако практиковались увеселения в виде азартных игр, покупной любви и т.д. Кабаки были казенными заведениями, держали их так называемые "откупщики", "целовальники" и "кабацкие головы" – лица, получившие это право на год. Они имели очень жесткие денежные обязательства перед казной, по которым отвечали всем своим имуществом и личной свободой. Недобор выручки грозил целовальнику санкциями. Перебор – царской похвалой и ростом планового задания на следующий год. Таким образом, это был рискованный бизнес, и зачастую, когда не находилось добровольцев, желающих им заняться, эту должность власти навязывали кому-либо из представителей местной общины как повинность. Известны, кстати, случаи, когда общины ходатайствовали перед властями о закрытии (неоткрытии) кабака на их территории, предлагая обложить себя взамен дополнительными налоговыми сборами.
Кабаки работали круглосуточно, кроме того, широко практиковалась выездная торговля – на ярмарках и в других местах скопления людей. Продукт же они иногда производили сами, иногда закупали у сторонних винокурен. Кроме того, велик был водочный импорт – как ни странно этот "исконно русский напиток" в 16-19 веках в больших объемах ввозился из Польши и Германии – легально и нелегально.
Много ли пили в Московии на самом деле? В полной мере понять сейчас трудно. С одной стороны, есть достаточно устойчиво повторяющиеся свидетельства немногочисленных иностранных путешественников, изображающих русские города XVI-XVII веков как средоточия повального пьянства, не разбирающего ни пола, ни возраста. Есть, кроме этого, довольно большой массив разного рода конфликтных документов, связанных с оборотом алкоголя, а также переписка местных и центральных властей по этому же поводу, основным нервом которой является противоречие между выгодами налогообложения и социальным благополучием населения. И то и другое свидетельствует об остроте проблемы.
С другой стороны, имеющиеся документы об объемах потребления водки вселяют некоторое недоумение. Так, на рубеже XVII-XVIII веков в Верхотурье – одном из важнейших тогда сибирских городов – за год на государственной винокурне выкуривалось менее 3000 ведер "вина" и, кроме того, варилось не более 2400 ведер пива. Это, вроде бы, целиком покрывало местные потребности – по крайней мере, официально в город чужой водки для продажи не завозилось. Верхотурский уезд населяло в то время около 15 000 человек, кроме того, через город имелось довольно оживленное транзитное движение. Учитывая, что тогдашнее "простое вино" – это напиток с двадцатипроцентной крепостью, получаем в пересчете на сегодняшнюю расфасовку: 2,5 бутылки водки (по 0.5) и 4 бутылки пива в год на человека. Правда, без учета транзитных потребителей, однако с учетом женщин, младенцев и стариков.
По нынешним временам – не много. Возможно, к этому следует еще добавить нелегальную водку, производимую в нарушение закона под угрозой битья кнутом, урезания ушей, ссылки и полной конфискации. Но тогда, если объемы "корчемного вина" были значительны и сравнимы с легальными, в реформе легальной продажи вообще не было большого смысла.
Скорее же всего, пили тогда на Руси как и сейчас – неравномерно. Довольно мало тогда пили на селе – просто некогда было, что называется. Зато, те, кто пил – пропивались вконец. Оставляя в кабаках исподнюю одежду, оружие, поповские ризы, права собственности на земельные наделы и прочее, однако не прекращая и после этого – пить тогда можно было и в долг.
Надо было с этим что-то делать, и Никон, грезивший построением православного рая в одном отдельно взятом русском государстве, продавил антиалкогольную реформу, призванную поднять народную нравственность без ущерба для бюджетных доходов.
Согласно выпущенному в феврале 1652 года указу, с первого сентября (тогда в России отмечали год начинался именно с этой даты, по новому стилю – десятое сентября соответственно) царевы кабаки повсеместно ликвидировались и заменялись на так называемые "кружечные дворы". Последние торговали водкой с жесткими ограничениями: во-первых, исключительно "на вынос", причем, в довольно крупной расфасовке: минимальная порция – чарка – становилась втрое больше прежней. Запрещалась винная торговля в долг и в заклад. Самих кружечных дворов становилось гораздо меньше, чем прежних кабаков – в городах и больших селах разрешалось открывать по одному только двору, тогда как в небольших селах не разрешалось вовсе. Запрещался на кружечных дворах весь сопутствующий бизнес – игровой, увеселительный и т.д. Запрещались продажи в ночное время, в воскресенья и праздники – итого, около трети года. Запрещались и продажи лицам духовного звания.
Кроме того, определялось, что закупки вина следует делать исключительно у указанных государством производителей, при этом цена на водку была резко повышена, дабы компенсировать ущерб казне от сокращения объема продаж. И, наконец, чтобы пресечь альтернативные виды пьянства, было запрещено изготовление и продажа слабоалкогольных напитков – пива и меда. Мы видим, что указанный круг мер довольно сильно напоминает таковые времен антиалкогольной кампании М. Горбачева, плачевные результаты которой нам известны. Было ли иначе в XVII веке?
Результаты нововведений не заставили себя долго ждать и оказались весьма многообразны. Действительно, принятые меры сильно затруднили населению потребление алкоголя… в официальных структурах. Но были и неофициальные – в итоге сильнейшее развитие получило корчемство. Или по-нашему – подпольное самогоноварение. И это при том, что за такую деятельность ссылали в "дальние сибирские городы безо всякой пощады"! Государство же оказалось не в состоянии ни проконтролировать исполнение антиалкогольного указа на местах, ни обеспечить кружечные дворы надежными поставками государственного алкоголя надлежащего качества. Оно просто не умело решать логистические задачи подобного уровня, осложненные вдобавок эпидемией чумы 1655 года и вызванными ей карантинами. Те же лица, которые, в свою очередь, должны были нести обязательства перед государством, почувствовали, что недобранные с пропойц деньги придется платить из своего кармана – и всеми силами принялись саботировать антиалкогольную кампанию.
В итоге, уже через полгода государство пошло на попятную. Первым делом, было разрешено в больших городах продавать вино в неуказанное время – правда, речь шла о торговле большими объемами и проезжим, но проконтролировать такое, само-собой, было технически невозможно, и по факту вино стали продавать едва ли не круглосуточно в розницу. Окончательно же легализована такая торговля была в 1659 году. Следующим послаблением, в апреле 1653 года, стало разрешение отпускать вино "в копеечные чарки, как в городах продавано было на кабаках наперед всего". Тогда же была разрешена на кружечных дворах торговля пивом и медом "для больных и маломочных людей которые вина не пьют" – а следовательно, для всякого, кто пожелает. А такие ограничения продажи, как запрет отпускать по две чарки в одни руки или запрет обслуживать церковников и вовсе игнорировались, как будто их не было – и власть даже не пыталась этому сопротивляться.
Зато пышным цветом расцвели злоупотребления на поставках водки – и в первых рядах бенефициаров мы видим людей, находившихся в прямой зависимости от самых близких к тогдашней власти лиц: бояр Морозовых, Милославских, Стрешневых…
Понятно также, что для государственной казны результаты антиалкогольной кампании также были плачевны – бюджет и близко не получил денег, заложенных даже в самый пессимистический прогноз. И ведь все это происходило в то самое время, когда страна вела крайне тяжелые боевые действия попеременно то с Польшей, то со Швецией!
В конце концов, в 1663 году кабацкая реформа была отменена официально – все вернулось к исходному состоянию. В том же 1663 году, кстати, была полностью отыграна назад и другая столь же неудачная реформа царствования Алексея Михайловича – затея по выпуску медных денег.