Медведев озвучил новую кадровую политику государства. Бюрократов предложено тестировать на соответствие должности и периодически менять. Однако бюрократическая машина от таких новаций не изменится, пока мотивация бюрократа будет заключаться в лояльности начальству для спокойной монетизации должности.
«Кадры решают все», - уверен не только Иосиф Сталин, но и пока еще действующий президент России Дмитрий Медведев. С целью обсудить, как проводится кадровая политика в России, собрали целое заседание рабочей группы в Сколково, посвященное «формированию системы "Открытое правительство"».
С идеей «большого» или «расширенного» правительства Медведев выступил еще в ходе предвыборной кампании «Единой России», список которой возглавлял. Базовая идея: необходимо включить механизмы краудсорсинга, дабы наладить захиревшую «обратную связь» между гражданами и властью. Выглядит здраво, но выход от подобных инициатив обычно не слишком внушителен — городские сумасшедшие сбегаются массово, а вот с дельными предложениями у граждан возникают известные сложности. Позже правительство пообещали сделать не просто «большим» (про то, что термин крайне неудачен мы уже писали, см. И целого правительства мало), но и «открытым». В общем: те же яйца, но звучит куда как лучше.
Понятно, что вопрос качества кадров неотделим от вопроса о качестве госуправления. А оно в нашей стране вызывает многочисленные и в целом справедливые нарекания. Система отбора кадров также часто критикуется.
Проблемы подбора кадров не раз касался и действующий премьер Владимир Путин и даже посвятил этому целую колонку в журнале «Русский пионер», озаглавленную «почему сложно. Там, в частности, содержался основной месседж путинской кадровой политики: «От постоянных перестановок лучше не будет. Ни делу, ни людям». Принцип расстановки лично лояльных людей на большинство аппаратных позиций премьер в тексте тогда не отразил, но его существование годами подтверждали решения Путина по кадрам.
Медведев в этом смысле выглядит более «продвинутым» руководителем. Должности, по Медведеву, должны распределяться по конкурсу, а госслужащих предложено проверять на предмет знания законов и русского языка. Разве только министров, как «политических назначенцев» конкурсы могут и не коснуться. Оценка деятельности руководителей тоже предложена инновационная: через соцсети, поскольку «лайками» «можно не только митинги собирать».
За это чиновникам может выйти хороший денежный бонус. По крайней мере, предложение платить почти как в частном секторе на обсуждении прозвучало. Цена вопроса: от 2 до 15 миллионов в год для крупного управленца в ранге от замначальника департамента до министра. Сейчас доход министра, если верить декларациям, примерно 4 миллиона в год, то есть повышение доходов предложено кратное. Однако в таком случае государство смогло бы «монетизировать» чиновные льготы — управленцы будут сами покупать себе машины и квартиры.
«Новая кадровая политика» не является новой: о такого рода мерах говорят уже несколько лет.
Система покупки должностей предполагает, что чиновник будет и так «монетизировать» свое кресло, безо всякого участия государства и без учета своей формальной зарплаты. А такую мотивацию экзаменом на знание русского языка и Конституции выявить невозможно.
На это соображение можно отвечать в духе «постепенное оздоровление бюрократического аппарата с постепенным повышением зарплат заставит чиновников бороться за работу и демотивирует брать взятки». Однако кажется, что действующая бюрократическая система гомеопатическими денежными вливаниями не лечится. А кары, которые угрожают чиновнику со стороны силовиков, носят довольно гипотетический характер. Силовики же бывают заняты не только борьбой с коррумпированным чиновничеством, но и иными полезными делами, вроде крышевания казино и поборов с бизнеса.
В системе, где чрезвычайщина и штурмовщина являются обыденными, а закон и даже процедура выступают не на первых ролях, рождается особый тип поведения бюрократа. Основным стимулом его является стремление угодить начальству для сохранения должности.
Отсюда и появляются властные кланы: относительно устойчивые союзы бюрократов для контроля за теми или иными благами и кормушками.
Системы оценки эффективности бюрократии в такой ситуации девальвируются, а почти любой контрольный механизм обходится. Нет особых сомнений, что любой министр легко получит десятки тысяч «лайков» в сети: министр образования «внезапно» начнет «нравиться» учителям, а министр транспорта — миллиону работников РЖД. А уж тому, как надо проводить конкурсы, наших бюрократов учить не нужно, они уже сумели приспособить для своих нужд закон о госзакупках.
