Между тем, водоснабжение дачного дома идет своим чередом. Скважина пробурена, установлен кессон, теперь надо на глубине примерно полутора метров проложить трубы, установить клапаны и муфты и довести воду до собственно участка. До сих пор работало оборудование, здесь – традиционный советский ручной труд. Откопать, прикрутить, закопать. Исполнители – три задумчивых трезвых мужика.
Они выкапывают канаву – сперва метр, потом 1,1, потом 1,2 и так далее. Каждое воплощение канавы пытаются сдать моей жене, она приходит с рулеткой и инструкцией. Наконец, канава доходит до расчетной глубины. Потом быстро все устанавливается и закапывается. Открывается кран – воды нет. Возникает надежда – может быть, дело в клапанах? О, да, еще как! Клапаны установлены не в ту сторону, перепутаны местами, к тому же один вообще не той системы. Представьте себе загадку, где верный ответ ЧУК и ГЕК. Тогда здесь ответ КЕГ и МОТ. Клапаны приводятся в относительный порядок (ну, с учетом того, что неродной придется заменять). Вода должна идти, но не идет. Очевидно, что-то разорвалось внутри. Надо откапывать.
Я думаю о нескольких вещах сразу. С одной стороны, для этой работы хорошо бы подошли неторопливые, размеренные люди с четким протоколом работ и с хорошей физической интуицией. С другой стороны, есть конкретные взрослые мужчины во Ржеве и конкретный рынок работ. Они выбирают то, что им лучше подходит. Или хотя бы то, что не совсем не подходит. Разрыв между сторонами колоссальный. Думаю, это ситуация не только выбора работы. Например, замужество – та же кадровая западня.
Соединение сорвано напором воды. Восстанавливается (хоть слово и длинное, но короче его написать, чем выполнить соответствующее действие). Воды нет. Надо откапывать и соседнее соединение.
Как-то это всё… Понимаете, есть то, что можно назвать santekhnick style. То есть унитаз работает, но немного подтекает. Из ДЭЗа приходит мрачный (жизнерадостный, философски настроенный) мужчина. Что-то как-то подкручивает. Унитаз подтекает меньше. Или нет. Мужчина получает карманную сумму (или не получает) и уходит назад в полумрак ДЭЗа. Но это поведение основано на том, что канализацию воздвигали не сантехники, и она в принципе функционирует.
Водоснабжение дачи – другое в принципе мероприятие. Там задействованы большие суммы денег, и пока вода не пойдет, эти деньги заплачены не будут. То есть
Моя жена в очередной раз советует проверить давление. Мужики исполняют дамский каприз. Давление 6 атмосфер, а трубы рассчитаны на 4. Мужики, подумав, заключают, что дело не в этом. Что ж…
Я думаю о мотивации. Зачем закапывать, не проверив? Наверное, тут вера в чудо, что жизнь вдруг вздрогнет и наладится. За час раскопали, уложили, закопали – и все действует. Разъехались по домам – а там улыбающиеся жены со вкусными обедами. Рано или поздно должно повезти.
Они начали в 10. В 5 вечера я уехал в Москву. Воды не то чтобы совсем не было. Ее не было там, где она должна была быть.
Путешествие по России наводит на однотипные мысли о дорогах. Путешествие по Новорижскому шоссе наводит на эти мысли в минимальной степени. И постепенно в моем мозгу прорастает альтернативная мысль:
Чтобы вы поняли эту мысль, предлагаю вам маленький умозрительный эксперимент.
Представим себе небольшой поселок в густонаселенной европейской стране. 5.000 жителей. В 3 км – соседний поселок. В 8 км – город. В 5 км – большой завод, куда можно устроиться на работу. От фермы до рынка – 4 км. Ну, и так далее. А теперь на манер школьного хулигана ко всем расстояниям припишите по одному нулю. Вот и получается европейская Россия. А чтобы получилась Сибирь, припишите по два нуля.
В окне автобуса я наблюдаю классическое ничто. Ну, так как это не монитор и не телевизор, то ничто – не темный экран и не помехи. Так, невысокие холмы, чахлые рощи, лысоватые невозделанные поля. Скорее – заставки, но без того лоска, который присущ заставкам. Из человеческого наследия здесь размечающие мир километровые столбы, собственно шоссе и придорожный мусор.
Возвращаемся к дорогам. Телезрители со стажем помнят деревушки Вилларибо и Виллабаджо, которые не сошлись по поводу моющего средства для посуды. Между этими деревушками, допустим, был километр. Жители деревушек напряглись и построили дорогу от одной деревушки до другой. Ну, либо сами построили, либо оплатили. А вот от Вилорыбово до Велобазово 10 км. А народу не больше, и он (как минимум) не богаче…
Вот я и говорю – удивительно, что вообще есть дорога.
На заднем сидении автобуса усаживаются рядом парнишка 10 лет и парень 20-ти. Сразу знакомятся и начинают общаться, что, в общем-то, редкость. Последние годы в моду вошло угрюмое молчание, и я эту моду поддерживаю. Но эти двое прямо стрекочут.
- А как тебе эта игра?
- Порожняк. Гонево, а не игра.
Младший – смышленый, открытый московский мальчик. Его интерес к старшему товарищу вполне объясним. Не знаю, как насчет отца, но старшего брата у паренька наверняка нет. Мотивации его собеседника не так очевидны. Впрочем, для начала – юноше удобнее говорить, чем молчать.
- А ты скажешь своей девушке, что у тебя новый друг?
- Конечно, скажу.
- А что она скажет?
- Ничего не скажет. Просто улыбнется.
В целом конфигурация такая: мальчик едет с мамой, но мама сидит впереди. Интересы мамы на заднем сидении представляет ее подруга тетя Лена, верующая женщина средних лет. Она принимает некоторое участие в разговоре, попутно разрушая стереотип богомолицы. Тетя Лена спокойна, внимательна, тверда и иронична. Когда юноша очередной раз матерится, тетя Лена замечает:
- Прямо уши вянут.
- Извините. Но это я для того, чтобы вы сразу поняли.
Если вдуматься, прекрасное объяснение.
Новый товарищ покупает младшему другу колу. Тетя Лена против.
- Я считаю этот продукт вредным для ребенка.
- А если немного? – спрашивает юноша.
- А немного яда полезно или вредно, как ты думаешь?
Затрудняется. Хотя вообще быстр на язык. Контролерша в Волоколамске подмечает у него в руках закрытую бутылку пива.
- Дай-ка сюда.
- А это не моя. Подкинули недоброжелатели.
- Тем более. В Москве получишь у водителя.
- Нет. Не отдам.
Контролерша уходит посрамленная, а парень обращается к тете Лене:
- Ишь. Потянуло на мое пиво. А вы никогда не пили?
- Почему? – спокойно отзывается тетя Лена. – Пила, пока не понимала, что это такое.
- Боюсь даже спросить, что это такое.
- Правильно боишься.
Касается беседа и религии.
- Однажды я запарился и прочитал Библию…
Младшего товарища мама уже пересадила к себе, под предлогом того, что «все должны сидеть на местах, указанных на билетах». Тетя Лена, естественно, считает влияние новоявленного старшего друга вредным, хотя (мы обменялись парой слов в Волоколамске) признает живость его ума. Любопытнее, что и молодой человек скептически относится к перспективе женского воспитания и даже выражает эту мысль вслух:
- Испортите парня…
Постепенно густеет вечер, и все разговоры стихают. Расстояния берут свое. Автобус наполняется ожиданием Москвы. И вот она проступает на горизонте – величественная и прекрасная.
Отчего-то запомнились обрывки услышанных диалогов на улице. Особенно ярко получается, когда идешь навстречу – слышимый участок короче и ярче.
Идут две девушки мимо Стрешневского пруда. О чем могут щебетать девушки? А вот о чем:
- А навстречу им два медведя!
Во как…
