Полтора месяца назад российский фильм «Возвращение» победил на венецианском кинофестивале, погрузив всю страну в состояние глубокой эйфории. Теледикторы со слезами на глазах описывали торжество отечественного кинематографа, газеты перешли на лексику советских времен, с удовольствием пуская в ход «С чувством глубокого удовлетворения» и с трудом удерживаясь от «Доблестные труженики полей рапортуют». Не хватало только салюта и стихийных демонстраций v впрочем, если бы они состоялись, это бы не никого удивило. Немногие события в новейшей истории страны вызывали столь же бурное массовое счастье v разве что взятие рейхстага и триумф демократии в августе 1991. Ну еще, может быть, перелет Чкалова в Ванкувер и Великая Победа футбольного ЦСКА над футбольной «Барселоной» в девяносто каком-то там году. Недавно «Возвращение», о котором у нас не слышал только законченный аутист, вышло, наконец, в российский прокат. Всеобщее братание продолжилось в кинотеатрах v вот уже неделю залы на «Возвращении» забиваются полностью.
Между тем продюсер фильма Дмитрий Лесневский, самолично вытащивший за шкирку из глубочайшей неизвестности режиссера Андрея Звягинцева, на российский прокат не рассчитывал вовсе. Если бы не победа в Венеции, мы могли бы так и не узнать, что миру явился новый Тарковский, а у России возникло новое национальное сокровище в области культуры. «Возвращение» v специально сконструированный проект, изначально, еще на стадии подготовки к съемкам, вписанный в контекст западного кинематографа. История про двух мальчиков, совершающих загадочное путешествие с совсем уж таинственным мужчиной v то ли отцом, то ли так себе человеком, а то и вовсе даже ожившим загробным существом v не случайно максимально лишена всяких примет реальности. Фильм погружен в какой-то пространственно-временной стасис v города здесь не имеют названия, пейзажи абстрактны и разрисованы фотошопом, герои передвигаются по совершенно условной местности, не интересуясь даже, какое там у нас тысячелетье на дворе. Знаменитая 15-минутная овация на кинофестивале может вызвать легкое недоумение.
На самом деле удивляться тут нечему. «Возвращение» v максимально стерильное, прокипяченное в трех растворах кино. Венецианский зритель аплодировал именно удачно прошедшей санобработке v тому, что неспокойная российская культура, разъедаемая неизвестными в Европе вирусами, научилась-таки тщательно дезинфицироваться, снимать замызганные ботинки перед тем, как прийти в гости к приличным людям.
Впрочем, не стоит относиться к европейскому зрителю с иронией. Обычное российское кино, предназначенное для внутреннего употребления, не подвергшееся обеззараживанию, и впрямь нелепо. Достаточно вспомнить хотя бы «Бумера», уже который месяц собирающего рекордную кассу. Гомерические бандиты, сложносочиненный слэнг, беспомощный экшн v похоже, все попытки внедриться с помощью кинокамеры в гущу современности обречены в России на провал. Попытки уместить на кинопленке российскую реальность неумолимо приводят к умножению отчаянного трэша.
И дело не в том, что российских режиссеров, операторов и актеров внезапно поразила бездарность или там какая-нибудь куриная слепота. Подобная ситуация знакома нам по отечественной фантастике v дикость ее во многом вызвана, как ни странно, всего-навсего именами героев. «Петя включил гиперпространственный трансмиттер» v фраза заведомо комическая. Петя не живет в гиперпространстве. Органично существовать там может лишь Джек, хотя он, если разобраться, ничем не лучше Пети: просто сам иноземный жанр фантастики отторгает незнакомые ему реалии. Похоже, теперь то же самое происходит с кинематографом: Лапша, Макс, Кривой и Пэтси могут сколько угодно стрелять из пистолетов-пулеметов и грабить банки, а вот на производящих те же действия Костяна, Димона и Леху не удается глядеть без смеха. Российское кино ни в чем не виновато v просто у него нарушилась связь с российской же реальностью. Костян не лезет на экран, как ты его туда не запихивай. Мы и не заметили, как кино в России превратилось в чужеземный жанр; именно поэтому общенациональную эйфорию вызвал европейский успех «Возвращения» v фильма, нам, в общем-то, вовсе не предназначенного.
