Вчера в Москве политики и ученые-историки обсуждали столетний юбилей знаменитого Манифеста 17 октября – главным образом, с точки зрения уроков, которые из него можно извлечь. Весьма содержательная дискуссия местами выглядела как «урок истории для политиков» - впрочем, последние и не слишком возражали и, судя по всему, были изрядно заинтересованы: никто не ушел по-тихому сразу после своего выступления, как это нередко бывает.
Открыл круглый стол председатель Федерального политсовета СПС Никита Белых, отметивший, что дата важна «не только и не столько в силу ее круглости» - она скорее грустная; идеи столетней давности так и не получили своего развития, и наша задача – понять, почему этого не произошло, считает лидер СПС. При этом, по его словам, ситуация успела измениться на обратно противоположную. В 1905 году не совсем понимали необходимость либеральных реформ в экономике, но было понимание необходимости в развитом правовом государстве. Сейчас же про либеральные реформы «никто не спорит» - даже правительственная экономическая программа может быть названа либеральной – но вряд ли кто-то сможет назвать существующее государство правовым.
О «безысходности» юбилея – «100 лет – и мы на том же месте» - говорил и зампред «Яблока» Сергей Митрохин; он отметил, что несмотря на ажиотаж вокруг почти любого юбилея в России, этот «мы отмечаем в узком камерном кругу». Но есть и радостные стороны: принятие Манифеста сегодня доказывает, что в России есть традиции борьбы общества за свои права, вопреки тому, что сейчас принято говорить даже на самом верху. Уроки из манифеста, считает Митрохин, должны извлечь и либералы, и власть. Первым надо понять, что в критической ситуации нельзя метаться между народом и властью – «надо всегда быть с народом и пытаться его возглавить». Второй же надо помнить, что манифест «был вырван у нее с мясом и кровью» - это, к сожалению, была лишь уступка, а не стратегический курс власти.
Белых, правда, возразил на это, что «невынужденными реформы не бывают». «Если бы сейчас власть резко согласилась (на реформы – «Полит.ру»), мне бы это показалось странным», - отметил он. После этой реплики слово было передано ученым.
Доктор исторических наук, профессор Валентин Шелохаев, развивая идеи предыдущих ораторов, также назвал манифест уступкой, причем «неискренней» - главную роль в получении свобод сыграло общество, а не власть. «Только в условиях смуты власть идет на уступки; и эта тенденция, я думаю, продолжится», - с сожалением констатировал он. Следующий из этого первый урок манифеста, по мнению академика, состоит в том, что власть никогда нельзя оставлять без общественного контроля. Кроме того, считает он, в 1905 году стало очевидно, что общество должно как можно быстрее избавляться от эйфории любого рода – именно это чувство подвело либералов, приветствовавших принятие манифеста.
Кроме того, по его словам, после принятия манифеста власть очень хорошо воспользовалась тем, что разные политические силы пошли в разные стороны, и распустила Думу. Шелохаев провел явную параллель с сегодняшним днем: «удивительно то, что индивидуально умные, талантливые люди дискутируют о том, о чем можно спорить только после победы парламентаризма», в то время как нужно строить собственную модель модернизации страны, которая должна быть ясна электорату.
Выступление академика Дмитрия Павлова носило несколько более академический характер (он сделал краткий экскурс в историю Союза 17 октября), но и он провел ряд параллелей с современностью. Главной ошибкой октябристов Павлов назвал то, что они пошли навстречу правительству и недостаточно активно создавали лево-правый блок, – таким образом, он фактически солидаризировался с предыдущим оратором в вопросе необходимости создания коалиции.
Комментируя выступления ученых, секретарь Федерального политсовета СПС Борис Надеждин отметил, что коалиции «действительно нужны, но не запредельные». Он также согласился с необходимостью акцентировать, что демократия в России уже была, а следовательно, возможна и в дальнейшем. «Надеюсь, что в следующий раз либералы будут в Думе раньше, чем через 100 лет», - подытожил Надеждин.
