Возвращение Мавроди, волны программ про инопланетян и экстрасенсов, триумфальные репортажи о посевной - медиапространство легло в дрейф. Мы вошли в начало реверсивной фазы дурного цикла. Циклизм не дает двигаться вперед, все три наши птицы, религия, наука и литература, умолкли. Социум в режиме имитации деятельности. Пора выходить из цикла и его режима имитации. Выход - в общем самостоятельном деле. Тогда и мистика будет здоровой, и в инопланетных праотцах не будет нужды.
На видном месте Садового кольца в Москве висит здоровенный плакат. С него на москвичей смотрит улыбающийся разыскиваемый полицией Сергей Мавроди в тренировочном костюме и весело подмигивает. Добро пожаловать назад, дескать. Цикл прошел фазу, это стало понятно, когда отовсюду зазвучали старые советские песни и зареяли красные флаги. У зрителя ТВ иллюзия возвращения в конец 80-х еще сильнее, не хватает только «Прожектора перестройки». Погодите детки, будет и свисток. На экране – перемежающиеся лица каких-то многозначительных дикторов, вещающих о летающих тарелках, тайной миссии СС, пирамидах как порождении инопланетного разума и параллельных реальностях, а в качестве приправы - репортажи про успехи селекционеров. Циклизм мифологичен и рождает мифы, это дорациональная, архаическая вещь.
В конце 80-х на исходе прошлого цикла волна мутного псевдонаучного мистицизма и экстрасенсорики с неизбывным привкусом конспирологии была отчасти понятна: коллапс государства, социальная трансформация, потеря цели и направления жизни для многих, новые смыслы без мистического и литературного оформления – для немногих.
В начале путинской модернизации смыслы стали возникать на основе общего понимания, что православие – последний бастион, церковь - единственная здоровая «часть общества» – и она вытащит всех к смыслу и вверх. Этого не происходило. Оказалось, что церковь – не «часть», а институт, который так же недостаточен, как все остальное, и его надо самим «лепить». Государственность на входе в новый цикл пришлось строить не из больших смыслов, а из подручных вещей, получился бриколаж, самопал. И хотя накапливалось ощущение хаоса, пока работала инерция, казалось, что есть линейное движение, мы преодолели цикличность. С декабрьских событий инерционное движение остановилось. Новые смыслы вроде смутно появились, а «большой» православный смысл церковью никак не генерировался. Скорее наоборот, - работал только внутренний, поддерживающий субкультуру изнутри. Внутренняя мистичность русской культуры не получила целостного оформления. А тут еще и зазор между мессианскими ожиданиями и церковной реальностью… Сирин не запел.
Научное сообщество также перестало выступать в профетической роли – оно не развенчивает антирациональный псевдонаучный мистицизм, устало отмахивается и расписывает худосочные гранты. Литература, которая была второй нянькой здоровой русской мистики, заснула на присуждении очередной литературной премии. Вроде язык не поворачивается вычесть массовую литературу из русской культуры совсем, но и включить ее туда не выходит. Даже молодые писатели дремлют. Вдруг что-то скажет, например, Прилепин или умная Фанайлова, эхо есть, а движения нет. Потому что мы опять внутри цикла, движение реверсивное, то туда, то сюда. Фабрика смыслов встала.
От реверсивности возникает пустота мотиваций и объяснений, а за ними - медийный дрейф в обратную сторону. Когда цикл переходит в реверсивную фазу, он работает на холостом ходу. Начинается заклинание иррациональным мистицизмом, возвращается безумие праздности. Это такое безумие, когда общественный организм ничем толковым не занят. Так, пустяки какие-то. Политики бубнят что-то уже даже не противное, а некий набор бессмысленных слов, официальные медиа транслируют смысловое зеро. Возвратный ход вызывает и «пожелтение» медийного пространства, и оглупление зрителя. Глупец сидит по обе стороны экрана.
Реальность требует движения, а мистические танцы вокруг псевдонаучных мифов – нет, ведь сами мифы покоятся. Вот мифологизаторы и стали вновь любезны народу: в научные учреждения звонят из центральных телеканалов с просьбами «рассказать про инопланетных основателей нашей цивилизации». Количество «сенсаций» об останках «четырехметровых» людей, обломках НЛО, экстрасенсах и прочем стало зашкаливать. Чумака с Кашпировским вытащили из чулана.
Появился новый паранаучный жанр – компилятивные многотомные труды с громкими названиями, тешащие национальное самолюбие. Из бездны восстали различные сказители мифов о том, что мы-де, русские – вечные жертвы, пассивные игрушки могучих темных сил… Впрочем, забубнить и замусорить головы настолько, чтобы люди стали верить всему, уже не получится. С одной стороны, с зимы у нас пошла дифференциация , а значит, структурность не даст оглупеть до конца. С другой – интернет. Чтобы сделать, как в 30-е годы в Германии, нужен был шквал немецкого романтизма накануне. Без романтизма нет ни больших преобразований, ни большой глупости, ни большой крови, но у нас сейчас вряд ли получится «заглупить до управляемости», хотя мифлогические истории про пришельцев и магов служат именно этой цели.
Наше медиапространство отключилось от большой «фабрики смыслов» и переключилось на обслуживание замкнутого цикла. Что и понятно – все три цеха этой фабрики работают c выстроенной иерархией производства, а иерархии нет. Но на смене фазы растет ощущение несоответсвия, абсурда. Тут бы и включиться наконец защитным силам, заговорить трем языкам – религии, литературе и науке, запеть трем птицам – Сирину, Гамаюну и Алконосту. Но в режиме холостого хода инерция большая, цикл держит самой своей архаической структурой, рутинизацией. Сад закрыт, птицы не поют.
Псевдонаучное полуплагиторское творчество, яркие, но бессмысленные пиар-жесты солидарности с прошлым, уфологический мистицизм – это все из одной бочки налито. В основе всего этого имитация деятельности. Плагиатор и недобросовестный ученый имитирует научную рефлексию, пиар-жесты имитируют политическое, рассказы про «тарелки» имитируют мистическое, рассуждения о. Чаплина про десятину - ритуальное и сакральное. В действительности же нет ни того, ни другого, ни третьего. Есть запрос, нет ответа. Холманских и Мединский – это одно и то же назначение. Митинги поддержки власти попсой и большие телевизионные глаза по поводу НЛО и экстрасенсов – это не разные вещи, а одна и та же. Имитация для размывания смысла.
Но цикличность, реверсивность – это не фатум, а просто привычка архаическая. Заданности тут нет:
Дело это может быть только рационально понятным и самозаводным, как, например, у Лизы Глинки.
Есть в нынешней ситуации смены реверсивной фазы свой плюс: понятно, какие задачи можно ставить для размыкания цикла: вернуть на место смысл, перезапустить литературу и искусство в профетической функции, сделать аскетизм трендом, начать говорить о православной мистике в рациональных категориях. Науку – ужимать и ужимать, пока из нее не выдавится весь имитационный режим. Вот тут все ругают Ливанова, что он хочет «сократить» бюджетных студентов. А, может, и это такой своеобразный аскетический прагматизм – лишить, чтобы получить новое качество? Тогда и мистика встанет на то место, которое ей в нашей культуре уготовано – место цели и оформления аскетики. Проще говоря, ради большой цели надо меньше потреблять и делать «ради других». Не нужно будет ничего имитировать, ибо появится смысл. Запоет мудрый Алконост – запоют и другие птицы.
