Конституционный суд России разрешил избирателям обжаловать в судах итоги голосования на том участке, где они сами отдали свой голос. Таким образом Конституционный суд удовлетворил обращение уполномоченного по правам человека Владимира Лукина, Воронежского областного отделения партии «Справедливая Россия», а также ряда граждан из Санкт-Петербурга и Воронежской области.
После думских выборов 2011 года в суды поступило множество исков как от простых избирателей, так и от наблюдателей, членов участковых избирательных комиссий. Они просили отменить результаты выборов на конкретных участках из-за нарушения процедуры подсчета голосов. Суды первых двух инстанций, однако, пришли к выводу, что активное избирательное право, которым обладают граждане России, заканчивается в момент опускания бюллетеня в урну. После этого защищать избирательные права могут только пассивные участники процесса, то есть не те, кто голосует, а те за кого голосуют — партии и кандидаты.
После того, как иски были отклонены судами общей юрисдикции, было составлено обращение в Конституционный суд с просьбой проверить конституционность некоторых положений Гражданского процессуального кодекса, а также федеральных законов о гарантии избирательных прав и о выборах в Государственную думу. Обращение граждан в КС поддержал и уполномоченный по правам человека в России Владимир Лукин.
14 марта 2013 года состоялось заседание Конституционного суда, на котором выступали представители заявителей, государственных органов, а также привлеченные судом эксперты.
Представители Верховного суда, Центральной избирательной комиссии и органов власти пытались убедить Конституционный суд в том, что избиратели не имеют права обжаловать результаты выборов.
Генпрокуратура, например, заявила, что избиратель никак не может подтвердить то, что в результате неправильного подсчета его голос оказался приписан другой партии. В ведомстве, впрочем, признали, что «оспариваемые законоположения являются не в достаточной степени определенными» и вспомнили, что в 2007 году суды допустили в качестве заявителей не только политические партии, на и граждан.
С прокуратурой согласен глава Центральной избирательной комиссии Владимир Чуров, а также полномочный представитель Совета Федерации в суде Алексей Александров. «Зафиксированная воля в виде проставленного в избирательном бюллетене знака не может быть идентифицирована как принадлежащая конкретному избирателю», следовательно избиратель не может «обратиться за судебной защитой своего конкретного права».
Верховный суд счел, что разрешение избирателям обжаловать результаты выборов приведет к нарушению прав и законных интересов кандидатов и политических партий. «У каждого избирателя появилась бы возможность обращаться в суд с намерением привлечь к себе внимание СМИ, принять участие в предвыборной борьбе кандидатов, скомпрометировать кандидата, а также оспорить результаты выборов в тех случаях, когда проигравшие выборы кандидат или политическая партия согласны с их результатами», — говорится в официальном мнении Верховного суда, который отказался рассматривать 31 заявление об оспаривании результатов выборов в Госдуму, 27 заявлений о признании недействительными выборов президента и 25 заявлений об отмене постановлений о регистрации кандидатов в президенты.
Министерство юстиции в лице заместителя министра Александра Смирнова считает, что граждане имеют право жаловаться только на отсутствие своего имени в списках избирателей, невозможность получить информацию о кандидатах или проголосовать на участке.
Привлеченные Конституционным судом эксперты выступили на стороне заявителей. Профессор Алтайского госуниверситета Валерий Невинский уверен, что законодатель и суды необоснованно сужают суверенные права народа. «Судья без лишних процессуальных усилий становится в "круговую оборону" результатов выборов с доминированием определенных политических сил, попутно ставя крест на объективно присущем гражданам конституционном праве избирать»,— заявил он.
Институт законодательства и сравнительного правоведения при федеральном правительстве отметил, что оспоренные нормы не соответствуют Конституции, да и за рубежом избиратели в праве сомневаться в верности подсчета голосов и обращаться в связи с этим в суд.
Эксперты Саратовской государственной юридической академии высказались против того, чтобы избирательный процесс «сводился бы лишь к факту голосования».
Конституционный суд, выслушав стороны в процессе, а также экспертов, пришел к выводу, что избиратель вправе рассчитывать на то, что его голос будет должным образом учтен. Активное избирательное право, считают в КС, обеспечивается не только свободным участием в выборах, но и подсчетом голосов и подведением итогов выборов. «Иной подход ставил бы под вопрос конституционную ценность не только избирательных прав, но и самих институтов представительной демократии», — отметили в Конституционном суде.
Конституционный суд также отметил, что суды общей юрисдикции отказывались рассматривать иски простых граждан не из-за того, что закон запрещает это делать, а из-за того, что в российском законодательстве нет четко описанной процедуры защиты активного избирательного права.
Конституционный суд предписал федеральному парламенту уточнить процедуру обжалования действия избирательных комиссий по подсчету голосов и подведению итогов выборов. Судам общей юрисдикции КС предписал впредь до внесения поправок в закон принимать к рассмотрению заявления избирателей в защиту своих прав, нарушенных при подсчете голосов и определении итогов голосования, однако только если граждане обнаружили нарушения именно на том участке, где голосовали.
Конституционный суд не часто принимает решения, которые откровенно не нравятся исполнительной власти. Если в 1990-е году Конституционный суд часто вступал в конфронтацию с президентом Борисом Ельциным, то начиная с 2000-х годов это противостояние постепенно сошло на нет. Так, например, в 2005 году судьи установили, что новый порядок назначения губернаторов — региональным парламентом по представлению федерального президента — не противоречит Конституции, хотя в 1996 году, по аналогичному вопросу имел противоположное мнение и запретил депутатам Алтайского края самостоятельно выбирать губернатора.
Определить «градус оппозиционности» Конституционного суда крайне сложно. Суд состоит из 19 судей и каждое решение принимается большинством голосов. Неизвестно, сколько именно судей голосует «за» и «против», эти данные не публикуются. Тайна совещательной комнаты запрещает освещать дискуссии, которые происходят между судьями.
Единственное, на что можно ориентироваться, — количество особых мнений. Каждый несогласный с решением судья вправе написать особое мнение — оно будет приобщено к делу и опубликовано. Однако если само решение КС публикуется в «Российской газете», то есть доступно для широкого круга читателей, то особые мнения публикуются только в «Вестнике Конституционного суда», который читает узкий круг специалистов. Написание особого мнения — сложная работа. Особое мнение — это не «отписка» на несколько абзацев, это многостраничный документ, где подробно описывается точка зрения автора, его философия, причины несогласия с коллегами, приводятся ссылки на юридические работы и документы. Не удивительно, что к середине 2000-х годов количество особых мнений сократилось до нескольких штук в год — находилось мало желающих много часов кропотливо работать над текстом, который будет опубликован лишь в двух тысячах экземплярах и сразу разойдется по различным библиотекам.
Это положение начало выправляться в последние годы. Особые мнения судей стали публиковаться в интернете, где доступ к ним имеют все хоть сколько-нибудь заинтересованные люди. Если в 2008 году было подано всего 1 особое мнение, то в 2009 уже 7, в 2010 — 14, в 2011 — 19, а в 2012 - целых 33. Это пока что рекорд для России. Растет не только количество особых мнений, но и число судей, которые тратят свое время на их написание. С лета 2012 года особое мнение хотя бы раз подали уже 11 судей, что также является рекордом — в 1995, 1997 и 1998 годах свои особые мнения писали по 10 судей.
Состав Конституционного суда абсолютно контролируется президентом. Именно президент представляет в Совет Федерации кандидатуры на пост судей КС, а также предлагает Совфеду назначать председателя суда. Судьи в КС несменяемы и уходят в отставку только по достижении 70 лет, председатель же назначается на шесть лет. В 1990-е годы Совет Федерации мог служить противовесом президентской власти: с 1994 по 1997 восемь человек так и не стали судьями КС из-за провала их кандидатур в верхней палате парламента.
Президенту и правительству, конечно, не стоит опасаться резкого перехода Конституционного суда в оппозицию, но постепенное усиление самостоятельности этого органа дает о себе знать. Это, впрочем, скорее даже хорошо для исполнительной власти — квалифицированная экспертиза еще никому не мешала.
