Итак, по возвращению в российские пределы разинцы создали недвусмысленную угрозу Астрахани. В ответ на это из города вышла на стругах царская рать во главе с воеводой князем Львовым. Львов настиг бросившихся прочь разбойников и… убедил их сдаться на милость царя. То бишь, сдать артиллерию и струги, а самим уйти на Дон. Московское правительство, видимо, сочло, что так будет лучше – в виду довольно сильно обострившихся в тот момент отношений с Турцией и населением свежеприсоединенной Левобережной Украины. Полагали, что амнистия позволит сохранить хорошие отношения с Доном.
Как бы то ни было, прибыв в Астрахань, Разин и в самом деле отдал воеводам пушки, бунчук походного атамана и трофейные знамена, а также богато одарил самого Львова – что не могло не отразиться на репутации последнего. Однако "ватага" распущена не была, сохранили казаки и основную часть "зипунов". По сути, мирный месяц в Астрахани нужен был разинцам для отдыха, продажи награбленного и вообще для получения порции наслаждений от жизни – без чего существование разбойника, в общем, теряет большую часть смысла.
4 сентября 1669 г. разинцы и в самом деле выступили из Астрахани, направляясь на Дон. Однако поход с самого начала принял привычный для ватаги характер: казаки грабили все, что попадалось на пути. Посланный Прозоровским дворянин, пытавшийся урезонить казаков от имени астраханского воеводы, получил для передачи своему начальнику ответ высокомерный и глумливый – отныне Степан Разин не считал себя связанным какими-либо обязательствами.
Миновав Царицын, казаки и в самом деле свернули в сторону Дона, однако, далеко не ушли – близ Кагальницкого городка, на одном из островов, Разин приказал устраиваться на зиму. Здесь его лагерь стоял до весны 1670 г. – за это время к удачливому атаману стеклось огромное количество разного народу. В принципе, уже в этот момент все дальнейшее было предрешено – даже захоти Степан прекратить свою "деструктивную деятельность" – ватага ему подобной вольности не позволила бы. Впрочем, тогда же Разин, по-видимому, попытался интегрировать свое движение в Донское войско – но на своих условиях. Ничего из этого не вышло – хотя в ходе визита в Черкасск и созванного специально войскового круга Разину удалось даже натравить казаков на московского представителя Герасима Евдокимова, убитого якобы за шпионаж.
К апрелю 1670 г. в полной мере сформировалась идеология грядущего похода. Разин двинется по Волге вверх, отнюдь не только с целью грабежа караванов, но и дабы "с бояры повидацца": движение тем самым обрело политическое измерение – казаки идут освобождать доброго царя Алексея от изменников-бояр, узурпировавших его власть. В общем, стандартная петрушка, чего уж там.
В мае пятитысячный отряд Разина вернулся на Волгу и взял Царицын. Гарнизон практически сразу сдался – лишь воевода Тургенев с небольшим отрядом сопротивлялся до последнего, однако был взят в плен и на следующий день казнен (утоплен).
После севернее Царицына разинцы в поле разгромили тысячный стрелецкий отряд И. Лопатина. Половина стрельцов погибла, остальных сделали невольниками-гребцами на казацких стругах. 5 июня 1670 г. под Черным Яром была разгромлена судовая рать, вышедшая из Астрахани под командованием того самого С. И. Львова. Собственно, сражения даже не было – при виде разинцев астраханские стрельцы, в соответствии с ранее созревшими намерениями, повязали своих начальных людей и скопом передались атаману-батюшке. Большинство пленных было перебито, впрочем, С. И. Львова Разин по старой памяти пощадил.
К Астрахани Разин подошел к двадцатым числам июня. На ультиматум атамана Прозоровские ответили казнью парламентера – однако, большой решимости обороняться гарнизон не обнаруживал. 22 июня начался штурм. Казакам сопутствовал успех – вскоре штурмующие были в городе, один из Прозоровских был убит, другой, раненый, с немногими соратниками укрылся в соборной церкви, где успел причаститься у митроплита Иосифа прежде, чем казаки высадили двери и выволокли всех, кто был внутри. И. С. Прозоровского сбросили с раската – кроме него казнили еще до полутысячи человек: всех приказных, стрелецких голов и т.д. Торжественно сожгли архив воеводской избы. В течение трех недель город был полностью разграблен.
Затем десятитысячное войско Разина вновь двинулось вверх по Волге. Саратов и Самара сдались без боя. Теперь войско повстанцев представляло собой рыхлый конгломерат отрядов, зачастую действовавших независимо от центрального командования и укомплектованных не столько донскими казаками, сколько беглыми крестьянами.
Тем временем на пути Разина стал Симбирск. Взяв его, восставшие получили бы прямую дорогу к Казани - либо, на выбор, возможность вторжения в самые населенные земледельческие районы страны, не знавшие вражеского вторжения со времен Смуты.
Симбирск оборонял воевода Иван Богданович Милославский, двоюродный брат царицы Марии Ильиничны. На помощь ему 1 сентября вышли из Москвы войска уже знакомого нам Ю. А. Долгорукова. Кроме того, правительство располагало сравнительно небольшим отрядом князя Юрия Никитича Барятинского в составе двух рейтарских полков и нескольких сотен дворянской конницы. После ряда столкновений с разинцами, эти части были оттеснены к Тетюшам. Тем временем, повстанцам удалось захватить симбирский посад – защитники города укрылись в кремле и стояли насмерть: иллюзий относительно своей судьбы в случае поражения они не питали. Первый штурм был отбит 10 сентября, второй, ночной, – тремя днями позже. Затем осаждавшие насыпали земляной вал по высоте городских стен и стали метать с него в город горящие предметы. С 1 по 4 октября под городом развернулось сражение между силами Барятинского и Разина. В результате казаки были разбиты и в беспорядке побежали на юг.
С этого момента разинское движение вовсе утратило какой-либо единый вектор развития: с одной стороны, отдельные казачьи отряды захватывали Алатырь и Саранск, Козьмодемьянск и Пензу, осаждали Макарьевский Желтоводский монастырь, добирались до Арзамасского уезда. И лишь постепенно правительственным войскам удалось взять ситуацию под контроль…
Сам Разин в феврале 1671 г. подошел к Черкасску. Старшина не пустила его в город, однако обострять отношения не спешила. На первой неделе Великого Поста (т.н. "Неделе Православия") Разину была в Москве пропета анафема. Это стало поводом для Корнилы Яковлева – 14 апреля он ворвался в лагерь Разина в Кагальский городок и арестовал атамана, а также его брата Фрола. Затем оба были вывезены в Москву, где тщательно допрошены. Сохранился список вопросов к Разину, возникших у самого царя Алексея: того почему-то интересовали в первую голову возможные контакты разинцев с опальным патриархом Никоном.
Последним оплотом восстания стала Астрахань, освобожденная Ю. А. Долгоруковым только в ноябре 1671 г. Останки же Разина зарыли на Татарском кладбище – отлученному от церкви более почетного места упокоения не полагалось.
На «Полит.ру» публиковались заметки Л. Усыскина о взятии Азова Петром Первым со второй попытки, о первой русско-турецкой войне, о сожжении Разиным первого русского военного корабля, о казни Пугачева и об одном из каспийских предприятий Петра Первого.
