Предлагаю серьезно отнестись к словам президента Российской Федерации о новом «политическом курсе». Понимая, правда, что самое важное во вчерашнем заявлении президента это то, чего он не сказал.
Михаил Касьянов дважды возражал Владимиру Путину по вопросам, связанным с политическим курсом. Первый раз в начале 2003 года, когда раскритиковал разговоры об «амбициозных планах» и удвоении ВВП. Здесь хотелось быть на стороне президента. Потому что пафос решительных действий мог иметь отношение к будущему России.
Второй раз случился в конце прошлого года, после ареста Михаила Ходорковского. Премьер позволил себе, в отличие от, например, Алексея Кудрина, довольно жестко выступить в защиту ЮКОСа. Здесь хотелось быть на стороне премьера. В том числе потому, что кампания экспроприации нефтяных олигархов свернула политическое пространство до номенклатурного, вывело общество из существенных обсуждений, завершила процесс утилизации выборов и не открыла никаких экономических перспектив.
Правительство Касьянова было, в сущности, организацией по управлению государственными финансами. Выплата пенсий и выплата долгов были доведены до технического совершенства. И это приблизительно все. Возможно, в 2000 году у Михаила Касьянова были и представления об экономическом курсе, но в результате административной конкуренции о них пришлось забыть.
Внутри правительства были группы типа МЭРТа, которые претендовали на формирование политики, но с позиции экспертов, а не политиков (сейчас их, скорее всего, и не будет в правительстве). Ни в правительстве, ни в администрации, ни в голове у Владимира Путина не было места, где принимались ответственные политические решения. Значит основной вопрос, откуда оно возьмется.
Серьезное отношение к вопросу о курсе - это не вопрос веры или специальных эмоций по отношению к Владимиру Путину. Я здесь ничем не связан и не вынужден колдовать, как например, «Известия», о том, что смена правительства – якобы знак начала неких «реформ». То есть в администрации говорят, конечно, об изменениях в управлении экономикой, но реформы это или танец маленьких лебедей, я не знаю.
Важно то, что в очередной раз президент задает самую существенную планку обсуждения, и не брать эту планку - значит отказывать себе в возможности обсуждать судьбу страны.
Не имеет смысла комментировать, как это делает "НГ", оперативные причины увольнения Михаила Касьянова. Не было никакого такого «контроля» за экономикой, ради которого бы понадобилось срочно увольнять премьера. Лучший контролер экономики и гарант лояльного отношения бизнеса – это пока генпрокуратура. В результате так называемой административной реформы появятся другие контролеры.
Что касается обсуждения кандидатур будущего премьера, то «Коммерсант» в первом приближении проделал технический анализ проблемы, который интересен из чистого аналитического искусства, если не брать во внимание будущее содержание этой позиции. Чем таким будет премьер? Без ответа на этот вопрос непонятно, ради чего мы гадаем, тем более что к субботе все узнаем и так.
А потом, к примеру, Алексей Кудрин – это либерал или нет? Его можно было назвать и либералом, но тоьлко пока он делал заявлений, которые характеризуют его как квалифицированного специалиста по отъему денег у населения и бизнеса в пользу того, чего прикажут. Хотите - называйте и это либерализмом.
При этом мы понимаем все ограничения, связанные с объявленным Владимиром Путиным обсуждением «политического курса страны». Во-первых, Владимир Путин и вообще номенклатурная элита часто в последние годы принимает новые и ученые словообразования: «проект страны», «политический курс», «модернизация» и тому подобное. С таким же пылом, как политики начала 90-х начинали читать Макиавелли. Так что содержания там может и не быть. И во-вторых, Владимир Путин может думать, что у него есть политический курс.
Кирилл Рогов в Газете.ру сделал важную отбивку: отставка имеет только то отношение к выборам, что выборы для нее были не нужны. В российской политической системе нет проблемы выборов. С этого места предлагаю немного продвинуться.
Отставка правительства ровно симметрична отставке Александра Волошина (перед парламентскими выборами) и имеет похожие политико-номенклатурные следствия. В российской политике до 2003 года было три игры, в которых могли всплывать вопросы, относящиеся к политическому курсу. Первая игра – выборы (за Думу, губернаторство и т.д), вторая - за правительство, и третья – за администрацию.
Сейчас игра в выборы не имеет значения, и политика с привлечением общества закрыта. Раунд игры за администрацию прошел в конце 2003 года и закончился созданием более-менее двухпартийной номенклатурной системы («силовая» номенклатура и «экономическая» номенклатура, различаемые по базовой квалификации чиновников и принадлежности к корпорациям). Открывается раунд борьбы за правительство.
Это существенная часть номенклатурной борьбы. Конечно, вопрос о кандидатуре премьера уже решен. Но по поводу его позиции по разным вопросам и по поводу других портфелей начался торг. И если в борьбу за администрацию были включены только высшие чиновники, то в борьбу за правительство будут в какой-то мере допущены бизнес и представители Запада.
Запад занимает управляющую позицию по отношению к России как раз в той мере, в какой у нашей страны нет собственно политического курса. В девяностые Запад держал правительство за отросток по имени «долги», потом – за то, что мы их стали платить и с этим связывали все экономические решения. (– Снизим налоги? – А как же пик платежей по внешнему долгу?) Так что Запад и сейчас найдет способы торговаться. Им нужны «либералы» в правительстве в той мере, в которой их поведение будут и дальше определять внешние долги и внешние цены на энергоресурсы.
Бизнес всю историю новой России являлся важным заказчиком деятельности правительства, в том числе и буквально – платил. Правительственный лоббизм был обычно более эффективен, чем парламентский. И совершенно понятно, что если главный сюжет сезона – борьба с олигархами, то и систему связей и организации работы правительства надо было менять. Но тут и проблема: бизнес платил не только за собственные интересы, но так или иначе оплачивал системные действия и вообще квалификацию чиновников. Наиболее существенные соображения по поводу экономики появлялись в прошлом году как раз на совместных мероприятиях РСПП и правительства.
Курсов для страны не продают в магазине политтехнологий, и фантазии отдельных лиц к нему тоже не имеют отношения. Для такой штуки должна существовать какая-то политика. Таким образом, игра за правительство у нас - вместо выборов.
