Выборы в Мосгордуму, которые пройдут 4 декабря, по всем формальным признакам являются событием федерального уровня, как говорят партийные политики, репетицией 2007 года. Но не так-то легко всерьез анализировать эти выборы по столь высокой планке. И вот почему. В конце 2003 года мы еще до голосования в Госдуму написали о настоящих и окончательных результатах выборов, которые в силе и сегодня. Тогда все партии-участники избирательной кампании отказались от сколько-нибудь жесткой борьбы, признали над собой в качестве арбитра президента и его администрацию. Единственным партийным событием последних думских выборов была полууспешная война против КПРФ и появление на большой арене «Родины», что было частично плодом непосильного труда Администрации Президента, частично – Генпрокуратуры. Они-то и вели настоящие «партийные» кампании.
Народ, в свою очередь, согласился «закрыть Государственную Думу», в смысле низвести ее до уровня департамента администрации Владимира Путина. И, вообще говоря, политики не дали ему другого выбора. Если следовать архетипическому языку русской истории, народ по просьбе царя приструнил бояр.
Это в схеме. А в реальности, конечно, одновременно шел и обратный процесс – росла независимость разных частей системы управления в России. Упрочили свои позиции вплоть иногда до тотального контроля на территории «региональный клуб» региональные элиты (кроме отдельных не сильно пострадавших губернаторов); возникла дурная самостоятельность Генпрокуратуры и силового лобби вообще; ведомственные коррупционные вольности растут с невероятной быстротой.
Хорошо, правда, уже то, что с выборами 2003-2004 годов исчезли лицемерные иллюзии относительно работоспособности государственных институтов, мы увидели пустоту: институт президента взял на себя слишком много и не справляется, административная система взяла на себя слишком много и распоясалась. При этом задача строительства общественно-политических институтов в России стоит в своей первозданной чистоте: чего ни хватишься, ничего нет, как иронизировал Воланд по другому поводу.
Интересно, что данная модель управления давно и (возможно, более) успешно, еще задолго до Владимира Путина, была построена в отдельно взятой Москве Юрием Лужковым. Смысл модели состоит в том, что лидер и глава административной системы устанавливает тотальный контроль за всеми важными для себя сферами жизни путем создания определенных социальных преференций - голосующему большинству населения, с одной стороны, и посредством социальных и коррупционных вольностей - для бюрократии, с другой.
В этой системе политически активная часть населения выведена из участия в управлении, контроля за повесткой дня, из обсуждения ситуации, отстранена от важной информации и т.п., но зато очень относительное социальное благополучие большинства обеспечивает его стабильность.
«Лужковизм» как модель работает исключительно при избытке - и, более того, постоянном росте - ресурсов и расходов, и при этом она в перспективе нестабильна, а при изменении ресурсной базы – кризисна. Социально зависимое население будет голосовать за лидера при сохранении постоянного роста выплат и преференций, а бюрократия постоянно расширяет область своего контроля и аппетитов. Без всякой математической модели понятно, что рано или поздно эти два процесса должны будут прийти к противоречию.
Успешность «лужковизма» состоит в том, что лидер понимает, что с народом надо в какой-то мере делиться и что нужно иметь бизнес, который находится в зависимости от бюрократии, но все-таки способен развиваться.
Естественно поэтому, что ключевые бизнесы должны состоять под ручным контролем лидера и его команды. На уровне Москвы – это, в основном, строительство, на уровне России – в основном, нефть и газ. На уровне Москвы избыточность ресурсов обеспечена столичным статусом города и концентрацией бизнеса федерального уровня, на уровне России – внешней конъюнктурой.
Но «лужковизм» - это далеко не самая плохая модель, которая встречается в России. Похожая система управления есть в большинстве регионов, но где-то не хватает ресурсов, где-то власти настолько глупые, что не могут в достаточной мере поделиться с населением, построив более-менее внятную систему социальных расходов, где-то – и то, и другое. Отсюда особая гордость москвичей, любовь к мэру и определенный столичный сепаратизм.
Что касается политической системы, то уже к выборам в Мосгордуму 1997 года москвичи позволили Юрию Лужкову буквально все. Депутатами становились и такие члены «списка Лужкова», которые вообще не вели предвыборных кампаний и ничего никому про них не было известно, - и это еще задолго до всякой «Единой России» и изощренных технологий «управляемых» выборов.
Но благодаря тому, что все-таки Москва - город с активным и местами состоятельным населением, локальная живая политическая активность никогда полностью не утихала. Потребительские и жилищные сообщества, фонды, творческие союзы, ряд самостоятельных и хорошо известных депутатов (например, Дмитрий Катаев, Евгений Бунимович и Галина Хованская) иногда могли на что-то повлиять.
В этом году к этим островкам живой жизни прибавилось и обстоятельство федерального уровня: активно готовится уход Юрия Лужкова с позиции мэра Москвы. Понятно, что и для центра эта игра очень сложная и опасная. Так или иначе, столичный мэр и его команда останутся в правящем классе и на высоких позициях, за ними – огромные ресурсы. Но все-таки очевидно, что для построения «лужковизма» в масштабе страны контроль над Москвой не менее важен, чем контроль над «Газпромом».
Уход Лужкова мог бы стать основной темой кампании в Мосгордуму, однако обе стороны процесса - и центр, и московская власть - находятся внутри одной партии. То есть москвичи остались теперь не только в стороне от принятия решений по поводу, в общем, слабой законодательной власти города, чего им давно не жалко, но и по поводу фигуры мэра.
Оппозиционные партии, в первую очередь «Яблоко - объединенные демократы», вполне видят эту тему, но кампанию ведут вяло, по крайней мере, ни одного конфликта, противоречий внутри «Единой России», ни одного вопроса федеральной повестки им вызвать не удалось. Между тем, это возможно: разрушая политические табу, беря на порядок более высокий, чем принято, уровень откровенности, владея действительно опасным содержанием, на которое «Единой России» и ее лидерам придется отвечать (а они отвечают-таки, потому что ведут контркампании, что следовало бы использовать – см. ниже). Можно и по-другому: как в 2003 году – немножко договориться с властями и надеяться тихо кое-как пролезть в Думу.
То есть, как мне показалось, оппозиционеры пока и не начинали кампании. И наоборот - «Единая Россия», по крайне мере, ведет какую-то контркампанию: «демократов» обвиняют в связях с НБП и олигархами, а «Родину» - в национализме.
Не имею никаких теплых чувств к «Родине», но должен заметить, что их ролик «Очистим Москву» - пока самое заметное событие кампании. Он, конечно, на грани, и именно поэтому – интересен (но, боюсь, любые юридические претензии к нему будут выглядеть крайне глупо, я вообще понял ролик в том духе, что хамы, загрязняющие Москву, как раз и любят повторять «понаехали тут»). В кампании «Родины» важное популистское место занимает тема мигрантов и немосквичей, что намекает нечто определенной части населения, недовольной чужаками.
Но в программных положениях и в объяснениях Дмитрий Рогозин пока корректен и даже иногда разумен – виноваты чиновники и компании, использующие рабский труд, а не сами мигранты. Все остальные участники выборов, впрочем, помня прошлые заслуги рогозинцев и особенно бабуринцев по этой части, строят борьбу с «Родиной» на теме ксенофобии и крайнего национализма.
Но гораздо лучшим ответом на мигрантскую тему стали предложения федеральной власти по поводу облегчения процедуры легализации трудовых мигрантов. Если проект будет реализован, это всерьез улучшит атмосферу в Москве и других российских городах, а также сможет стать началом настоящей политики в СНГ. А тема мафий, в том числе и этнических, - вообще отдельный вопрос, не имеющий отношения к проблеме трудовой миграции.
Итак, что касается судьбы выборов в Мосгордуму, то пока выигрывает «Единая Россия» - благодаря тому, что Юрий Лужков и Владимир Путин как-то умеют делиться с населением (хотя и больше делятся со своими и с номенклатурой и совершенно не дают адекватного ответа на вопрос о будущем страны, о том, что делать с накопившимися несправедливостями). Что-то заработала «Родина» за счет ролика и «демократы» за счет объединения, остальные пока при своем. Посмотрим, на какие поступки окажутся способны партии за оставшееся время.
Впрочем, есть гипотеза, что политика живет, увы, не в "здесь", партии существуют в отдельной маленькой песочнице. Но врожденный оптимизм говорит мне, что эту ситуацию может сломать в хорошем случае один настоящий политический поступок и достаточно мощное политическое содержание, а в плохом – ближайший кризис.
