Главный редактор «Русской планеты» Павел Пряников рассказал «Полит.ру»о своем проекте и своих взглядах на российскую действительность.
Павел, сейчас для СМИ не лучшее время, тем более - для новых проектов… Какие цели вы ставили, когда начинали «Русскую планету»? Чем проект должен отличаться от других изданий и с чем связано ваше нежелания видеть на «Русской планете» авторские колонки?
По авторским колонкам у нас действительно есть свое мнение, со мной в редакции его разделяют и редакторы Сергей Смирнов и Дмитрий Ткачев. Сейчас сильно развились соцсети и место колонок теперь - именно там. Они превратились в чересчур субъективные и не выверенные заметки – посты, как это было в старом добром Живом Журнале во времена его расцвета. Ну как относиться к высказываниям Юлии Латыниной про стрелку осциллографа и метеорит? Подобные публикации просто дискредитировали жанр.
Если уж писать про метеорит, то колонку должен был делать астрофизик, он рассказал бы, как космические тела горят в атмосфере. Об армии должен писать человек, хотя бы служивший и знающий, что это такое. А для всего субъективного есть Фейсбук, автономный блог или еще какая-то соцплатформа.
Насчет особенностей «Русской планеты»… скажу сразу про идеологическую окраску. Мы – умеренно-левые. У нас в редакции много анархистов, антифашистов, социал-демократов, бывших нацболов… И точно нет крайне правых (национальной или либеральной окраски).
Российские СМИ сейчас процентов на 80 отстаивают либеральную идеологию, оставшиеся 20 процентов – кремлевские охранительные проекты. Посередине никого нет. Ну да, еще есть нечто совсем маргинальное у националистов, коммунистов… А мы хотим создать социал-демократический ресурс. Что-то близкое к Guardian.
Сколько людей у вас работают?
22-24 человека.
То есть вы, с одной стороны, хотите быть объективными, а с другой стороны, говорите о левой идеологии… В чем же левизна?
В выборе тем. Для нас главное - человек труда, трудовые конфликты, тема справедливости. А после выбора темы мы придерживаемся журналистских канонов. Как обычно, даем мнение обеим сторонам, эксперту - как незаинтересованной стороне.
Просто какие-то темы, которые являются главными для либеральной публики, для нас второстепенны. Тот же гомосексуализм или Pussy Riot. Да, обо всех этих лево-либеральных правах писать надо, но, на наш взгляд, они занимают десятое-пятнадцатое место среди проблем России. Основные проблемы – несправедливость, отсутствие элементарных прав человека, бедность, невежество, да просто отсутствие независимого человека.
А в чем состоит ваша именно европейская левизна, о которой вы упоминаете и на ваших ресурсах и в Facebook?
У европейских левых главным является человек, а не государство или корпорация. В азиатском и в советском вариантах левой идеологии государство важнее человека (маоизм, сталинизм). Но ведь государство приходит и уходит, а человек остается.
Как в том вашем репортаже, где школьники и учителя захватили школу? Главное - трудовой конфликт…
Да. Еще для нас очень важна просвещенческая тема. Мы стараемся рассказывать людям об истории, социологии и даже о физике, у нас есть рубрика «факт». В начале нам казалось, что люди все это знают сами. Но провели мини-опрос в редакции... Оказалось, что молодежь 30 лет не знает, кто такой Эрих Хонеккер (18 лет руководил ГДР, вплоть до 1989-го, один из героев знаменитой картинки на берлинской стене - Полит.ру). Две трети не вспомнили. А ведь это люди с высшим образованием. Что же тогда говорить о людях без высшего образования.
То есть, вы считает, что советская система образования была лучше и ее надо восстанавливать?
Да. Конечно, но только весь этот идеологический нажим не имеется в виду.
На какие СМИ похожа «Русская планета»?
Не знаю даже. Какие-то общие черты с другими изданиями есть, с той же «Русской жизнью» в ее бумажном варианте, но в целом - не сказал бы, на кого мы так уж похожи.
У вас довольно много международки в издании, в чем смысл, она обычно не очень-то читается?
Это тоже одна из составляющих нашей идеи. Людям надо рассказывать о мире. У англичан в выпуске газеты вторым или третьим по значимости материалом может идти заметка о выборах в Болгарии. Да, у американцев не так, они зациклены на себе, но это их проблемы.
Мы надеемся, что все больше людей будет связано с заграницей. Кстати, сейчас многие выезжают из своих стран, из той же Англии за последние двадцать лет уехало почти 5 млн. человек... Мы надеемся, что это придет и в Россию – жизнь на два дома, в частности.
Ну, уезжают ведь те, кому плохо...
Необязательно. Сейчас есть такой миф, что все уезжают из-за «кровавого режима». А Институт социологии РАН проводил исследование и обнаружилось, что политические причины выезда из страны только во втором десятке. Выше - низкий уровень жизни, проблема мигрантов, плохие системы образования и медицины. Кто-то просто говорил, что хочет хорошей жизни для детей. В основном эмоционально-экономические причины. Вплоть до климатических. Многие люди на зиму уезжают от российских снегов и морозов.
Вообще, мир же глобализировался. За пределами страны происходит много интересного, почему бы этого не знать?
Это несколько противоположно охранительной идеологии. Вы за то, чтобы разомкнуть границы?
Россия не уникальна. Вот мы большое внимание отводим Африке - потому что у нас идут схожие процессы. Многие уверены, что это Владислав Сурков придумал суверенную демократию, а на самом-то деле так живут десятки стран. Начиная от Анголы и заканчивая Нигерией....
То есть, вы не стремитесь к тому, чтобы люди оставались здесь?
Мир действительно широкий, да и люди, уезжая, вовсе не рвут корни. Часто это, скорее, жизнь на два дома, или учеба за границей, или просто длительное путешествие.
У миллионов россиян все равно появляются мысли покинуть страну. Повлиять на это мы не можем, можем только помочь - показать, что нет ничего страшного в том, что вы уехали. Сто лет назад в Европе не было виз, и никто не переживал, что уезжает. Из Германии за XIX и начало ХХ века уехали 10-12 млн. человек. Наоборот, Европа тогда стремилась сбросить «лишних людей» - социальные низы или смутьянов. В Российской империи тоже этот процесс шел – тогда уехали 4 млн. человек, от евреев и поляков до русских субботников и молокан.
Ну да, часто ведь просто работать ездили…
А Россия - очень неподвижная страна, и это очень плохо. Об этом цифры говорят: сколько людей вообще меняют место жительства? Считанные проценты. И даже путешествуют у нас мало. Только 2% жителей европейской части России были на Дальнем Востоке. Это какой-то рецидив крепостничества, наверное.
Вы считаете, у вас какая-то очень своя аудитория? Планируете ли развиваться в сторону массового СМИ?
Я не думаю, что мы совсем уж идеологическое издание. Мы бы не обиделись, если бы о нас бы что-то хорошее сказали и праволибералы или правоконсерваторы. Думаю, просвещенческая функция понятна и доступна всем, людям с любой идеологией. У нас нет установки, разграничения, что мы работаем только на людей с левой идеологией. Да у большинства наших людей идеологии нет вообще, по данным социологов процентов 60 наших граждан тут твердых убеждений не имеют.
А они должны быть?
Думаю, да. Западная культура основана на профсоюзах, политических партиях, кое-где на церкви. И вот, смотрим на выборы в Германии: явка была 70%. Не сравнить же с российскими цифрами. Понятно, что без идеологии там не обошлось. Представительная демократия, а прямая - тем более, предполагает, что человек отвечает за судьбу страны.
Но сейчас молодые люди политизируются, участвуют в митингах…
Конечно, хорошо, что у людей есть ответственность за себя и за свою страну. Но я бы не обольщался… Вспомним митинги начала 90-х и конца 80-х. Или даже выступления в 2005 году по поводу монетизации льгот. Тогда выходило гораздо большее количество людей, чем этой зимой, особенно в провинции. Трассы перекрывали. В России есть константа политизированных людей. Их около 20%. Это люди, которые готовы защищать свои права. И их количество не зависит от регионов и не меняется с течением времени. Есть два социолога - Магуны, отец и сын.Они сделалиисследование по «русским европейцам», определяли, насколько россиянин соответствует европейским респондентам. Оказалось, что только 20%. Причем это не зависит от социальных страт, это верно и для крестьянина, и для чиновника. И не зависит от места проживания.
Вы сводите вместе политизацию и готовность к протесту и эти 20% - одни и те же люди?
Как правило, одно следует из другого. Хотя мы видим и стихийные бунты, как в Пугачеве. Но осознанный протест отличается от бунта эмоционального по своей сути. Но все равно, во главе там были политизированные люди, какие-нибудь националисты, заводилы протеста.
А вот что лучше, чтобы политизированные националисты отстаивали свои идеи или чтобы их вообще не было? Они же оппоненты левой идеологии.
К крайним случаям я отношусь отрицательно, как и любой здравомыслящий человек. С другой стороны… Я изложу свою личную позицию, не издания: Россия такая огромная страна, что здесь можно было бы выделить куски территорий, чтобы та или иная политическая сила могла там проявить себя, себя обустроить. Такой американский принцип. Люди собираются на территории и строят жизнь, которая им интересна.
Как мормоны?
Да. Как мормоны, менониты, гомосексуалисты в Сан-Франциско, где их стало настолько много, что они выбрали своего мэра, установили местные законы, которые нужны им. Есть и некие карликовые протогосударства, где черные американцы пытаются воссоздать свои африканские формы правления. В России, если это не крайние формы человеконенавистничества, вполне можно было бы дать район под управление и националистам, анархистам или правым либералам.
А «Спутник и погром» - это крайняя позиция?
Зная человека, который его создал, я считаю это вообще забавным арт-проектом, некой формой современного искусства.
Когда вы год назад участвовали в дебатах перед выборами Конституционного Совета оппозиции, вы серьезно к этому относились?
Да, всерьез. Это же была идея протопарламента. Попытка показать властям, что оппозиция может выдвинуть свой контрпроект, и очень обидно, что это не получилось.
А кто бы это мог тогда сделать в КСО?
Я думаю, что в нынешнем КСО - никто. Здесь надо было находить точки соприкосновения всем силам, которые там были, и толкать три-четыре главных идеи.
Какие?
Первая - большой правозащитный центр. Что-то похожее на «Росузник», где было бы еще больше денег, ресурсов, людей. Заниматься не только политическими заключенными, но и вообще правами человека. У нас правозащитных центров много, но есть ощущение, что они занимаются какими-то отдельными проблемами. «Солдатские матери» занимаются солдатами, «Мемориал» – чем-то своим, «Росузник» – своим. По моему мнению, должен быть единый правозащитный центр.
А финансирование откуда взять?
Взносы людей, как это делал Навальный.
Что еще надо было делать КСО?
Во-вторых, надо было проводить выборы в КСО в регионах. Нести идеи парламентаризма в массы.
Третье – готовить учредительное собрание. И думать о том, как мы будем жить без Путина. Написать четыре-пять главных альтернативных закона, просто чтобы показать – да, сейчас мы живем при Путине, но у нас готовы законы на момент, когда его не будет. О выборах, о полиции - например. Законы, по которым сошлись бы точки зрения представителей всех идеологий. Может, альтернативную конституцию написать. Привлекать к этому экспертов и выходить с ней. Показать, что у нас есть большая альтернативная повестка, и что, если мы придем к власти, то выставим эти четыре-пять законов на голосование, плебисцит.
Вы говорите, что нужен другой закон о выборах… Но в основном-то у людей претензии не к закону, а к тому, что он не исполняется. Чудовищные фальсификации в регионах... Что, как вы считаете, надо исправить в законе?
У нас молодая демократия, надо снижать проходной барьер для партий. Они только появились. 5% – это то, что они никогда не преодолеют. Можно было бы делать постепенное повышение за два-три созыва Госдумы. Как это было в Веймарской республике, где вообще не было проходного барьера. Набираешь две десятых и уже проводишь своего депутата. Ну, это, конечно, перебор. Но можно начать с одного, потом двух, потом трех процентов. Таким способом мы бы подготовили нормальную партийную систему. Было бы к чему стремиться, работать малым партиям.
Наконец, я приверженец закона о люстрациях, хотя многие считают это крайней формой. Как это было в Восточной Европе. Что-то типа закона Магнитского в расширенном варианте. Например, в отношении людей, которые фальсифицировали выборы, людей, которые работали и работают в центре «Э», работники ФСБ. Все они должны быть там зафиксированы.
А члены «ЕР»?
Я бы не сказал. Многих туда загоняли, там много подневольных людей, большинство из них простые люди, раньше они были бы членами КПСС. Вполне безыдейно и ни за что в действительности не отвечая.
Что изменить в конституции?
Самое главное – найти баланс между президентской и парламентской республикой. Как в Польше, наверное. Равные права парламента и президента, а правительство, премьер, выбирается парламентским большинством... Тут-то ничего придумывать не надо, Европа за нас все придумала.
Кажется, вам импонирует Германия, это так?
Германия после Второй мировой войны - может, и нет. Но есть некая историческая неизбежность нашей единой формы существования, об этом многие мыслители - как немцы, так и русские - говорили. Кто-то вообще думал о едином государстве. Таких самых крайних форм придерживались немецкие коммунисты и Радек,. И даже глава вермахта фон Сект и вообще прусская аристократия и военщина. Ленин и Зиновьев много говорили об этом. Кто-то даже говорил о возможности конфедерации…
Да, федеративное устройство и у них, и у нас - склеить, в теории, можно.
Главное, у нас неизбежно общие интересы. Германия может дать нам мозги и промышленность, а мы им – наше сырье.
Но Европа не исчерпывается Германией. Есть Испания, где проблемы сепаратизма и безработицы. Вы считаете, что и у них меньше проблем, чем у нас?
Думаю, что меньше. Европа открыта друг для друга и у них общность культуры. Испанец во Франции не будет себя чувствовать неуютно, у них общая культура. Понятно, что христианство объединяет, особенно католицизм. У них есть независимые суды. Там тоже не без эксцессов, но человек хотя бы верит в то, что может добиться правды в судах – поэтому ее и может добиться. Или тот же welfare... Недавно я ездил в Испанию, разговаривал с местными в Андалусии, а это один из самых депрессивных районов страны. Там 25% безработных. Но! Большинство занято на сезонных работах или же просто работают на серой или черной оплате. Так устроена католическо-романская Европа. Человек поработал месяц на сборе оливок. В отеле он работает неофициально, в итоге получает зарплату - небольшую евро 500, но и пособие тоже, не переставая числиться безработным. Там немного классических безработных, которые сидят дома, и им нечем заняться. Такого нет, всегда что-то находится.
Вы считаете нам надо сближаться с Европой на ее условиях?
Да, это было бы безусловно правильно. Надо вступать и в ЕС, и в НАТО, это мое убеждение.
А как вы оцениваете деятельность Алексея Навального?
Он раскачивает систему и это хорошо. Возможно, «дестабилизировать» – не лучшее слово, но для политической ситуации это хорошо, власть идет на уступки. А многие мелкие силы понимают, что можно идти в политику. Это есть. Но, если смотреть в крупном масштабе, то это тип популистского вождя. Как Керенский или Ельцин. Единственный плюс будет, если под его влиянием произойдет классическая буржуазная революция. Он придет к власти, но долго не продержится - нет команды, твердых приверженцев, идеологии.
Ну и надо понимать, что буржуазная революция в России сметет остатки имперства. Надо приготовиться к тому, что какие-то регионы объявят независимость, кто-то останется, но заявит об особых правах. Всё, как было при развале СССР, только теперь в масштабе России.
Не считаете, что именно он развалил КСО?
Я думаю, нет. Хотя теперь понятно, что КСО был придуман для легализации Навального как лидера.
Второй КСО может быть успешен?
Если только люди переформулируют задачи. Эпоха митингов закончена, сейчас время рутинной работы. Нужны законопроекты, мощная правозащита, надо развивать профсоюзы – это имеет сейчас смысл. Но я не слышал, чтобы кто-то говорил именно об этом. А если сидеть только ради резолюций и митингов, то это…
Сами-то баллотироваться будете?
Посмотрим. Смотря, какие будут задачи и что там будет вообще.
Вы не ощутили, что недавно на Валдае был спектакль? Не кажется ли вам, что эти избранные АП оппозиционные лидеры участвовали в совместной с властью постановке?
Думаю, договоренности особой не было. Гудков, Собчак просто рады были придти, они же рады, когда их зовут крупные люди, обращают на них внимание. У них не было тайной мысли, что с ними кто-то будет договариваться. Зато у них повышается статус среди чиновников. Они теперь могут говорить какому-нибудь губернатору или мэру: я общаюсь с Путиным.
А сами поехали бы?
Поехал бы. Наверное, и пару вопросов задал бы острых, к примеру, как он сам оценивает законную норму при президентстве – «не более двух сроков».
Все эти люди работали в первом КСО. Не будет ли второй КСО просто инструментом для освежения договороспособных кадров для какого-нибудь следующего Валдая?
Вполне может быть. У меня ощущение, что те, кто сейчас в КСО, они довольны всем, что происходит в стране. Осталась единственная проблема – это Навальный. Может, он, как Ройзман, войдет в систему. Над Навальным же висит еще несколько уголовных дел, он стоит на развилке и не знает, что делать. Пытается лавировать, по крайней мере - до 9 октября, когда снова будут рассматривать дело Кировлеса.
А оппозиция власть в целом уже не волнует?
Да, они за два года отработали систему, как с ней работать: всех безбашенных сажаем в тюрьму. Показали тем, кто готов на активный протест, что не надо переходить грань. А договороспособные могут брать, регистрировать партию и участвовать в региональных выборах.
Это людей устраивает?
Думаю, что тех, кто не готов активно протестовать, устраивает. А тех, кто готов - не очень много, но и они понимают, что в нынешнем положении глупо после митинга идти в тюрьму, лучше на какое-то время затаиться. Это состояние отложенного действия, все как в 1917 году - однажды люди выйдут и пойдут все громить.
Что скажете о судьбе Удальцова?
Человек не был способен договориться с властью. Вот его и прессуют.
Это делает ему честь?
В какой-то мере, да.
Это для вас союзники или какая-то другая формация левых?
В целом, союзники. Но Удальцов представляет старую систему индустриального мира, я бы сравнил его с большевиками начала 20-го века или с левыми эсерами. Он по времени вообще откуда-то оттуда.
По общему состоянию, даже без политики, Россия сейчас стабильно замерла или куда-то раскачивается?
Она стабильна, но в России в течение двух-трех лет все может поменяться, это нам история показывает. Все сломы в России происходят при ухудшении мировой инфраструктуры (например, при понижении цен на нефть) в совокупности с чем-то вроде проигранной войны. Когда это сходится, то получается супер-слом. А если просто плохая внешняя инфраструктура, то власть просто идет на уступки. Все это так и в 21-ом веке.
А у нас еще и система персонализирована. Путина не будет, начнется перестройка. Система зашатается, а кто придет к власти - непонятно.
Может, Шойгу?
Я считаю, что нет. Скорее, кто-то близкий к кооперативу «Озеро», относительно молодой на сильно засвеченный.
Как Сергея Арбузова на Украине выращивают?
Да, кто-то лояльный питерской группировке.
Есть ли в политике сейчас какая-то сеть людей? Скажем, литераторы, в принципе, все друг друга знают, кто бы где ни жил.
Думаю, что нет. У нас в стране есть только две классические партии, как это не смешно. Это КПРФ и нацболы, которые сейчас «Другая Россия». Вот они все друг друга знают. А остальные партии карликовые и конъюнктурные, внеидеологические.
То есть, ничего изменить нельзя?
Знаете, как в 1917-ом было, так и сейчас… Чтобы взять власть в каком-нибудь регионе, достаточно 10-15 человек, готовых на активный протест. К примеру, в Рязани в марте 1917-го было 7 большевиков, трое меньшевиков и два десятка эсеров. И вот этот актив из трех десятков людей просто подобрал власть в губернском городе.
Но теперь уровень защиты власти другой. Почту и телеграф взять было проще, чем коммуникации сейчас.
Да. Но я много общаюсь с людьми в регионах. Полной поддержки идеологии Путина там нет. Зато есть огромное недовольство тем, что делают москвичи, которые перехватили там весь бизнес и финансовые потоки. Первым делом все хотят выкинуть из регионов москвичей. Анатолий Быков в Красноярске об этом прямо говорит - мы у него брали интервью: москвичей у нас слишком много и надо решать отношения с федеральным центром. Такие мысли есть и у тех, кто их вслух не проговаривает. Один социолог из Пензенской области мне рассказывал, что даже местные чинуши (даже прокурор и начальник полиции) недовольны вертикалью власти, которая мешает им зарабатывать деньги. Там они все с фигой в кармане. Надо понимать, что если не будет Путина или что-то случится с внешней конъюнктурой, то в регионах поддержки у власти не будет.
Вернемся к «Русской планете». На какое время у вас карт-бланш? То есть, насколько денег хватит?
Сложно сказать, вы же сами знаете, что со СМИ происходит. Давление сверху никто не отменял. Мы хотим как можно дольше жить, конечно. Относительную безопасность издания гарантирует самоокупаемость. Так что наш ориентир - к третьему году выйти на самоокупаемость.
Исходных инвесторов легко было найти? А то, как новый проект – в любом идеологическом варианте - так сразу говорят, что АП, наверное, финансирует.
У нас есть точки соприкосновения, любовь к альтернативным взглядам. Наши инвесторы тоже думают о третьем пути для России, о чем-то помимо линии Путина и праволибералов. Нет, это не администрация.
А почему «Русская планета»?
Так сложилось. У нас был домен rusplt. Думали "русская планета" или "платформа". Выбрали первый вариант. Мы же, все-таки, пытаемся общемировой охват сделать.
