Читателю новостей 1999 года уже довольно сложно представить, что еще пару лет назад в России мировая цена нефти была интересна лишь узкому кругу специалистов. Трудно поверить, но еще в прошлом году многие правительственные чиновники высочайшего уровня, впрямую ответственные за разработку и реализацию экономической политики, были "не в курсе" драматического падения нефтяных цен. Экономические же предложения из программной речи лидера коммунистической оппозиции, опубликованной в "Правде" в конце прошлого года, вообще сводились к решению всех проблем за счет социализации доходов от нефтяного экспорта. Происходило это в момент абсолютного минимума цен, когда цена экспорта практически сравнялась с себестоимостью добычи на российских месторождениях.
На самом деле подобное "запаздывание" с концентрацией внимания на каких-то специфических новостях или индикаторах - явление достаточно типичное. На ум немедленно приходит увлечение большинства экономических аналитиков проблемами бюджета и практически полное игнорирование платежного баланса (или даже неумение его прочесть). Ситуация меняется, и сегодня, напротив, о платежном балансе размышляют очень многие- Интересно, где следующий подводный камень? Подозреваю, что в области корректности интерпретации статистических данных.
Но вернемся к нефти... Так сложилось, что доходы от экспорта нефти составляют весьма значительную долю экспортных доходов России. Таким образом, торговый и платежный балансы крайне чувствительны к колебаниям цен на энергетическое сырье. А они, в свою очередь, определяют динамику валютного курса, влияют на формирование бюджета, да и вообще на все, что происходит с экономикой. В России эта зависимость приобрела даже не просто гипертрофированный, а какой-то мистический характер. Нефтяной шок 1973 года, приведший к масштабной технологической реструктуризации в развитых странах, пролился золотым дождем на СССР. В результате десятки и сотни миллиардов нефтедолларов были бездарно растрачены и отлились позднее в популярном слове "застой". Масштабное падение цен в середине 1980-х - "перестройка", Горбачев и осознание невозможности прежней жизни. Кратковременный подъем во время иракской войны и быстрый спад - перестройка не получилась, СССР мертв.
До 1997 года конъюнктура была относительно благоприятна, потом цены опять поползли вниз. В 1998 году цены достигли минимума за двадцать лет (в номинальных долларах), а если учесть инфляцию, то оказались раза в полтора ниже, чем в кризисном 1986 году. Мало того, легкодоступная нефть уже выкачана, себестоимость увеличивается, во всяком случае, она в несколько раз выше, чем в Персидском заливе. У Кириенко просто не оставалось никаких ресурсов для спасения страны от дефолта, тем более в ситуации, когда законодатели были «не в курсе». К тому же прогнозы относительно цены на нефть весной-летом 1998 года были просто катастрофическими для российских нефтяников и для страны в целом: ожидалось, что цены могут опуститься до 5(!) долларов за баррель, то есть на пару долларов ниже уровня нулевой рентабельности большинства российских нефтепромыслов.
Впрочем, подсчет себестоимости в российских условиях v дело почти безнадежное: опираться на отчетность российских компаний практически бессмысленно, можно лишь делать порядковые оценки, а от экономических прогнозов обычно за версту разит шаманством. Более или менее осмысленны только две вещи v краткосрочный анализ и качественное изучение долгосрочной динамики. Попробуем рассмотреть факторы, воздействующие на нефтяной рынок.
Во-первых, предложение на нефтяном рынке чрезвычайно эластично «вверх» (возможности добычи серьезно превосходят нынешний уровень) и малоэластично «вниз» (для многих нефтедобытчиков в мире рентабельность без учета налогов составляет сотни процентов). Во-вторых, самое знаменитое в мире картельное соглашение ОПЕК, которое и было призвано ограничить эту самую эластичность «вверх», в последние годы стало менее эффективным, а его участники утратили дисциплинированность. К тому же ОПЕК перестало покрывать столь значительную часть рынка, как это было в семидесятые. В-третьих, уменьшается спрос на нефть. Существует долгосрочная тенденция к внедрению энергосберегающих технологий v это и малолитражные автомобили, и повышение КПД всевозможных устройств, и многое другое. Возможно радикальное снижение потребления нефти уже в близком будущем за счет внедрения альтернативных (возобновляемых) источников энергии. Здесь, правда, не все однозначно; в США v крупнейшем потребителе нефти в мире v в результате беспрецедентного восьмилетнего экономического бума быстро растет количество дорогих неэкономичных машин, и, соответственно, потребление топлива. Индустриализация в странах третьего мира также приводит к увеличению спроса на нефть.
В 1997 году лопнул «азиатский пузырь». Падение ВВП в Юго-Восточной Азии и негативные прогнозы экономического развития региона, в том числе Японии, привели к падению потребления не только нефти, но и всех инвестиционных товаров. Commodity index журнала The Economist упал больше чем на 30%. Именно эти товары составляют основу российского экспорта. Однако падение не продлилось слишком долго, инвестиционный бум в Азии уже начался, предположения о глобальном кризисе в Японии не оправдались, цены полезли вверх. Мало того, ОПЕК опять удается худо-бедно обеспечивать выполнение своих решений.
Надолго ли это? Оправданы ли ожидания быстрого восстановления азиатских экономик? Не начнется ли рецессия в США? Насколько синхронными будут экономические циклы в развитых странах? От ответов на эти вопросы зависит, какова будет цена нефти и насколько пристально мы будем следить за колебаниями ее котировок.
Пока же цена российской нефти опять приблизилась к 20$ за баррель. И это трагедия для России-
На вопросы, возражения и предложения автор может ответить в дискуссии по этой теме на «Полит.Ру».
