Владимир Путин на встрече с заведующими кафедрами конституционно-правовых дисциплин выступил в одной из отведенных ему Конституцией ролей: в качестве защитника российского основного закона. Статья 80 ведь гласит: «Президент Российской Федерации является гарантом Конституции Российской Федерации, прав и свобод человека и гражданина».
Встреча как раз была посвящена 20-летию российского основного закона, что грядет в декабре, мероприятия по этому поводу еще будут, и вполне масштабные. В данном же случае Владимир Путин заявил, что не видит необходимости менять текст Конституции. «К этому (изменениям в текст конституции — «Полит.ру») нужно относиться очень осторожно. Потому что, как соотносится конституционный строй и сам текст, что такое будет тогда конституционная стабильность, как мы будем смотреть на стабильность конституционного строя, если будем менять сам текст, я с трудом это себе представляю. То есть это можно делать, но крайне аккуратно и не спеша, поправки можно вносить. Но, мне думается, то, что у нас есть этот стабильный текст, к которому мы подходим очень аккуратно, – чрезвычайно важная вещь, - заявил Владимир Путин.
Защитил президент основной закон не в принципе, а от конкретного человека. Сурен Авакьян, завкафедрой конституционного и муниципального права МГУ, предложил президенту и собравшимся не рассматривать текст Конституции как нечто неприкосновенное и провести конституционную реформу: включить в Конституцию ни много, ни мало, а целую новую главу. Предложений по конституционной реформе у Авакьяна была целая группа. Скажем, он предложил ввести ответственность правительства перед Госдумой, как-то установить большее взаимодействие палат парламента и так далее. Предложения не новые, вполне здравые и в целом никак не противоречащие духу действующего текста и, как это обозначил Авакьян, «конституционному строю общества», о котором он и призывал всерьез подумать.
А завершая свое выступление, он от «нападок» на действующий текст основного закона перешел прямо к натуральной его защите. «Я очень осторожно отношусь к понятию, которое сегодня распространено, – это понятие «живая конституция». Живая конституция – это то, что может обесценить саму по себе нашу письменную Конституцию. Нам нужно думать о её ценности и поэтому посредством всяких таких живых мероприятий не допускать того, чтобы положения Конституции ставились под сомнение», - заявил Авакьян. И объяснил, что он имеет в виду на конкретном примере: «в 2012 году посредством реформирования федерального закона о публичных мероприятиях, о манифестациях в этот закон навключали такие положения, что реально право на манифестации ставится под сомнение, а оно отражено в Конституции».
«Если в этом плане мы будем очень бережно относиться к Конституции, то достаточно того, как Вы справедливо сказали, чтобы единым центром её толкования был и оставался Конституционный Суд Российской Федерации, но не так, чтобы законодатель посредством корректирования подконституционных актов ставил нас перед реальностью – и мы будем думать, какая это реальность, нужна нам или нет подобная реальность, и потом приходится её опять же корректировать и вносить соответствующие изменения», - уточнил заведующий кафедрой.
Владимир Путин в дискуссию (и не он один) с Авакьяном вступил, и выяснилось, что президент в целом против каких бы то ни было изменений в тексте основного закона. Но вот против правки, не требующей вмешательства в текст Конституции, он ничего не имеет.
Диалог был такой: «В.ПУТИН: Согласились. Но для этого не нужно вносить изменения в Конституцию.
С.АВАКЬЯН: Нет, но понимаете, я же сказал, что возможны разные варианты.
Теперь что касается Федерации. Федерация требует всё-таки какого-то определения, что делает центр, что делают субъекты. И дело не только в деньгах. Наверное, после того как будет это определено, и деньги как-то иначе будут распределяться. Естественно, что армию необходимо финансировать.
В.ПУТИН: Вы предлагаете зафиксировать это распределение прав и обязанностей прямо в Конституции?»
То есть — президент настаивает, что текст Конституции именно что неприкосновенен, а вот все, что под ним.... Собственно, Авакьян как раз указывал на закон о митингах и в мягкой академической форме заметил Путину, что закон этот, строго говоря, противоречит Конституции («в этот закон навключали такие положения, что реально право на манифестации ставится под сомнение, а оно отражено в Конституции»). А вот против такой практики Владимир Путин в принципе ничего не имеет.
Иными словами: президент остается гарантом Конституции. В плане — гарантом сохранности текста Конституции. А что там по духу и в плане непосредственного властного креатива на тему прав, свобод, распределения властных полномочий, функционирования режима — так с этим дозволительны почти любые эксперименты. В том числе и те, что фактически нарушают статью основного закона или существенно ограничивают гражданские права.
Конечно, неплохо иметь юриста президентом. Иной человек на месте Путина, может, и перекроил бы основной закон под себя. По крайней мере, правил бы уж точно. Дмитрий Медведев на что, казалось бы, слабый правитель, а одним из первых своих решений еще в 2008 году Конституцию поменял. Но Путин ничего менять не будет: стабильность Конституции — это стабильность правовой базы, стабильность в стране в принципе.
С одной маленькой поправкой: кремлевские и околовластные юристы очень поднаторели в процессе приведения конституционных ограничений для власти в соответствие со своими узкоспециальными потребностями. И ограничения обычно уже мало или совсем никак не ограничивают власти в плане, скажем, ограничения гражданских свобод или управления иными ветвями власти. Конституция де-факто при неизменности формы превратилась в сугубо идеальный текст, реальности слабо или никак не соответствующий. И защита текста Конституции становится своего рода защитой исторического памятника. Можно было бы собор Василия Блаженного перестроить в современном хай-тек стиле, но никто же так не делает — зачем? Вот и Конституцию лучше не трогать — она и так не работает.
