Партийная активность «болотной оппозиции» заставляет скептически оценивать ее перспективы в поле публичной политики. Впрочем, партийный бизнес на то и бизнес, что решает не только задачи борьбы за власть. А нишевые продукты вполне могут предложить и карликовые партии отдельных оппозиционеров.
Процесс партстроительства, запущенный после принятия нового закона о партиях, обнажил саму проблему партийно-политической системы в России. Оказалось, что договороспособность людей, обладающих каким-никаким символическим и медийным капиталом равна если не нулю, то уж точно невелика. Похоже, что партия работает в России не как инструмент борьбы за власть, но для достижения иных целей.
Казалось бы, на фоне доминирования «Единой России» с ее административным ресурсом и относительно сильными левыми и левопопулистскими партийными проектами, вроде парламентских КПРФ, СР и ЛДПР единственным рецептом по борьбе с застоем в региональных и федеральном парламенте может быть только широкая коалиция неких альтернативных сил. Да и обилие фейковых де-факто проектов, создаваемых разнообразными политтехнологами (см. Пусть расцветают сто партийных цветов) размывает партийное поле и делает появление хоть какой-то «третьей силы» (альтернативной власти и «системной» парламентской оппозиции) возможным только при условии объединения буквально всех заинтересованных в том людей.
Ан нет: почти каждый из известных оппозиционеров или просто известных деятелей выступает ныне как «сам себе партстроитель» и включает в собственный проект только свой ближайший круг, непосредственных соратников.
Накануне подали в Минюст документы стронники Алексея Навального. Самого блогера в партии пока нет, но список сторонников не оставляет сомнений — это именно что «партия Навального» или «любителей Навального», если угодно. Также накануне Минюст сообщил о регистрации партии «Гражданская платформа» миллиардера Михаила Прохорова. Ранее уже были зарегистрированы партии Сергея Удальцова и Республиканская партия Владимира Рыжкова.
Таким образом, процесс партстроительства уже развел в разные стороны самопровозгшлашенных «вождей Болотной». Консолидации протеста никакой не выходит. Если бы столичные митинги позволить позволить их видным участникам занять поодиночке сколько-нибудь достойные позиции на выборах хотя бы в столице — еще мог бы быть разговор. Но де-факто, создавая несколько партий, что нацелены на приблизительно одну и ту же целевую аудиторию (а именно «на тех, кто против Путина»), оппозиционеры лишаются всяких шансов на парламентские перспективы. "Нужно создавать некую платформу, круг политических лидеров, которые постепенно сформируют эту новую структуру, рассчитывая на эту большую часть населения, которая пока не вовлечена и которую не удовлетворяют нынешние политические структуры. С этим нужно больше работать", - говорил недавно в интервью "Полит.ру" бывший министр финансов Алексей Кудрин, предостерегая как раз от ускоренного партстроительства. Как показывает практика с реализацией этого плана у нынешних оппозиционеров имеются проблемы.
Такое партстроительство, безусловно, находится вполне в тренде российской политической культуры. Партии (и не только) у нас являются персоналистскими проектами. Не существует ЛДПР — есть партия Жириновского. Нет непарламентской оппозиции — есть вышеперечисленные «партия Рыжкова». «партия Удальцова», «партия Навального» и так далее, вплоть до «партии Бабурина».
Первая — это «партии городских сумасшедших». В мире полно людей, полагающих, что в скором времени на рынке будет востребован некий экзотический товар (см. также Абсурд-демократизация или пришествие Ивана Охлобыстина). Например, свистки для отгона акул за Полярным кругом (ведь глобальное потепление) или шапочки из фольги для защиты от воздействия инопланетной пропаганды. Среди известных Минюсту комитетов по регистрации партий таких имеется в избытке от партии казачьего спецназа до «партии любви» экс-мэра Архангельска Александра Донского. Среди уже зарегистрированных партий тоже имеется странноватая структура под названием «За нашу Родину» под председательством Михаила Лермонова. В бизнесе такие, с позволения сказать, стартапы редко живут долго, разве только энтузиазм основателей по предотвращению нашествия марсиан не утихнет, но тогда это просто клинический случай.
Второй тип - «свободные агенты» или «партии-коммивояжеры». Эти люди готовы торговать чем угодно: чудодейственными снадобьями, кровью христианских владельцев и автографами Путина. В отличие от предыдущего типа, они крайне циничны и лишь стараются попасть в ожидания покупателя. Для этого они готовы торговать даже товаром, которого у них по определению нет и быть не может. Таких партий грядет тоже в избытке — это бесконечные политтехнологические фейки, обещанные специалистами по такого рода партстроительству, например, бывшими менеджерами «Правого дела» Богдановым и Дунаевым. Да в общем и само «Правое дело» или «Патриоты России» можно отнести к этой группе.
В эту группу как раз попадает большая часть проектов «Болотных вождей», плюс какое-нибудь митрохинское «Яблоко». Они могут предложить потенциальным заказчикам широкий спектр партийных услуг — от проведения тематических пикетов до участия в локальных выборах (для «болотных оппозиционеров» не составит труда еще и наблюдателей подогнать в большом количестве). Для этих структур вполне возможен в перспективе и переход в следующую группу, но лишь при условии более-менее активной жизнедеятельности и кризиса парламентских партий. Или при условии изменения отношения к политической конкуренции и сотрудничеству.
Следующая группа — средний партийный бизнес, то есть парламентские партии. Тут список услуг еще шире, а стоимость выше — от лоббирования (более-менее успешного) интересов бизнес структур до торговли мандатами на региональном и федеральном уровне. ЛДПР и «Справедивая Россия» - успешные проекты этого типа, но с известными ограничениями. В ЛДПР многое замкнуто на держателе бизнеса и от его здоровья зависит и будущее проекта. Эсеры — искусственное образование и ее позиции как раз могут пострадать от условных «новых левых» уже в следующий парламентский цикл.
Сложный вопрос — относится ли к этой группе КПРФ. Скорее нет, КПРФ — все-таки структура из верхнего эшелона партийного рынка. Там имеется монополия «Единой России», но за КПРФ закреплена роль вечно второго игрока, так что рынок приобретает некие черты олигополии. На мнение КПРФ оглядываются власти и вынуждены как-то его учитывать. Типа ситуации на газовом рынке — есть огромный «Газпром», но не стоит забывать про «Новатэк».
И наконец, «Единая Россия» - тут весь спектр товаров и услуг. От производства никому не нужных шапочек из фольги (вспомните грызловскую агитацию за фильтры Петрика), оказание сомнительных политтехнологических услуг (вплоть до торговли Путиным), торговля мандатами на региональных и федеральных выборах и так далее. Слабость партии заключается в сильной ее зависимости от «совета директоров» и тем более членов правления. Структура косная, на запросы потребителя реагирующая слабо, но разве не так себя ведут все монополии?
Проблема нынешних партийных стартапов (городских сумасшедших и политтехнологов тут не рассматриваем) заключается в позиционировании и бизнес-стратегии. Удовлетворятся ли те же «вожди Болотной» нишевыми партийными проектами?
Если же они вынашивают более амбициозные планы (в случае с партией Прохорова можно в это поверить), то надо помнить, что барьер для входа на рынок с олигополией и, тем более, монополией очень высок. И для того, чтобы завоевать на этом рынке большую нишу, нужно предложить потребителю уникальный продукт, до которого остальные пока не додумались. Ну например, отказаться от выстраивания вертикальных и непрозрачных персоналистских партийных проектов. Или (совсем уже крамольная мысль) обратить реальное внимание на нужды избирателей.
