Возвращение российского посла Вячеслава Коваленко в Грузию и переход РФ от языка санкций к языку дипломатии вызвали к жизни "оптимистическую волну". Политики и эксперты в Европе, США, России и в самой Грузии заговорили о нормализации двусторонних отношений. Между тем в реальности (далекой от политически корректных высказываний дипломатов) дела обстоят далеко не так безоблачно.
Практически одновременно с операцией "возвращение посла" Россия и Грузия столкнулись по вопросу о возможности самостоятельного участия непризнанной Абхазии в заседании Совета безопасности ООН 24 января 2007 года. Оно было посвящено обострению этнополитической ситуации в зоне грузино-абхазского конфликта. Другой спорной проблемой, снова обозначившейся в отношениях между Москвой и Тбилиси, стала ситуация в Южной Осетии. Грузинская делегация отказалась принимать участие в очередном заседании СКК (Смешанной контрольной комиссии) по урегулированию грузино-осетинского конфликта, которое планировалось провести в Ереване 24-25 января (т.е. практически синхронно с обсуждением "абхазского вопроса" в Совбезе ООН). Это заседание должно было стать первым в новом, 2007, году, однако этого не произошло. Государственный министр Грузии по урегулированию конфликтов Мераб Антадзе, уже зарекомендовавший себя в качестве жесткого переговорщика, не стал давать пространных комментариев по поводу отказа грузинской делегации от участия в заседании CКК.
В принципе мотивы Тбилиси понятны, а официальные лица Грузии не слишком и скрывают свои намерения. Суть этих намерений была обозначена президентом Саакашвили еще в 2004 году (в ходе первого за последние годы военно-политического кризиса вокруг Южной Осетии). По мнению грузинского президента, если над территорией "Цхинвальского региона" не будет развиваться грузинский флаг, то он как лидер государства готов к выходу из Дагомысских соглашений 1992 года. Напомним, что и сегодня эти соглашения являются единственной правовой основной конфликтного урегулирования в Южной Осетии.
Начиная с 2004 года Тбилиси последовательно придерживался выбранной стратегии. В отличие от российской дипломатии, бросающейся от санкций к "нормализации", грузинская внешняя политика на протяжении трех лет не меняла своего вектора. В данном случае речь не идет о позитивной или негативной оценке конкретной линии – последовательность в достижении стратегических целей следует признать сильной стороной дипломатии Саакашвили. Безусловно, методы в достижении такой цели, как "собирание земель", менялись. Тбилиси, в 2004 году потерпев фиаско в военной операции в Южной Осетии, перешел к другой тактике.
В 2006 году она была апробирована в Абхазии, где на территории никому не подконтрольного Кодорского ущелья была провозглашена так называемая "Верхняя Абхазия", т.е. был создан пиар-эффект грузинского присутствия на территории республики. Затем пришла очередь Южной Осетии, где на протяжении 2004-2006 годов этнополитическая ситуация может быть описана как "военная тревога", интенсивность которой периодически то повышалась, то снижалась. Осенью 2006 года Тбилиси решился на создание "своей Южной Осетии", поддержав и политически, и информационно параллельные выборы, проведенные главным образом в грузинских селах. Но, в отличие от Абхазии, здесь у Тбилиси нашлись не только "свои территории", но и "свои осетины".
Грузинские аналитики говорят, что Тбилиси отказался от участия в заседании СКК, потому что Москва слишком часто и на официальном уровне принимает президента Эдуарда Кокойты. Однако данный тезис раскрывает далеко не всю правду. Сегодня ситуация в Южной Осетии изменилась, по сравнению с концом прошлого года, поскольку параллельные югоосетинские структуры начали свою политическую игру.
О прошлогодней акции Тбилиси по созданию альтернативного руководства Южной Осетии мы могли бы благополучно забыть. В конце концов, эмигрантское правительство Абхазии вызывает не слишком большой интерес, т.к. не является серьезным фактором в развитии самого грузино-абхазского конфликта. Все прекрасно понимают, что сегодня это правительство является, по сути, "министерством Тбилиси по Абхазии" и не обладает никакой субъектностью.
Между тем параллельная власть в Южной Осетии начала эту субъектность приобретать. Именно этот факт отличает ситуацию вокруг несостоявшегося заседания СКК от других состоявшихся и несостоявшихся заседаний Комиссии. Но самое интересное состоит в том, что приобретению этой политической субъектности способствовал не кто иной, как Россия. Решившись в канун нового, 2007, года на блокаду десятков грузовиков, набитых под завязку мандаринами на КПП "Нижний Зарамаг", российские власти ударили не столько по национальным интересам Грузии, сколько по вполне конкретным частным интересам жителей Южной (и даже Северной) Осетии. Жители Южной Осетии (в том числе – российские граждане) выживают во многом благодаря мандариновому транзиту. И перекрытие этого канала наносит не только прямой урон благосостоянию жителей непризнанной республики, но и удар по авторитету России. Увлекшись экономическим "сдерживанием" Грузии, Москва поставила под удар и собственные интересы.
По словам обозревателя Радио "Свобода" Олега Кусова, действия Москвы в декабре 2006 – январе 2007 годов на КПП "Нижний Зарамаг" сравнимы с попытками "мандариновой блокады" Абхазии в 2004 году, после того как там провалилась операция "преемник". Наверное, в словах Олега Кусова есть некоторый эмоциональный перехлест, однако по сути он прав. Прав в том смысле, что российская власть, постоянно декларируя свою приверженность защите Абхазии и Южной Осетии, на деле не слишком готова принимать в расчет интересы, права и свободы жителей этих непризнанных республик. И в этом плане поведение Москвы в Абхазии в 2004 году и в Южной Осетии в начале 2007 года имеет много общих черт. Реальный осетинский крестьянин не интересен российскому истеблишменту – как и реальный абхазский предприниматель или правозащитник. Политика поддержки непризнанных государств в отрыве от защиты их жителей (по большей части – российских граждан) ничего, кроме ущерба, России не принесет.
Кто же больше всего выиграл от "мандаринового кризиса-2007" – Россия, руководство непризнанной Южной Осетии? Нет, в выигрыше оказались параллельное правительство Южной Осетии и параллельный президент (бывший премьер непризнанной республики) Дмитрий Санакоев. Заявив о готовности купить не пропущенные в Россию мандарины, они не просто обеспечили эффективный пиар – они заявили о себе как об альтернативном центре силы и гуманитарной поддержки Южной Осетии. Сам параллельный президент заявил, что будет переигрывать Эдуарда Кокойты "политикой малых дел и гуманитарным штурмом". Пока мы можем констатировать, что первый "штурм" получился.
Безусловно, за спиной Санакоева стоит Тбилиси (откуда же иначе у параллельного кабинета 140 тыс. долларов США для закупки мандаринов?). Более того, именно Грузия выступает с инициативой пригласить параллельные структуры к участию в CКК. Эту мысль Тбилиси не раз озвучивал еще в конце 2006 года. Но если тогда этот тезис был обращен в пустоту, то в начале 2007 года ситуация существенно изменилась. Параллельные структуры начали серьезную политическую игру. И, скорее всего, мандариновая помощь – это не последняя кампания Санакоева и стоящих за ним политиков.
Какую же линию следует избрать России в нынешней ситуации? Во-первых, следует признать, что интересы Южной Осетии – это интересы не только ее правящего класса, но и рядовых жителей (для которых ввоз мандаринов является фактором выживания). Во-вторых, необходимо обосновывать свои действия, базируясь не на эмоциях, а на формально-правовых договоренностях. Именно они (Дагомысские соглашения 1992 года), как представляется, не дают правовой возможности для участия в мирном процессе параллельных структур Южной Осетии (которая, в свою очередь, была признана самой Грузией стороной конфликта и субъектом миротворческого процесса). В-третьих, действия Санакоева и его соратников должны стать предметом серьезного осмысления на Смоленской площади. Не с тем чтобы признать его стороной конфликта, – такое признание противоречило бы духу и букве Дагомыса-92 – но для детального изучения его политического и экономического потенциала. И самое главное: не надо совершать настолько грубых просчетов, как в декабре 2006 – январе 2007 годов. Просчетов, которые легко использовать российским оппонентам.
Автор – кандидат исторических наук, завотделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа.
