Слухи о переменах в «главном вестнике» российской оппозиции — журнале The New Times — оказались всего лишь слухами. Евгения Альбац, бывшая главой издания с самого момента его основания (или воссоздания на базе старого «Нового времени»), никуда не уходит. Слухи возникли пару дней назад и, как оказалось, не на пустом месте, но журналисты, что дали эту новость, все перепутали.
Евгения Марковна Альбац и впрямь покидает свой пост в журнале, но не уходит из него, а становится его владелицей и издателем. Нынешняя владелица «Нью Таймз» Ирэна Лесневская так объяснила радио «Совобода» причины своего выхода из бизнеса: «Я устала. Устала абсолютно даже не от журнала, а от всей атмосферы, которая в стране. И практически я отдала Жене журнал, и она сама искала деньги». А на вопрос, продала ли она журнал, Лесневская произнесла довольно примечательную фразу: «Я его Жене подарила. Сейчас буду оформлять все документы».
Тут, конечно, речь не столько об отдельно взятом журнале, сколько о российских общественно-политических СМИ вообще. Казус «Нью Таймз», пожалуй, является самым ярким, но лишь иллюстрирует общее положение дел. Можно ли услышать от бизнесмена фразу «я подарил завод» или «я отдал свой банк партнеру, потому что устал»? Сомнительно, по крайней мере сходу примеров в голову не приходит. То есть отдал, безвозмездно, без давления, не из-за долговых проблем отстроенное рабочее предприятие — ну так дела не делаются. Пусть даже другу отдал — добро бы детям, жене, даже любовнице, но чужому в общем-то человеку за просто так?
Сама Лесневская очень ярко и выпукло описывает свое отношение к журналу: «я же собственными руками подарок Кремлю не сделаю, я же не киллер, телекиллер как Доренко, убивать собственный журнал, свое дитя, в который столько вложено сил, энергии, любви, денег». Любимое детище, но никак не бизнес получается.
Журнал у Лесневской и Альбац и впрямь получился интересный: со скандальными публикациями, громкими расследованиями, бывало иногда и интересной аналитикой. Правда, несколько не стабильный (номер от номера по качеству публикаций мог отличаться очень сильно), что в силу увлеченности и собственника, и главного редактора было в общем-то объяснимо. И вечно убыточный, надо сказать.
Вывести проект в прибыль планировалось давно, но в России случился кризис, да и раньше рекламодатели не спешили с рекламой откровенно скептически по отношению к властям настроенный журнал. После де-факто ухода Лесневской из проекта перед Альбац стояла тяжелая задача по поиску средств на проект. Кампания по рекламе подписки «Свобода слова — это дорого» дала какие-то средства, нашлись и новые спонсоры.
Но по сути, вся эта история демонстрирует то обстоятельство, что общественно-политические СМИ — это все-таки не бизнес. Они могут давать небольшую прибыль (как то ИД «Коммерсантъ», вроде бы газета «Известия» или «Эхо Москвы»), могут быть в вечном «нуле», могут быть и хронически убыточными. Но и для собственников, и для менеджеров они не являются в чистом виде бизнесом. Разве только Арам Габрелянов, что руководит «Ивзестиями» и «Лайфньюсом», на каждом углу кричит, что, мол, у него такой бизнес, иных таких издательских домов или отдельно взятых медиа, пожалуй, и не найдется.
Тут и критериев оценки нет. В 2006 году «Коммерсантъ» Алишер Усманов купил чуть ли не за 300 миллионов долларов, а несколькими годами позже весь «Первый канал» при продаже пакета его акций оценили чуть ли не меньше миллиарда. Это при том, что Усманов свои деньги и за 30 лет работы издательского дома может не отбить, а вот «Первый канал» может быть гиперприбыльным. Никто не знает, сколько эти издания стоят, потому что это не бизнес — это что-то иное. Тут не посмотришь на финансовые показатели, не проведешь Due Diligence, не оценишь толком перспективы развития и сложно выстроить бизнес-стратегию. Нет. Это присутствует, но зачастую (если не в ста процентах случаев) все плановые показатели просто берутся из головы авторов стратегии развития.
Так зачем же это все существует, если это не совсем бизнес? Для таких, как Ирэна Лесневская и Евгения Альбац -издательская деятельность — это миссия. «В свое время в день похорон Анны Политковской я сказала: я должна найти для себя какую-то форточку, чтобы дышать. Потому что сгущались тучи, прессы почти не было, сплошные слухи и все, захлопывалось одно здание за другим, журналистов убивают. Я решила издавать журнал, тогда купила этот бренд, этот журнал, который уже к тому времени совсем загибался, «Новое время», и в 2007 году начала издавать», - рассказывает Лесневская сегодня.
Для других собственников — это понты типа «у меня есть свое СМИ». Для кого-то это социальная ответственность бизнеса (например, кажется, что Михаила Прохорова его медиа-проекты, скорее, тяготят). Кому-то медиа позволяют решить иные вопросы — политические, разруливать бизнес-конфликты, решать вопросы в качестве «медийного лица», а не циничного дельца. Да много мотиваций. Но только все они не совсем про бизнес, в смысле зарабатывания денег в нише общественно-политических медиа.
Проблема отчасти еще и в том, что потребителя — массового, платежеспособного и желающего платить — найти сложно. Не находится он: тиражи федеральных еженедельников дай Бог, если несколько десятков тысяч, ведущих газет — от ста тысяч, но даже миллионного тиража ни у кого нет. И это в стране, где газета «Аргументы и факты» еще 20 лет назад попала в книгу рекордов Гиннеса с самым большим тиражом в истории медиа.
Так что СМИ — это и впрямь миссия. Для собственников, для менеджмента, для журналистов. Нет, это история и про деньги, но миссия, как представляется, первична. Потому и журнал можно «подарить», с надеждой на то, что именно этот человек сможет продлить детищу жизнь, сможет продолжить (простите за идиотский пафос, но это для условной Альбац и впрямь важно) борьбу за правду. В вечной надежде, что эта правда кому-то нужна, что на нее появится платежеспособный спрос. Пока этого не произойдет (дело тут не в Путине и не в Навальном, дело в чем-то ином), бизнесом медиа вряд ли станут, что бы там ни думал себе Арам Габрелянов.
