Я думал, что Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву дадут по 10 лет. Я пользовался простой логикой прогноза: прокурор просил 10, суд до сих пор во всем с ним соглашался, следовательно, вероятнее всего, согласится и на этот раз. Эта логика политической тенденции для политического дела. Я немного ошибся.
Михаил Арсенин вчера справедливо укорил меня в недостаточном знании нашей экономики. У нас “откат” выше политики. Если есть соглашение на 10, то реально будет поставлено минус 10%, то есть 9 лет. Это логика “экономического” дела, в котором и интерес заказчиков личный, экономический.
Не знаю, будете ли вы смеяться или плакать, но это дело действительно в определенном смысле – не политическое. То есть в политическо-прагматическом смысле оно было использовано “Единой Россией”, “Родиной” и Владимиром Путиным на выборах 2003-2004 годов, из администрации президента была удалена ельцинская “семья”, были отодвинуты одни и придвинуты другие олигархи. Но это – все.
Есть определенное количество противников Ходорковского, которые руководствуются своим пониманием интересов государства. На мой взгляд, они сейчас оказались (в отличие от лицемеров, подлецов и прихлебателей) ровно на одной стороне с идейными (а не меркантильными) защитниками ЮКОСа. Потому, что если быть последовательным сторонником осуждения олигарха, то следует сказать вслед за, скажем, Михаилом Юрьевым, что ты и сам готов сесть в тюрьму, если только сядет с ним и определенная группа людей, совершившая, по его мнению, преступления против страны. Если, иными словами, дело ЮКОСа будет не единичным фактом перераспределения собственности и личной расправы, а станет политикой по усилению государства на основаниях иных, чем были построены в 90-е годы.
Если честно следовать “антилиберальной”, “государственнической” логике и задаче осуждения 90-х, и пересмотра итогов приватизации, то следует настаивать не на мнимой законности обвинений, а на том, что сами законы того (и этого) времени были “преступными”.
Общественный и политический “суд” над 90-ми, национальное обсуждение вопроса об основаниях государства о том, кому принадлежит Россия, мог бы быть даже полезным для страны, если бы в результате удалось не довести дело до горячей гражданской войны, а, наоборот, достичь национального консенсуса. Однако к этой политической задаче осуждение Михаила Ходорковского и Платона Лебедева отношения не имеет.
Голодные силовые олигархи и президент лично обманули не только т.н. “либералов”, но и своих идейных сторонников. Мягко говоря, они не думают о стране. А если сказать прямо, то они предают Россию: только ради перераспределения собственности в руки лично знакомых Путину людей из “Байкалфинансгруп” (вариант – Сечину, Богданчикову и Ко из “Роснефти”), они нанесли и продолжают наносить громадный ущерб стране.
Ущерб этот даже не прямо экономический. Какие-нибудь фондовые индексы в сравнении с масштабом настоящих проблем – ерунда. Настоящая проблема – это поразившее страну моральное разложение, вызвавшее дальнейшую эрозию российской государственности. Мы и раньше не думали ничего хорошего о нашей судебной, налоговой и политической системе, но теперь правящая группа товарищей показала номенклатуре и стране, что даже и не нужно стремиться к тому, чтобы в стране была правда.
Мы уже говорили о том, что, если бы наши законы действительно исполнялись, то уже хозяйственная часть дела ЮКОСа привела бы краху налоговой системы: подтвержденная судами извращенная логика доначисления налогов (как если бы налогоплательщик хотел бы заплатить побольше) сама по себе зачеркивает все нормы и правила в этой сфере. А так власти показали, что им налоговая система в России даже в перспективе не нужна.
Вчера околокремлевские комментаторы подло врали на всех каналах, что процесс Ходорковского-Лебедева-Крайнова прошел справедливо и юридически безупречно. Они, в соответствии с правящей деморализующей идеологией, считают народ за быдло.
Я знаю нескольких приличных людей, у которых есть личные и политические счеты к Ходорковскому, знаю не меньшее количество приличных людей, которые ему благодарны и считают хорошим человеком. Думаю, впрочем, что если бы прокуратура взяла на себя труд и была бы компетентна, она смогла бы доказать хотя бы одно какое-нибудь обвинение - при таких капиталах не бывает полной “прозрачности”, причем не только в России. Она этого не сделала.
Для представления об этом достаточно даже простого здравого смысла. Обвинение состоит из многих томов, в которых полно формальных нестыковок: куда-то исчезали оттуда материалы, почему-то там оказались нечитаемые и вообще пустые листы, даты приобщения доказательств и заведения уголовных дел оказались абсурдным образом перепутаны, свидетель обвинения, белгородский прокурор, не был готов к допросу и не помнил, что он и когда делал. Эта плохая техническая готовность обвинения сама по себе делала абсурдным выяснение истины судом – по формальным основаниями дело надо было немедленно закрыть. На все это судья заметила только то, что “аргументы защиты не соответствуют действительности”, что вызвало вчера в зале суда только смех .
Сам процесс был на каждом шагу похож на акт идиотизма. Прокуратура считает, что часть налогов в целях оптимизации была оплачена векселями, а векселя потом не были погашены. Защита просит присоединить к делу документ, в котором утверждается, что векселя были оплачены. Судья ходатайство не принимает как не имеющее отношение к делу. Ко всем экспертизам защиты у прокурора не было вопросов по выяснению содержания – только тупые вопросы с попыткой риторической дискредитации свидетелей: “а считаете ли вы себя вправе указывать суду?”
Вообще при таком объеме “дела”, которое было полно мусора и не стыкующихся документов. не было никакой возможности подробно изучить каждую бумагу и каждый аргумент, что происходит даже у нас в неполитических арбитражных судах, оценить доводы сторон и построить мотивировочную часть приговора. Суд не стал, да и физически не смог бы это сделать – он просто скопировал обвинение, кое-где мельком пересказал доводы защиты, вне всякой логики и правил оформления таких бумаг просто не согласился с ней в одной-двух фразах.
В обычной, некоррупционной ситуации обвинение было бы заинтересовано удалить все лишнее, мало доказанное и ненужное, оно было бы заинтересовано только в той части дела, в которой все точно доказано, иначе был бы риск ошибиться с формальностями и проиграть уже на первой стадии процесса. Прокуратуру это не пугало – она все знала заранее, а толщина дела – это ход в расчете на то, что народ – быдло и западет на огромные фигурирующие суммы и толстые тома.
И вообще надо ли было обвинять именно по вопросам об оптимизации налогов и по туманным вопросам о выполнении инвестиционных обязательств? Понятно, что по действующим законам это тяжело – легче изменить законы и убрать налоговые льготы, чем честно выиграть одно такое дело. А нечестный выигрыш автоматически дает инструмент отъема любой собственности любым властным субъектом. Если бы правящая группа действительно хотела разобраться с приватизацией, то поскольку в большинстве случаев все было выполнено рамках тогдашних законов, надо бы было судить и обсуждать сами законы и порядки.
Если бы они действительно захотели показательного, настоящего процесса, то попытались бы найти что-то, что не является всеми известной легальной или полулегальной налоговой практикой, а настоящими преступлениями, которые совершает далеко не каждый бизнесмен. Попыткой этого было дело Пичугина, которого признали убийцей, так и не найдя трупа, то есть даже не доказав факт этого самого убийства, на основании очень сомнительных косвенных свидетельств неоднократно судимых граждан.
Искренние государственники не врут про законность дела ЮКОСа и отсутствие “политических влияний”, а обсуждают вопрос, вправе ли первое лицо страны в случае прямой, непосредственной и явной угрозе государству внезаконными методами устранить угрозу. Многие государства отвечают на этот вопрос положительно. В Штатах (как заметил в рамках одной из дискуссий Альфред Кох) есть норма, позволяющая президенту в исключительных случаях действовать против прямой угрозы государству по собственному произволу. Но он должен в определенный срок объясниться перед парламентариями, и если они сочтут, что применение внезаконных методов было неоправданным, президент сам должен инициировать процедуру своего импичмента.
Это – страшно опасные штуки, либералы будут “против”, а государственники – “за”. Но даже если “за”, то должен быть механизм удостоверения исключительных государственных интересов. Фантазеры могут еще сочинять про заговор олигархов, но кто сочинит про заговор физиков-шпионов, про заговор простых граждан, которых вне всякого суда бьют менты?
Фокус-то в том, что правящая группа этого и не обсуждает, но только обманывает и наживается. У нас на месте пытающейся оправдаться государственной жесткости – одно вранье и лицемерие. Никто никому не только не объяснял особую опасность Ходорковского для страны, но вместо этого вместо этого продемонстрировал очевидные мелочные, негосударственные интересики. Они даже не скрываются, президент считает нормально отнимать ЮКОС по схеме еще более грязной, чем в 90-е, тем самым легализуя, “преступную”, по мнению государственников, приватизацию.
Это многое объясняет. И ту прыть, с которой правящая группа на взаимовыгодной основе делится нефтяными доходами с западными корпорациями (сделки по “Лукойлу” и ТНК), с каким усердием поддерживает западные экономики за счет Стабилизационного фонда, с какой легкостью пускает американцев к ядерным объектам, с какой беспечностью сдает СНГ. Им не нужна Россия.
И они действительно, как заявил Михаил Ходорковский, будут бояться каждого шороха. Хотя бы потому что у нас, как и везде, до народа доходит медленно, но рано или поздно доходит. И он поинтересуется, каким образом произошло “усиление государственности” и защита национальных интересов, которые связывались с Путиным. Где, в конце концов, деньги, отнятые у олигархов и отрекламированные по ТВ? На какие такие государственные нужды они пошли?
См. также:
